– Ни над каким. Он работал над чужим изобретением. Говорил, что концепция гениальная, но в ней много недостатков. Поначалу он был очень возбужден. Что-то там с электричеством и проводимостью, но для меня это темный лес, поэтому в подробности я не вникала. Да, это моя вина, признаю. Лоуренс был вполне доволен и тем, что возился со своими макетами. Я настаивала на том, чтобы он согласился на эту работу. Я просто надеялась… ч-ч-что у него появится шанс получить п-п-признание.
– И все же не могли бы вы вспомнить кое-какие детали того, над чем он работал? – настойчиво спросил Джекаби. – Подумайте лучше.
Корделия покачала головой.
– Лоуренс никогда долго не разговаривал со мной о машинах. Иногда пытался, но сердился из-за того, что ему приходится все упрощать. Или настолько увлекался, что начинал тут же что-то мастерить, забывая о нашей беседе. Я даже шутила, что придется мне записаться на его лекции, чтобы когда-нибудь услышать конец предложения. Он постоянно придумывал что-то новое, и у него не было даже времени записывать свои идеи. Словно бы перо в руках не поспевало за мыслью. Если он над чем-то и работал, то, боюсь, он з-з-з-абрал это в могилу.
Джекаби разочарованно поморщился.
– А теперь, скорее всего, его убийцы собираются у-у-убить и меня, хотя я даже не знаю, из-за чего!
Плечи Корделии поникли, и она разрыдалась, уже не сдерживаясь. Я поспешила передать ей носовой платок, и она с благодарностью взяла его.
– Миссис Хул, – произнес Джекаби ровным тоном, – если вы хотите, чтобы мы вас защитили, вам нужно быть с нами предельно откровенной.
– Откровенной? – переспросила она, вытирая глаза и всхлипывая. – Я вам ни в чем не солгала, детектив.
– Не солгали, но рассказали не все. Благодаря своему дару я умею распознавать скрытую истину. Сейчас мне кажется, что истина в ваших словах сокрыта, словно слой масла под слоем мармелада на бутерброде. Не люблю мармелад, мадам, и еще менее люблю всякую недосказанность.
– Конечно, вы знаете обо мне не все, – снова всхлипнула она и сердито нахмурилась. – А я многого не знаю о вас, хотя и обратилась к вам за помощью, не так ли?
– Предполагаю, что так.
– И з-з-зашла в дом, когда вы меня попросили, даже несмотря на то, что вы несли этого человека. Я более чем доверилась вам, согласившись выпить вместе с вами чаю, за что, конечно, благодарю вас, мистер Джекаби. Но, мне кажется, я имею право на свои личные секреты.
Оглянувшись, она посмотрела на распростертого на лавке мужчину. Оуэн Финстерн дышал ровно, только щека его время от времени дергалась, как будто изобретателя ударяло разрядом его же дьявольской машины.
– А кто он, кстати?
– Изобретатель, как и ваш покойный муж, – ответил Джекаби. – Его зовут Финстерн. И его разыскивают некие весьма неприятные люди – те же, что повинны и в гибели Лоуренса. Помимо этого нам известно крайне мало.
Он потряс головой, тоже рассматривая лежащую фигуру.
– Что-то в нем мне не нравится…
– Может то, что он пытался лишить Жизненной Силы вашу преданную и очаровательную ассистентку? – предположила я.
Джекаби повернулся ко мне.
– Вопрос заключается в том, почему ему это не удалось?
– Вы крайне заботливы, – сказала я.
– Бессмыслица какая-то, – проворчал Джекаби. – Ваша жизненная энергия должна была полностью… – он замолчал, устремив взгляд прямо перед собой.
– Это безумие! – воскликнула миссис Хул, промокая платком красные глаза. – Мне не следовало сюда приходить.
– Прошу вас, миссис Хул, не беспокойтесь. Здесь вы в полной безопасности, – уверила ее я.
– Нет, – сказал Джекаби, не сводя серых глаз со входной двери. – Не в безопасности.
Мгновение спустя раздался стук в дверь. Три удара дверным молотком в виде подковы.
– Это он, – серьезно произнес Джекаби. – Я знаю эту ауру. Мрачная, проклятая аура с оттенком лаванды. Это он. Павел. Стоит у нашего порога.
Я переводила взгляд со вдовы Хул на спящего Финстерна и обратно. Конечно, снаружи стоял Павел, кто же еще? Мы словно нарисовали для него на дверях дома две большие мишени со стрелками.
– И что теперь делать?
– Проявить вежливость? – донесся сквозь дерево приглушенный голос Павла. – Перестать делать вид, будто я вас не слышу, и пригласить меня внутрь? Поставить на огонь чайник?
Глава восемнадцатая
– Не открывайте! – воскликнула я.
Джекаби пересек прихожую.
– Все в порядке. Есть определенные правила для таких случаев. И я не забыл о средствах безопасности. Держитесь подальше, леди. Думаю, пора и мне встретиться лицом к лицу с Павлом.
Джекаби распахнул дверь. У порога стоял бледный мужчина, выглядевший точно так же, как и вечером накануне. Он улыбнулся своей кривой надменной улыбкой, демонстрируя отсутствие клыка. Миссис Хул громко вздохнула.
– Детектив Джекаби, для меня честь наконец-то познакомиться с вами. Я большой поклонник ваших методов, – сказал вампир. – Должен признаться, я не ожидал настолько быстрых результатов. А это что такое? – ткнул он пальцем по направлению миссис Хул. – Вы заодно поймали и ускользнувшую от нас рыбку! Да вы обладаете поистине великим даром, мой друг! Мы весьма впечатлены.
– Как я понимаю, вы заключили соглашение с моей ассистенткой? – спросил Джекаби.
Я нервно сглотнула.
– Верно. Будьте любезны, пригласите меня внутрь, хорошо? Я заберу заблудшую женщину и этого спящего красавца, и не успеете вы оглянуться, как продолжите вдвоем наслаждаться чудесным вечером.
– Вы договаривались не об этом. – Джекаби чуть выпрямился, расправив плечи. – Насколько я понял из слов мисс Рук – а она умеет передавать важные детали, – вы договорились с ней о том, что поделитесь информаций о некоторых интересующих нас людях в обмен на то, что мы найдем мистера Финстерна. Правильно?
– Да, правильно.
– Ну что ж. Мы нашли мистера Финстерна. Свою часть договора мы выполнили. О том, чтобы передавать этого джентльмена на ваше попечение, речи не шло. Надеюсь, теперь вы выполните свое обещание?
Павел прищурился, лицо его окаменело.
– Вы меня плохо знаете, – произнес он размеренно. – И вы уж точно не знаете моих покровителей, если считаете, что я намерен покинуть этот дом с пустыми руками.
Склонив голову набок и хрустнув позвонками шеи, он продолжил более бодрым тоном:
– Скажу вам вот что, детектив. Ради сохранения профессиональных отношений между нами почему бы вам не передать мне этих двоих? А я соглашусь не убивать вашу симпатичную ассистентку, пока она будет спать.
– Вы правы, вас лично я не знаю, – ответил Джекаби. – Зато знаю множество историй о вашем племени и мне известно, что и как работает. Видите, что у вас под ногами? Это порог. А вы вампир. Можете сколько угодно дуть, пыхтеть и плеваться, но сюда вы не проникнете.
Сузившиеся до щелочек глаза Павла словно метали молнии в Джекаби.
– Постойте, – сказал он наконец. – Сдается мне, я где-то видел ваше лицо.
Джекаби невозмутимо стоял у порога и спокойно взирал на бледного мужчину.
– Думаю, вам неоднократно предоставлялась возможность рассмотреть меня за все то время, что вы следили за нами.
Павел покачал головой:
– Нет-нет. Видел не прославленного Р. Ф. Джекаби. Вы правы, я наблюдал за вами. Об Р. Ф. Джекаби я знаю многое. Например, то, что двадцать лет назад никакого Р. Ф. Джекаби не существовало. Вы выглядите старше двадцати лет, детектив. Сколько вам? Двадцать семь? Тридцать? Сорок два? Мне трудно судить о возрасте других, когда для меня самого счет идет на столетия.
Джекаби хранил молчание.
– Погодите-ка. Теперь, рассмотрев вас поближе, я вспоминаю. Да, я видел это лицо задолго до появления этой вашей нелепой выдумки. Лицо ничтожного мальчишки, полное муки и отчаяния. Как вас тогда звали? Вертится на языке.
Джекаби крепко сжал кулаки, костяшки его пальцев побелели.
– Ах, какой умной тогда казалась эта затея, не правда ли? Умный мальчик скрывает свое настоящее имя от всего мира, потому что слова обладают силой, верно? Да, обладают. И вы правильно поступили, что скрыли свое имя. Только вот иногда вам нужна сила этих слов.
Павел придвинулся ближе, упершись кончиками потертых туфель в самый край порога.
– Интересно, детектив, на чье имя записан этот старый дом?
Своими молочно-белыми руками он ощупывал воздух перед собой, словно раздвигая невидимую занавеску.
– Владелец недвижимости – Р. Ф. Джекаби, не такли? Правда, загвоздка в том, что, как мы оба знаем, никакого Р. Ф. Джекаби не существует.
Он поставил одну ногу за порог, и Джекаби шагнул назад.
– Вы до сих пор всего лишь растерянный и беспомощный мальчишка. А теперь, если позволите… – Павел проскользнул мимо Джекаби и направился к Корделии Хул.
Двигался он на удивление проворно и неестественно плавно для человека. Миссис Хул подалась назад, но подол ее клетчатого платья запутался в ножках стула, и она повалилась на пол.
Я сорвала четки с крюка у стола и подбежала к ней, держа освященные бусины перед собой, словно щит. Деревянный крест покачивался в такт моей дрожащей руке.
– Как мило, – промолвил Павел. – Я, кстати, иудей. По крайней мере, был им когда-то давно. Должен признать, даже не припомню, когда я соблюдал строгие требования кашрута[2].
Он подмигнул и хлопнул по моему кулаку, отводя его в сторону. Кисть тут же пронзила острая боль, будто меня ужалили.
– Незадача с верой в том, что она работает только тогда, когда ты действительно веришь. А теперь вы начинаете понемногу выводить меня из себя. Вы отойдете по собственной воле или предпочтете доставить мне особое удовольствие пройти сквозь вас?
В глазах его зажегся злобный огонек.
– В-вы не посмеете! – выпалила я. – Ваши покровители!
Павел поморщился.
– Они хотят видеть нас живыми, помните? Что они скажут, когда узнают, что вы…
– Во-первых, мои покровители хотят видеть в живых