– Хотите знать о Говарде Карсоне? Он мертв! – выпалил Павел. – Карсон давно мертв.
Джекаби посмотрел на Дженни и снова перевел взгляд на Павла.
– Говард Карсон мертв? Это точно?
– Да, разрази меня гром! Говард Карсон мертв.
– Тени тают с каждой секундой, Павел, а мне не кажется, что мисс Кавано удовлетворена этим ответом.
– Я сам его убил! – закричал Павел. – Вспорол глотку и высосал досуха. Недоносок сам напросился.
По его коже пошли язвы, в комнате запахло серой.
– Мне нужно спасибо сказать! – Голова его вывернулась под неестественным углом к Дженни. – Он бросил тебя ради этой девки и даже не вспомнил больше. А она вспорола тебя на следующий же день после того, как этот вероломный бабник решил остаться с нами.
Джекаби задернул шторы, и в наступившей полутьме Павел обмяк и повис, словно сломанная марионетка. Дженни замерцала.
– Н-нет. Ты врешь. Такого не было.
Голос Дженни дрожал. Она стояла прямо, высоко подняв подбородок, но в то же время сидела на полу. Контуры ее тела мерцали, то проступая ярче, то пропадая вовсе. Элегантное перламутровое платье оказалось снова порвано, на груди расплывалось темное пятно. Гнев оставил Дженни. Она выглядела грустной. Сбитой с толку. Как будто умирала и не знала, от чего.
– Совет не оставляет за собой хвостов, – пропыхтел Павел. – Вот кем вы были. «Хвостами». Грязными следами, которые нужно подчистить.
Рваные свистящие звуки, скорее всего, означали смех.
К моей голове прилила кровь, захотелось ударить его. Стереть эту злобную ухмылку с бледной физиономии. Комната вдруг закружилась. Я почувствовала руку у себя на плече, но не знала, чью именно. В глазах потемнело, и я прислонилась к полке, нащупывая рукой обломок кирпича. Я моргнула.
Сквозь порванные шторы влетел порыв ветра, и я обнаружила, что стою на коленях. Повсюду валялись осколки. Откуда они взялись? Меня затошнило.
– Эбигейл? – Голос Дженни казался глухим и далеким.
Кто-то тряс меня за плечо. Я подняла голову и увидела подернутые дымкой серые глаза Джекаби.
– Рук! Рук!
Я обернулась. Корделия Хул до сих пор сидела, пригнувшись, за столом, Финстерн лежал на лавке, но Павла нигде не было. Меня охватила паника.
– Что случилось? – с трудом проговорила я.
Взгляд Джекаби пылал гневом.
– Держитесь, – сказал он, пристально вглядываясь в мои глаза. Затем распрямился и помог мне сесть на стул.
– Она снова в себе. Что вы помните, мисс Рук?
Я попыталась собраться с мыслями.
– Не знаю! Я просто… Он говорил гадости о Дженни, и я разозлилась, потом у меня закружилась голова и… – я глубоко вздохнула. – Где Павел? Что случилось?
Джекаби с Дженни переглянулись. Выражение их лиц меня нисколько не обнадеживало. Джекаби подошел к окну, хрустя по осколкам стекла башмаками, и выглянул через выбитую раму в сад.
– Скрылся, – вздохнул он.
– Что это было? – спросила Дженни, беспокойно посматривая на меня.
– Признаки психической взаимозависимости. Последствия одержания.
Я взглянула на Дженни.
– А бывают последствия?
– Конечно, бывают! – Джекаби отдернул шторы и прошел обратно по комнате. – Два духа не предназначены для пребывания в одном и том же сознании. Как по-вашему, что произойдет, если мы с вами, например, залезем одновременно в одну пару панталон?
Я с трудом сглотнула.
– Они растянутся и потеряют форму?
– Слишком оптимистичное предположение. Как вы себя чувствуете?
– Немного слаба в швах, если воспользоваться вашей метафорой. – Я глубоко вздохнула. – Дженни, нам нужно рассказать ему.
Дженни кивнула.
– Рассказать мне что? – Джекаби переводил взгляд с нее на меня. – Нет, нет, только не говорите, что вы сделали это. Ну да, сделали. О чем вы думали?
– Ох, Эбигейл, мне так жаль! Я не знала, – промолвила Дженни.
– Мы пробовали лишь один раз, – попыталась оправдаться я. – Точнее, два. Но ненадолго. Она демонстрировала такие успехи, сэр!
– У вас уже бывали приступы головокружения и помрачения сознания?
– Нет, я… – начала было я, но тут вспомнила: – Вообще-то да. Непосредственно перед тем как Финстерн включил свой аппарат и, может, еще один раз, в кабинете.
– Это я виновата, – сокрушалась Дженни.
– И что вы ощущали перед этим приступом?
– Гнев, злость, раздражение. Он смеялся, и это меня разозлило.
Джекаби ненадолго задумался.
– Возможно, одновременно со своими вы испытывали и эмоции Дженни. Войдя в ваше сознание, она могла оставить в нем часть своих переживаний. О! Как вы могли пойти на такую глупость! Обе вы! Одержание духом непредсказуемо и чрезвычайно опасно. Это совершенно недопустимо!
– Этого больше не повторится, – пообещала я. – Но все же я не до конца понимаю. Да, мое сознание ненадолго затуманилось, но это не объясняет, как Павлу удалось сбежать.
– Павел не сбежал, дорогая, – мягко сказала Дженни.
Я потрясла головой.
– Что? Это я его вытолкала?
– «Вытолкала» – не совсем то слово. Вы, – замялся Джекаби, подбирая подходящее выражение, – проявили незаурядную силу.
Я порылась в памяти, но в результате у меня лишь сильнее разболелась голова. Медленно поднявшись на ноги, я подошла к окну и отдернула шторы. Меня ослепили яркие лучи. На небе не было ни облачка, и солнце палило нещадно. Лужайку перед окном усеяли осколки стекла и отколовшиеся от рамы деревянные щепки. Посреди них темнел участок опаленной травы, на котором лежал обломок красного кирпича.
– Он мертв? – спросила я с трудом, словно этот самый кирпич застрял у меня в горле.
– Если и не мертв, то в весьма плохой форме, – ответил Джекаби. – Но сейчас нужно волноваться не за него.
– А можно мне немного поволноваться, если вы не против? – спросила я. – Я не привыкла заводить врагов среди созданий, склонных планировать мое жестокое убийство в собственной постели.
– Павел упоминал о некоем совете, – сказал Джекаби. – О его покровителях. Да, среди потусторонних созданий существуют свои альянсы и союзы, но представители Неблагого Двора редко объединяются между собой. Да, они опасны, но каждый из них отличается своеволием, непокорностью и нежеланием действовать сообща. Возможно, это единственная причина, по которой человеческая раса продолжает существовать так долго. А теперь они решили действовать организованно. И что намного хуже, у них это получается.
Я даже не знала, что сказать. Из поломанной рамы выскользнул кусок стекла и упал на пол с тихим звоном, эхом прокатившимся по комнате.
– Я не знаю, что это за совет и кто в него входит, – задумчиво начал Джекаби, – но они организованны, умеют добиваться поставленных задач и достаточно сильны, чтобы заставлять таких чудовищ-одиночек, как Павел, скорее рискнуть жизнью, чем быть заподозренными в измене. Если вам и нужно беспокоиться о чем-то, мисс Рук, то вот достойный повод. Они – архитекторы хаоса, и теперь их злым целям служат одни из самых блестящих научных умов современности. Что бы они там ни строили, это не сулит ничего хорошего.
– Будущее, – выдохнула Дженни.
Джекаби повернулся к разбитому окну.
– Нет, если мы сможем им помешать.
Глава двадцатая
– Они убьют меня, – обреченно произнесла Корделия Хул, прервав неловкое молчание.
На глазах у нее выступили слезы.
– Они попытаются, – сухо согласился Джекаби. – Но вы…
– Они убили вас, – сказала вдова, глядя на Дженни.
– Да, убили, – кивнула та. – Давно. Но теперь мы собираемся выяснить, кто это сделал, и не допустим никаких убийств.
Миссис Хул смотрела перед собой невидящим взором.
– Они убьют меня.
– Этого не случится, миссис Хул, – обратилась к ней я. – Мы вас защитим.
– Да, – подтвердил Джекаби. – Здесь вы в безопасности. Ну, не прямо здесь, разумеется.
Под его ногами хрустнуло стекло.
– Самое безопасное место в этом доме – погреб, а, принимая во внимание обстоятельства, это же место наилучшее, чтобы в нем переночевать. Точнее, провести утро.
– А у нас есть погреб? – удивилась я.
Дженни кивнула.
– Небольшой. Скорее, отдельная подземная кладовая для хранения продуктов. Под откидной дверцей в саду.
– Вы что, собираетесь запереть меня в погребе? – спросила миссис Хул дрогнувшим голосом.
– Он идеально подходит для ваших нужд, – ответил Джекаби. – Я позаботился об охране дома, но для вас я бы добавил особые меры предосторожности. Силы, преследующие вас, – не обычные преступники, как вы уже могли сами убедиться. Нам противостоят жуткие создания потустороннего мира. Двери в погреб укреплены железными пластинами, сваренными серебром, и на них выгравированы защитные знаки. Стены покрыты лаком, смешанным с морозником, шалфеем и ирландским белым вереском, а в земле вокруг зарыто несколько амулетов, чтобы никто не вздумал прокопать к нему туннель. Вы сами убедитесь, мадам, что это настоящая крепость, недоступнее многих, и, возможно, единственное место в мире, где в настоящий момент я могу гарантировать вам безопасность.
Джекаби одним махом прикончил остатки чая и стал мрачно всматриваться в чайные листья на дне чашки.
– И еще там хранятся банки с соленьями и вареньем, – добавил он с отсутствующим видом. – Можете угощаться, не стесняйтесь.
Погреб представлял собой узкое помещение с арочным потолком, из-за чего складывалось впечатление, что мы находимся внутри огромной пустой бочки. Здесь было сухо и прохладно, пахло какой-то смесью земли с ладаном – не совсем отталкивающий запах, вопреки моим ожиданиям. В свете масляной лампы я разглядела, что все стены от пола до потолка покрыты различными символами и знаками, от простых одиночных рун до замысловатых узоров. На нескольких деревянных полках у дальней стены, как и обещал Джекаби, стояли банки с вареньем и засоленными овощами.
Установив простую раскладушку, Джекаби показал миссис Хул, как запирать двери. Три тяжелых засова из серебра, железа и камня можно было задвинуть только изнутри. Я принесла чистое постельное белье и толстый плед, и миссис Хул поблагодарила меня за заботу. Поднимаясь наверх, я услышала за спиной три щелчка, с которыми засовы вошли в предназначенные для них пазы.