Мне стало стыдно. Теперь я смотрела на Ловчего с настоящей тревогой.
– Да не переживай, на самом деле все нормально и действительно скорее похоже на анекдот, – отмахнулся Полынь.
Он был вполне искреннен, так что я снова успокоилась и спросила:
– А по террористу есть какие-нибудь новости?
– О да! – горячо закивал напарник.
Опершись локтями о стол – браслеты загромыхали, – теперь уже он подался мне навстречу. Со стороны, наверное, наш столик выглядел довольно живенько: будто волны ходят на море или толпа зрителей волнуется на тринапе – качаемся то туда, то сюда, два безумных Ловчих с горящими глазами. Городские сумасшедшие, не иначе. Пора в цирке показывать. За большие, очень большие деньги.
– Я выяснил, что во дворце нет ни одного тайного хода, ведущего в Зал Совета, Тинави. При этом беседа с гвардейцами, дежурившими на этаже, и привидениями, рыдавшими там же из-за слишком шумных гостей (кстати, ты не представляешь, как я задолбался их допрашивать, рыдают и рыдают), показывает, что через основные двери в Зал тоже никто не входил. Остается окно или купол. Я проверил их, и оказалось, что в куполе смещали одну из стеклянных сот… Так что террорист пришел оттуда.
– Но ведь там так высоко!
– Вот-вот. Я пообщался со специалистами: идея купола в том, что туда невозможно забраться. Никак. На стенах дворца стоит специальная защита. И это оставляет нам всего два варианта: либо наш террорист умеет летать, либо обладает запредельной магией. В частности, он, как минимум, умеет Прыгать. Сразу в Зал Совета телепортироваться нельзя – сработают датчики невозможного, – но вот если переместиться на купольную крышу, а оттуда уже спуститься по веревке, то все пройдет тихо…
Я присвистнула, представив себе такую миссию. В моих мыслях это выглядело до пепла красиво; мне самой даже захотелось провернуть нечто подобное. Судя по блеску глаз Полыни, ему тоже.
– Ты думаешь, это кто-то из бывших Ходящих? – понизив голос, спросила я.
– Сложно сказать. Пока совсем не понятен мотив, а Ходящие… Скажем так, от нечего делать фигней заниматься не будут. Да и вообще не будут. Особенно те, кто сбежал во время бунта, сохранив тем самым свою свободу, жизнь и магию. Зачем им нарываться? Если их поймают – это прямой путь на виселицу. Ставки высоки, а теракты, ты уж прости, какие-то дурацкие… Незрелые.
– Лично я рада, что в них нет жертв!
– Да я тоже, – кивнул Полынь. – Но смысла им это пока не прибавляет. Впрочем, обратный отсчет только начался, а значит, я продолжаю свое расследование. Мне пока не удалось ни расшифровать эти несчастные записи, ни понять, где в Шолохе есть такой песок… Он как будто из Мудры, что явно нереалистично даже с учетом Умений. Так что работаем дальше. Лейла, можно нам еще минчая?
Пролетающая мимо феечка-хозяйка затрепетала крылышками и нежно погладила по голове сначала Ловчего, потом меня. Лейле нравилось, когда мы приходили к ней на обед.
– Вы создаете моему заведению репутацию, – говорила она. – Такие уважаемые Ловчие – и именно в моем Доме!
Кто, когда и с какой радости сказал ей, что мы «уважаемые», оставалось загадкой. Но загадкой из тех, которые не хочется раскрывать, а то вся иллюзия пропадет и заодно приятные комплименты к чаю…
После кофейни мы вместе догуляли до Верхнего Закатного Квартала и там распрощались. Полынь пошел к пилигриму Велоту – обсуждать с ним все возможные залежи голубого песка в столице, а я поскакала по ста мраморным ступеням в ведомство: искать Селию и, соответственно, новые приключения на свою Ловчую задницу.
Однако тут меня ждал облом.
13. Терновый замок
Иногда полезнее выдохнуть и отрешиться, чем беспрестанно биться мухой о стекло. Ведь нередко выясняется, что разбивать банку и вовсе не нужно… Вот там, наверху, крышку привинтить забыли. Хочешь – лети.
– Селия, погодите! Но ведь я вчера уже разобралась с исчезновением Ринды Шаграух!
Я попробовала вернуть помощнице шефа только что выданную мне папку. Прах там был: Селия непререкаемо отодвинула ее от себя.
– Некоторые события в наших жизнях склонны повторяться, Тинави. И, как показывает опыт, обычно это не самые приятные события. Их еще называют не пройденными уроками, – сурово заявила госпожа Сгинувшая. – Юная Ринда Шаграух вновь сбежала из дома уже через час после того, как вы ее вернули. Кажется, воспитательные беседы – не ваш конек, а, Тинави?
– Ага, – буркнула я. – А еще не моя работа. Но это так. К слову.
Селия поправила на носу очки и нехорошо сузила глаза. Мы с ней находились в моем кабинете. Недописанную «философскую» бумажку на детективной доске «Мы все…» мне тотчас захотелось продолжить как «… ожидаем проблем от Селии».
И действительно:
– У вас какие-то претензии, госпожа Ловчая? – ледяным тоном поинтересовалась Сел. – Может, вам не нравятся расследования, которые я вам выдаю?
– Да нет, просто… – Я вздохнула: – Просто мне кажется, что есть более важные дела, чем раз за разом возвращать домой строптивого подростка. Но, наверное, во мне говорит гордыня.
– Очень здорово, что вы это осознаете, – процедила Селия. – Отправляйтесь в Предболотье. А потом домой. И… – ее лицо скривилось, будто от неприятной судороги, – так и быть, завтра вы можете взять выходной, потому что два дня подряд вы начинали службу куда раньше положенного. А заканчивали – позже.
– Ух ты! – восхитилась-улыбнулась я. – Спасибо. На душе сразу стало светлее!
– Вы работаете с бывшим Ходящим. Сомневаюсь, что душа у вас вообще осталась.
И, отвернувшись, Селия похромала прочь по коридору. Цок. Цок. Цок – по полу тростью.
Несмотря на то что на сей раз я оказалась в Терновом замке еще до заката, атмосфера в приюте оставалась мистической и пустынной.
Седой туман слоями поднимался над болотами. Вечернее солнце проникало сюда еле-еле, окрашивало все в болезненный желтый цвет, и мир выглядел чахоточно, как безнадежный больной в Лазарете.
Бэльбога не было: наверное, отсыпался в какой-то норе. По мутной поверхности топи то и дело ходили подозрительные бугры – неизвестное существо жило там, в трясине, и замирало всякий раз, когда я смотрела в его сторону. Вдалеке слышались тихие, гипнотизирующие шепотки фейкиного холма…
«Верность и разум» —
снова напомнил мне девиз на воротах Тернового замка.
Во дворе не было ни души, зато, когда я ступила в мрачный старинный холл, во все стороны так и брызнули тени – драно-коленные, остро-ключичные, чужаков-отвергательные. Дети приюта не любили гостей: симфония захлопывающихся дверей приветствовала меня в замке.
Лишь на резной скамье, в чью высокую спинку были инкрустированы гербы главных срединных Домов – тех, что теперь развеяны пеплом на стекольном кладбище Мудры[12], – сидела знакомая мне Ринда Шаграух.
– Опять не ночевала дома? – риторически спросила я, опускаясь на скамейку рядом с девочкой.
Ринда вскинула острый нос. Она выглядела одновременно уставшей и взбудораженной.
– Меня ждет собеседование в Луговую школу! – похвасталась нюкта. – Та математическая формула оказалась последней загадкой. Ребята говорили, что представитель школы может явиться в любой момент после Последнего Ответа… Поэтому, решив ее, я прибежала сюда и больше не могла уйти – боялась пропустить встречу. Говорят, Луговые не дают вторых шансов.
Я оценила помятый и голодный вид девочки и, покопавшись в рюкзаке, протянула ей сэндвич. Ринда воззрилась на меня подозрительно, явно прикидывая, чем ей это грозит и к чему обяжет.
– Просто съешь его, – посоветовала я. – У меня сердце разрывается, когда я вижу таких голодных людей. А я свое сердце, знаешь ли, берегу. Так что это чисто эгоистичный подход к делу, не беспокойся.
Ринда фыркнула и, уже впившись зубами в сэндвич, что-то вежливо проворчала. Веселый хруст сельдерея и запах свежего огурца наполнили чопорные стены замка. Пока нюкта с аппетитом уминала мой ужин, я расспрашивала ее про грядущее интервью. Выяснилось, что если юная госпожа Шаграух пройдет собеседование удачно, то через пару недель ее заберут в Луговую школу. Девушка собиралась рассказать все родителям уже после того, как получит грант, – чтобы у них не было шанса ее переубедить.
– Какая отличная тактика – припирать близких людей к стенке, – укорила я, но сарказм в моем голосе оказался слишком тонким, и Ринда с энтузиазмом закивала в ответ:
– Ну хотя бы вы это понимаете!
Вдруг тяжеленная замковая дверь клацнула и приоткрылась. Сначала в холл проник солнечный луч горчичного цвета – бросился на пол, будто ковровая дорожка под ноги высокому гостю. Потом – тень человека, вытянутая, длинноногая.
Потом – сам человек…
– Добрый вечер, мастер! Вы, наверное, ко мне! – голосом выше обычного воскликнула Ринда.
Она отряхнула руки от крошек, широко улыбнулась и вскочила навстречу мужчине, тогда как я продолжила сидеть, глядя на него с недоверием и опаской – уж не шутит ли со мной зрение в этом странном месте?
– Если вы Ринда Шаграух, то да, я к вам, – знакомым низким голосом сказал вошедший.
Он щурился, шагнув в неожиданно темный холл, и пока не мог рассмотреть нас как следует. Так, подумаешь, два силуэта: подвижная, взвинченная Ринда и я, и без того сидевшая прямо, а теперь вытянувшаяся до идеальной линии и заодно внезапно задумавшаяся о том, насколько хорошо я сегодня выгляжу.
Ибо в замок вошел не кто иной, как Гординиус Сай, колдун. Наш с Дахху и Кадией друг времен наставничества. Тот самый, кого я вспоминала на днях в «Жухлых яблочках» в связи с тем, что его жестоко сослали в пустыню.
Надо сказать, Гординиус совсем не изменился за эти годы. Черные узкие брюки, черные мягкие ботинки, черный свитер с высоким воротом, чародейская мантия. Белые волосы – ноль пигмента – стянуты в гладкий хвост. Я знаю, что в одном из карманов точно лежат ножницы: Горди однажды пролил на себя ящериную кислоту в алхимическом подвале Башни Магов, и с тех пор его волосы растут, как гоблинские долги в пору урожая, регулярно приходится подрезать…