– Вы живы?! – испугалась я, кидаясь к месту крушения.
Где-то там, под полом, продолжала греметь рассыпающаяся посуда… Ох… Далеко же лететь…
Я встревоженно склонилась над дырой. И тотчас произошло три вещи одновременно.
Во-первых, на моей голове появилась пара седых волос.
Ибо – во-вторых – на меня из люка вылетела, ощерившись, черная летучая мышь и на мгновение налепилась мне на лицо, перепуганная, кажется, не меньше моего.
Ну и, в-третьих – упрямица унни, воспользовавшись суматохой, самовольно отпустила воображаемую «тетиву» и все-таки выдернула меня прочь из Хейлонда…
Здравствуй, новая локация.
На сей раз я снова оказалась в Шолохе. Этот запах – цветы и кофе, древесина и водоросли, свежескошенная трава и перец – я не перепутаю ни с одним запахом мира.
Да и этот вид!..
Своевольный Прыжок швырнул меня на берег реки Плюмы, что протекает между кварталами Чрева и Холма Форрен-Мур. Пока я находилась в вампирском городе, в лесной столице успело стемнеть, и теперь река серебрилась, как узкая шелковая лента. Клены густо росли вдоль берегов, шелестя листвой. Пели ночные птицы – настолько беспечные, что даже не запнулись, когда под ними из ниоткуда вывалилась взъерошенная девушка, чей нос был исполосован когтями летучей мыши.
– Да что ж такое-то… – пробормотала я, поднимаясь с примятой травы.
По какому принципу, интересно, меня кидает туда-сюда?
Я огляделась в поисках хоть каких-то подсказок. Впереди на реке был подсвечен горбатый мост, на котором хохотали кентавры-перевозчики, чьи голоса далеко разносились по темно-зеленой воде. Совсем рядом со мной безмолвствовал причал магретто, обозначенный двумя красно-белыми столбиками, между которыми болталась табличка с названием остановки: «Несбыточная Мечта».
А на скамье возле причала сидела одна-единственная женщина – к счастью, ко мне спиной, благодаря чему она не увидела моего подозрительного появления.
Но вот, будто почувствовав мой взгляд, она обернулась, и я внезапно узнала нашу Селию. Мне тотчас захотелось прикинуться столбом, чтобы не общаться с начальством, но было поздно.
– Тинави? – Помощница шефа удивленно вынула изо рта длинный мундштук с сигаретой. – Что вы здесь делаете?
– Я иду с допроса в Теневом департаменте, – бодро солгала я.
Хотя в принципе это тоже нельзя было назвать ложью. Я просто умолчала об одной петельке в длинном полотне правды, и, учитывая, что эта петелька – страшная тайна божественного характера, едва ли кто-то меня осудит.
– Я думала, вы живете в другой стороне города, – голос Селии полнился подозрением.
– Так и есть. Но я решила прогуляться, чтобы проветриться после встречи, а потом доплыть домой на магретто по большому речному кольцу. Люблю лодки.
– Предположим, – протянула Сгинувшая, пыхнула едким дымом и приглашающе похлопала по скамье рядом с собой.
Надеясь, что от меня не слишком несет аурой запредельного колдовства, я осторожно подошла и села.
– Я как раз сейчас думала о вас и вашей сегодняшней миссии в церкви, – неожиданно заявила Селия.
Она думала обо мне? Звучит устрашающе. Хотя… Может, это зацепка в моем спонтанном Деле о Прыжках?
– Как все прошло с железнолицыми, Тинави?
– Лучше, чем могло бы.
– Я знаю, что в капелле в вас стреляли. Однако господин Внемлющий, – в голосе Селии появились особенно неприязненные нотки, – передал, что вас так хорошо исцелили, что вы отказались и от выходных, положенных после ранения, и даже от наблюдения в лазарете.
– Так и есть. Я люблю свою работу и одновременно терпеть не могу больницы. Считайте это моей маленькой придурью.
– Как раз это на придурь не похоже в отличие от абсолютного большинства ваших действий.
Я только вздохнула и начала прикидывать, как бы мне сейчас свалить от Селии. Какую легенду придумать, чтобы не плыть с ней еще и на магретто?
Тем временем начальница затушила сигарету о набалдашник своей трости, выполненный в виде мышиной головы.
– Скажите, Страждущая, – безымоционально начала она, – вы довольны своим сегодняшним делом?
– Нет, – с ходу печально отозвалась я.
– Ну и зря, – едко сказала Сел.
А вот это уже что-то новенькое!
– Потому что и Улиус, и я довольны. Даже Ноа, пеплом задери его асеринскую задницу, доволен: в вашем кабинете вас уже ждут цветы от него, деньте их завтра куда-нибудь, они воняют на весь коридор. Не считая нападения, что определенно является не нашей заботой, все было замечательно. И только вы, как обычно, цепляетесь к себе.
– Селия, если честно, мне кажется, что обычно ко мне цепляетесь вы, – вдруг не выдержала я. – Такова удручающая классика наших отношений.
Прах с ним, иногда можно и правду в лицо сказать.
Сел поперхнулась дымом.
Я вздохнула:
– И в этом плане… Спасибо за похвалу моим действиям сегодня. Приятно знать, что вы все-таки думаете, что я небезнадежна. И, возможно, однажды смогу стать хорошей Ловчей. Пусть даже повысили меня авансом.
– Тинави! – неожиданно рявкнула Селия. Ей явно не понравилась моя прямота. – Давайте выясним это раз и навсегда. Что, по-вашему, такое «хорошая Ловчая»?
– Азарт, четкость, хладнокровие, умение преследовать преступника, как охотничий пес, технично выводить его на чистую воду и отдавать правосудию.
– Вы только что описали Полынь, поздравляю. И вот я что скажу. Такой Ловчей вы никогда не станете, не надейтесь. Однако у вас есть не менее важные качества: эмпатия, доброжелательность, умение быстро реагировать, наблюдательность и находчивость. Я скажу вам это только один раз, и вы больше не посмеете набиваться на комплименты. Ваша должность Ловчей – заслужена. Уже. Да, лично меня бесит, что вы без магии работаете детективом, и, объективно, у вас явно есть проблемы с королем – во дворце вас, по секрету скажу, ни в грош не ставят. Но мы в департаменте давно приняли вас в семью и знаем: вы важная часть команды. И ваш чокнутый куратор тоже, хотя, будь моя воля, я бы столкнула его со скалы. Все. Я все сказала. Завтра в полдень жду в департаменте обоих! Его отстранение заканчивается досрочно, все с ним хорошо, я сама видела. Не явится – оштрафую на хрен.
И Селия резко поднялась со скамьи, увидев подплывающий к пристани магретто.
– Не вздумайте садиться рядом со мной на корабле, Тинави.
– Хорошо, – пискнула я. – Спаси…
– Заткнитесь.
Госпожа Сгинувшая сошла через несколько остановок, в районе Квартала Постскриптумов, пропитанного запахами ландышей и засахаренных фруктов.
Мне было еще плыть и плыть до своего дома. Круглобокий лакированный магретто тихо рокотал, рассекая зеркальные воды столичных рек. На небе сияли звезды – много весенних бледных созвездий, посылающих планете не столько надежду, сколько холод.
На палубе я стояла одна, остальные пассажиры предпочитали сидеть во внутреннем помещении магретто, мягко освещенном оранжевыми фонарями. Я подумала, что хочу посидеть и с ними тоже – раз уж Селия вышла и не пристрелит меня злобным взглядом.
Но не успела я толкнуть распашные дверцы, как мои ладони вдруг резко погорячели и потяжелели.
Ох! Получается, магия крови до сих пор не иссякла?..
Эту мысль я додумывала уже в Прыжке. Третьем за вечер.
А побеспокоенные мной распашные дверцы магретто наверняка еще некоторое время мотались туда и обратно, как у них это водится. «Призрак», – решили, должно быть, горожане. И удивились. Или испугались. Или, может, обрадовались…
Новый выбор энергии унни отправил меня не куда-то, а домой.
На сей раз я вывалилась из небытия прямо на лестнице в собственном коридоре – темном, неосвещенном, ночном. Я ругнулась, на ощупь схватилась за перила, чтобы не скатиться кубарем и, сломав шею, не потерять тем самым голову окончательно. Потом взвыла, когда ногой неожиданно наступила в огромное ведро с водой, не пойми почему тут стоящее, получила падающей шваброй – о, и она здесь! – по виску, взвыла еще раз, вцепилась в перила энергичнее, осознала, что они отчего-то густо перемазаны мыльной пеной, а значит, очень скользкие, и…
Дверь внизу лестницы, ведущая в мою спальню-дефис-гостиную, резко распахнулась, швыряя на пол зеленый прямоугольник света. В проем выпрыгнула Кадия в боксерской стойке.
– У тебя три секунды, вор, чтобы убраться из моего дома! – басом рявкнула подруга.
– Твоего?! Вот так и пускай вас! – возмутилась я, все еще пытаясь справиться с неадекватным количеством мыла, воды и тряпок, обнаруженными на моей дотоле цивилизованной лестнице.
Проще всего оказалось позволить скользким перилам утянуть меня вниз, будто ленивца из тропических лесов Лютгардии. Ведро и швабра, ехидно громыхая, прыгали вслед.
– Как ты там оказалась?! – опешила Кадия, поняв, что к чему.
– Лучше скажи, что за пенную вечеринку ты тут устроила?!
– Я пыталась убраться.
– Да у меня же и так чисто! И, боги… Перила – пеной?!
– У тебя, может, и чисто. Зато у меня в голове – не очень, – проворчала подружка. – А один из базовых принципов вселенной гласит, что уборка помогает разложить мысли по полочкам. – И Кадия деловито отобрала у меня тряпки.
Я наконец вытащила ногу из плена ведра. Потом щелкнула выключателем на стене, и под потолком, потрескивая, разожглась маг-сфера.
В золотистом свете стало видно, что глаза у Мчащейся все еще красные, а под ними – печальные фиолетовые круги. Но при этом стражница была одета по-уличному, а из кармана ее брюк торчал такой же билетик на магретто, какой совсем недавно приобретала я.
Значит, сегодня она выходила из дома. Успех!
– Так, а ты, случайно, обо мне сейчас не думала? – прикинула я, пока мы ползали по лестнице, дружно пытаясь ликвидировать последствия «уборки».
– Думала, – отозвалась Кадия. – А что?
Я в стиле тарабанящего музыкального речитатива пересказала ей события сегодняшнего дня, закончив ситуацией с неконтролируемыми Прыжками. Кад так и села на мокрые ступеньки, сраженная количеством событий, впихнувшихся в одни сутки.