После того, как все выпили вина, собравшиеся встали и некоторое время молча смотрели на небо. Это должно было быть приятно — или, по крайней мере, более успокаивающе, чем обычная болтливость и суета Чазара. Но, возможно, именно тот факт, что дракон был тихим, заставлял Джесри чувствовать себя все более и более раздраженной с каждым новым мгновением.
В конце концов, даже несмотря на то, что это противоречило ее здравому смыслу, она почувствовала необходимость попытаться выяснить, что происходит на самом деле.
- Это очень мило, — сказала она Герою Войны. - Просто не то, чего я ожидала.
- Мы, друзья, должны дорожить этими моментами, — сказал Чазар, — особенно теперь, когда их осталось всего несколько.
Джесри оглянулся на других людей в непосредственной близости от Красного Дракона. Насколько она могла судить, никто из них тоже не понял, что он имел в виду.
- Вы имеете в виду, что это последние минуты мира перед тем, как мы отправимся на войну? – Спросила девушка.
Чазар рассмеялся.
- Нет! С молитвами детей об укреплении моей силы, уничтожение Тимантера станет тривиальной задачей. Я имел в виду совсем другое, - он повернул свою широкую белоснежную ухмылку к Даэльрику. - Ты хочешь что-нибудь сказать нам?
Хотя Даэльрик явно был поражен, он хорошо контролировал себя. Его глаза только немного расширились, а тело почти не дернулось.
- Я уверен, что у вас получится объяснить лучше. - Ответил он.
Чазар кивнул.
- Возможно. Итак, вот оно: я поговорил со своим младшим братом Амаунатором. Я сказал ему, каким проклятием темнота станет для Чессенты. Я объяснил, что есть призраки, совершающие злодеяния даже в моем собственном дворце и против меня самого, и призвал его что-то с этим сделать. Что ж, потребовалось приложить немного усилий. Он традиционалист и, прямо скажем, немного ленив, - дракон подмигнул Даэльрику. - Не обижайся. Так или иначе, в конце концов он согласился с моим планом. - Чазар сделал паузу, возможно, чтобы дать аудитории задать вопрос.
Если так, то Халонья сыграла свою роль.
- Каков ваш план, Ваше Величество?
- Положить конец ночи, - начал Чазар. - Вот почему мы должны наслаждаться теми немногими закатами, которые у нас остались. Скоро Даэльрик возглавит великий ритуал всех Повелителей Солнца королевства. После этого солнце будет вечно висеть в зените, и в Чессенте навсегда будет полдень. Он повернулся к коренастому первосвященнику в желтом облачении. — Не так ли, мой друг?
Даэльрик сглотнул.
- Ваше Величество, это… я впервые слышу об этом замысле.
Улыбка Чазара сменилась хмурым взглядом.
- Разве ты не общаешься со своим Богом каждый день? Какой же ты тогда священник?
- Я действительно открыт для всего, чем Хранитель решит поделиться со мной, - сказал Даэльрик. - Но если он поделился этим, я… не понял его слов.
- Ваше Величество. - Вмешалась Джесри.
Чазар повернулся.
- В чем дело, дорогая?
- Вы говорите о вещах, которые, безусловно, находятся за пределами моего понимания. Но возможно ли, что Амаунатор не рассказал об этом Повелителю Солнца Апатосу потому, что передумал? Подумайте об этом. Если солнце будет освещать Чессенту каждое мгновение, не будет ли слишком жарко? Не превратит ли это землю в пустыню?
- Я уверен, что Амаунатор сможет регулировать температуру, — сказал Чазар. - Хорошо, если солнце будет греть меньше, то сможет светить так же ярко.
Халонья улыбнулась.
- Только подумайте о том, каким богатым будет урожай, получающий столько света!
Чазар улыбнулся, обнял ее и прижал к себе.
- Точно! Я знал, что ты поймешь!
Даэльрик глубоко вздохнул и выпрямился.
- Ваше Величество, прошу вас выслушать меня.
- Я слушаю. — Сказал Чазар.
- Я не способен собрать достаточно энергии, чтобы совершить чудо, которое вы желаете. И даже если бы я был способен на что-то подобное, то не знал бы, как это использовать.
- Не недооценивайте себя! У вас есть сильные стороны, которые вам еще предстоит открыть, и Амаунатор будет направлять и поддерживать вас на каждом этапе этого пути.
- При всем, Ваше Величество… со всем почтением к воплощенному Богу, который благословляет меня тем, что позволяет мне говорить с ним во плоти… Я не знаю, как это вообще может быть. Амаунатор — Бог порядка. Упорядоченного движения и времени. Ночь сменяет день, сезон сменяет сезон, а год сменяет год, потому что…
Чазар взмахнул рукой справа налево. На мгновение, когда голос Даэльрика подскочил, Джесри показалось, что кончики пальцев Героя Войны едва не коснулись шеи жреца. Затем на румяной коже Даэльрика появились три красные линии.
- Это богохульство! — прорычал Чазар. - Ты бросаешь вызов мне и своему божеству-покровителю! Так?!
Но Даэльрик не мог ни в чем признаться. Он мог только выдавить из себя хриплые, булькающие звуки, пока шатался и возился с горлом в слабой попытке удержать кровь внутри своего тела. Но красная жидкость текла и окрашивала его золотую мантию в багряный цвет.
Чазар с отвращением сплюнул. Затем он снова ударил вертикальным взмахом, как апперкотом. Его чешуйчатая рука была слишком большой, размером с переднюю часть стопы дракона - когти вонзились Даэльрику в нижнюю часть челюсти и глубоко в голову. Затем он развернулся и перебросил священника через парапет так же легко, как человек может бросить мяч.
Или, скорее, он бросил большую часть его. Голова Даэльрика болталась на весу, а нижняя челюсть осталась прикованной к когтям его убийцы.
Когда Чазар заметил это, он рассмеялся. Он стряхнул с себя кусок окровавленной плоти и кости и поймал его, прежде чем он успел упасть. Затем он схватил Хасоса, притянул его к себе, взял воина за воротник и дергал его вверх-вниз, как ребенок, говорящий марионеткой.
- Я барон Хасос, — сказал он фальцетом. - Я барон Хасос.
Переполненный шоком и отвращением, Хасос рефлекторно попытался высвободиться. Джесри напряглась, потому что это могло побудить дракона убить и его. Но вместо этого Чазар просто отпустил барона. Хасос отшатнулся назад, кровь Даэльрика залила его подбородок. Он потерял равновесие и упал, и Герой Войны хохотнул от его конфуза.
К нему присоединились лорд Лютен и некоторые другие подхалимские придворные, но это звучало натянуто, и, возможно, даже Чазар заметил. Или, может быть, он заметил Никоса Кориниана и других придворных, которые не смеялись.
В любом случае, он окатил всех собравшихся своим взглядом.
- Даэльрик Апатос был лжесвященником и предателем! – крикнул он. - Кто готов оспорить это?
Никто этого не сделал. Даже Джесри, хотя это заставило ее ощутить прилив стыда.
Но молчание не смягчило Чазара.
- Оставьте меня! – прокричал он. - Если вы будете здесь через десять ударов сердца, ты сгорите!
Люди ахнули и разбежались. Некоторые теснились на ближайшей лестнице. Другие поспешили к восточной стороне крыши и тамошним лестницам.
Джесри была одной из последних, но, в отличие от многих придворных, она не паниковала. Она просто проявляла осторожность. И когда она отдалилась от дракона на некоторое расстояние, она остановилась и оглянулась.
Спиной к закату, который превратился в мерцание темно-синего и малинового света на горизонте, Чазар сидел на зубце. Он был не более чем силуэтом в сумерках, но Джесри могла сказать, что он сгорбился, упираясь локтем в колено и закрывая рукой глаза.
Эта поза наводила на мысль об усталости, сожалении или даже отчаянии. Это заставило ее задаться вопросом - дала ли госпожа Удача ей последний шанс спасти его от жестокости и безумия.
Она знала, что у нее есть все основания сомневаться в этом. Но она также помнила, что он любил ее, пусть даже похотливо и эгоистично. Он помог ей и Гаэдинну сбежать из Царства Теней. Он сделал ее своей правой рукой и освободил магов Чессенты. И как она отплатила ему? Ложью и уловками. Болтаясь перед ним, как противный ребенок, дразнящий собаку куском, который не собирался отдавать.
Она глубоко вздохнула и подошла к нему. Один из телохранителей, стоявший на безопасном расстоянии от монарха, двинулся, чтобы преградить ей путь. Она нахмурилась. Страж поколебался, затем пожал плечами, как бы давая понять, что, если она будет настаивать на том, чтобы приблизиться к Чазару в его нынешнем настроении, она может принять на себя последствия.
Наконечник ее посоха щелкал по крыше, когда она шла. Чазар оторвал лицо от ладони и сердито посмотрел на нее.
- Я сказал, что убью любого, кто не оставит меня в покое. – Рявкнул он.
- Ты сказал, что сожжешь их, — ответила она. — Я не слишком этого боюсь.
Он фыркнул.
- Нет. Наверное нет. Ну, если хочешь быть здесь, то садись.
Она села на зубец рядом с ним.
- Думаешь, я был слишком строг с Даэльрика? – спросил он. - Все остальные думали так, даже те, кто смеялся. Я видел это по их лживым лицам.
- Я думаю, — сказала Джесри, - что, возможно, он говорил правду, когда говорил, что просто не знает, как исполнить ваш приказ.
- Тогда все так, как я и сказал. Он не был настоящим жрецом Амаунатора и заслуживал смерти за то, что выдавал себя за него. Его преемник справится лучше.
- Возможно. Если человек вообще способен на такое. Если ты не попросишь его совершить что-то, что мог бы сделать только Бог.
Чазар склонил набок свою длинную красивую голову.
- Ты веришь в это?
Она пожала плечами.
- Я волшебница, а не жрец, так что, возможно, мое мнение не имеет большого значения. Но мне кажется, что тайная магия примерно так же сильна, как и божественная. И я, конечно, не знала бы, как сделать так, чтобы солнце всегда оставалось на одном и том же месте, как факел, горящий на стене.
Чазар хмыкнул.
- Значит, Амаунатор ввел меня в заблуждение.
Джесри заколебалась.
- Не знаю, Ваше Величество.
- Возможно, мне придется проучить его. Возможно, мне придется наказать всех Богов. Они все завидуют мне. Все жалею, что я вернулся.