Умениями наших теневиков… Но вообще это странно. Глупый план, самонадеянный и с огромным количеством пунктов «на авось». И… Если честно, я не понимаю, что это за бывшие Ходящие такие! Психологический портрет вообще мимо! В поведении этих Виров умные шаги сочетаются с очень глупыми, и это крайне подозрительно.
– Может, раз мы знаем, что Виров несколько, то кто-то из них умник, а кто-то – дурачок? Во время бунта в голову ранили? – предположила я, заходя за ширму возле двери и переодеваясь в свежую одежду, оставленную мне местными знахарями.
Полежали – и хватит! Пора обратно в большой мир.
– Ага, и при этом у них демократия, – буркнул напарник.
Едва я вышла из-за ширмы, как дверь рядом со мной распахнулась.
На пороге стояли двое Ходящих. Высокие золотые фигуры в струящихся мантиях и таких же золотых масках.
– Приветствую, Ловчая, – шелестящим голосом произнес первый из них. – Приятно видеть, что вы живы. Кажется, пришло время нам с вами посотрудничать по делу о террористах.
И Ходящий протянул мне ладонь в кожаной перчатке для рукопожатия.
Не успела я и рта раскрыть, как Полынь хищной птицей сорвался с места и, чуть ли не перепрыгнув одну из коек, подлетел к нам.
– А ну отошел! – злобно рявкнул он на железнолицего. – Я специально ждал, пока она проснется, чтобы забрать ее на допрос. – Внемлющий подтянул меня к себе. – Так что вышли отсюда. Немедленно. Оба.
– Ждали вы или нет, но как свидетельница она нужна нам, – сухо оповестил Ходящий и энергичнее потянул ко мне ладонь для рукопожатия.
Я сделала вид, что в упор ее не вижу. Мало ли, какие у меня там нарушения зрения после ранения.
Просто, как и взбесившийся Полынь, я понимала: сотрудничать с Ходящими сейчас – это точно не вариант. По одной простой причине: с сегодняшнего дня Вир – звезда королевства. Теперь о нем знают все, и те, что расследуют его дело, отныне будут находиться под пристальным контролем, и любой их огрех станет огромным скандалом. Сотрудничество с нами нужно Ходящим не для того, чтобы получить помощь, а для того, чтобы завести козла отпущения в своей команде. Еще полгода назад, думаю, я бы, не чуя подвоха, радостно потянулась жать руку теневику… Но сейчас знаю – это классический прием Теневого департамента.
Полынь тем временем залез в карман своего одеяния и вытащил оттуда кремовую карточку с печаткой дворца. Бумага пахла сладкими духами с нотками смолы и нероли.
– Сначала допрашиваю я, – повторил Ловчий, протягивая карточку бывшему коллеге, – ее величество Аутурни ну очень волнуется о своей безопасности и хочет первой узнать максимум подробностей о сегодняшнем инциденте. Так что нас с напарницей уже ждут во дворце.
Маска Ходящего логично оставалась непроницаемой, но я догадалась, как скривилось лицо под ней.
– Думаю, – прошелестел теневик с явной угрозой, – его величество Сайнор тоже интересуется нападением. И именно он – глава государства.
– Померяемся хозяевами? – Полынь фыркнул.
Не отпуская мой несчастный локоть, он чуть-чуть завел меня себе за спину.
– Вот только беда… – улыбнулся напарник, – у меня есть бумага с просьбой королевы, подписанная через две минуты после официального времени нападения на архиепископа. И саму королеву, если надо, я сейчас же вам приведу. А вы желание Сайнора никак не подтвердите: насколько я знаю, он уже у послов, приносит свои глубочайшие извинения королю Асерина за произошедшее. И очень важно, чтобы его извинение дошло до монарха быстрее, чем сплетни. А то, понимаете, разрыв союза, война, все дела… Нет, Сайнора сейчас нельзя отвлекать, – покачал головой Полынь. – Думаю, он и так вами очень недоволен. Как вы вообще могли допустить такую атаку в церкви?
Ходящий сжал кулаки. Напоминание о профессиональных провалах – это всегда неприятно.
– Тогда ждем госпожу Страждущую у нас через полтора часа…
– Полтора часа для таких вещей – это неудовлетворительно, омерзительно, оскорбительно мало, – с непередаваемым снобизмом возвестил Полынь. – Нам только к королеве отсюда сорок минут добираться – человек же болен! – патетический жест на меня.
Я тоскливо и тяжело задышала.
– Через два часа, – процедил Ходящий.
– Но я должен провести нормальный допрос.
– Три часа – мое последнее слово.
– Хей, по-моему, меня слегка контузило, – встряла я несчастным голоском. – Язык не шевелится, говорю очень ме… длен… но… Давайте завтра утром? Вы же все равно все Посмотрели, отмотав время в капелле назад. Или террористы теперь единственные в королевстве, кто пользуется вашими знаменитыми Умениями?
Теневик зарычал – тихонько, как неисправный маг-кристалл в лодках. Затарахтел даже, вот. Возмущенно.
Его коллега, дотоле молчавший, понял, что проще будет пойти на уступку.
– Ждем вас в семь вечера в Теневом департаменте, – сказал он мне. И наставил палец на Полынь: – Попортите нам свидетеля – мы вас уничтожим.
Полынь весело помахал бывшим коллегам и, когда они шагнули за порог, щелкнул пальцами: дверь за ними с грохотом захлопнулась.
– Так! Отлично! А теперь двигаем отсюда, – скомандовал Ловчий. – Будем готовить тебя к допросу. Нет-нет, не переживай, не при Аутурни. Но во дворце, да. И поскольку эти сморчки ходят слишком медленно – якобы величаво, – а обгонять их сейчас в коридоре я не хочу, весь эффект победы испортим, то пойдем мы быстрым путем…
И Полынь, распахнув створку полукруглого окна, стремительно сиганул в него.
Хорошо хоть академический лазарет находится на первом этаже. А то от Ловчего в боевом настроении можно ждать чего угодно!
Мы быстро шли сначала по Саду Наук, заполненному причудливыми травяными фигурами и садовыми троллями, сейчас спящими, зато ночью наверняка обалдеющими от новостей, а потом – мимо злосчастной Королевской капеллы.
Здесь, под ярким дневным солнцем, сейчас морскими волнами шептала толпа горожан, газетчиков, стражей, лекарей, студентов… Всем было любопытно, что случилось в храме. Очень любопытно!
А раз официальную версию не сообщали, но шолоховцы придумывали свои, и чем диковиннее, тем лучше.
Так, по дороге я услышала один рассказ о том, что архиепископа сразил небесный гром за плохую проповедь. И другой – о том, что это вообще был не архиепископ, а хранитель Рэндом, прикинувшийся человеком, совершивший псевдосамоубийство и тотчас оживший на глазах прихожан, чтобы снова взрастить в столице интерес к религии. И третий – о том, что сама Истина ожила, приняв облик удивительной девушки в голубом платье, и, негодуя оттого, что Ноа посмел изречь ее своим злодейским ртом, кинулась на него, чтобы убить…
Услышав эту сплетню, я немножечко зарумянилась. «Удивительная» – это приятно!
Я навострила уши, чтобы собрать еще историй, – они ведь просто обречены вскоре превратиться в городские легенды, их полезно знать, – но тут нам с Полынью навстречу выступил Эрвин Боу. Мужественное лицо священника было преисполнено печали.
Он молитвенно сложил руки лодочкой и коснулся лба.
– Госпожа Тинави!.. – воскликнул Эрвин. – Как вы? Я вижу, Тенне́т вас все-таки не сохранил…
– Есть такое, – подтвердила я. – Зато Рэндом подсуетился.
Это, как вы понимаете, была абсолютная правда, но Эрвин счел мою реплику шуткой и сочувственно улыбнулся.
– Я рад, что и вы, и архиепископ живы. Однако у меня есть к вам просьба – не сочтите ее дерзкой.
Я с интересом наклонила голову набок.
– Пока королевскую капеллу будут ремонтировать, меня переведут в храм Светлейшей Селесты, – продолжил Эрвин. – И я вас по-человечески прошу, Тинави, – священник прижал руку к сердцу, – вы можете, пожалуйста, туда не заходить? Вообще? Ведь один раз случайность, но два – тенденция… Боюсь, вы приносите разрушения в дома богов-хранителей. Возможно, вам не стоит к ним приближаться.
Полынь прыснул. Я уткнулась взглядом в землю.
– Конечно, Эрвин, – промямлила я.
Священник привычно благословил меня на прощанье.
– Тинави Стражди Разрушительница… – хмыкнул Полынь, уводя меня дальше. – Обязательно скажи Патрициусу. Ему же нравятся прозвища. И к Давьеру – к Давьеру в гости лучше не ходи, когда он вернется. Красивый дом у него. Жалко будет.
Вскоре мы пришли в дворцовые покои, выделенные для Полыни.
Комната была просторная и светлая. Ящики, принесенные из ведомства, так и пылились неразобранными – кажется, Полынь и впрямь собирается просто потом отправить их на помойку. Ну, либо у него крайне своеобразное представление об уюте.
На подоконнике стояла огромная бутыль мятного сиропа, в открытом платяном шкафу висело множество шелковых одежд – вот это да, вот это у Ловчего предметы первой необходимости! – а стол у кровати был завален бумагами.
На самой кровати дрыхла моя мумия, присланная Дахху.
– Привет, изменница! – укорила я.
Мертвяк мигнул красными глазами и отвернулся к стене.
– По ночам я прошу ее проследовать в шкаф, – поспешил сообщить Полынь, услышав мой смешок на эту тему.
Второй смешок, посвященный тому, что в глубине покоев имелась дверь в спальню королевы и дверь эту подпирала табуретка, обвешанная несколькими защитными амулетами, Полынь комментировать не стал.
Между тем Ловчий достал из-под кровати маленькую потрепанную книжечку, сосредоточенно ее полистал и, найдя нужную страницу, протянул мне.
– Грубо говоря, твоя подготовка к допросу заключается лишь в одном, Тинави. Догадываешься, в чем именно?
– Конечно, – я кивнула. – Теневики любят подглядывать в мысли своих свидетелей и подозреваемых. А у меня, пусть магии и нет, до сих пор стоит защита от Чтения, о чем им знать крайне не рекомендуется.
– В яблочко. Соответственно, тебе надо выучить эти две формулы…
Я с любопытством всматривалась в рукописный текст книжечки Полыни. Надо же. Это ведь, наверное, его старый ученический сборник заклинаний. Еще со времен Пика Волн – города, где в университете имени Рэндома получают образование Ходящие. На страницах царили соль, пепел и неровный почерк подростка, понятия не имеющего, с какой стати он должен