– О да, представляю, как бы мы просили селезенку! – Я вскинула брови: – Не изволите ли, господин, лечь кверху брюхом, я нож уже наточила?..
Тихие смешки пронеслись по пещере, слегка приглушенные очередным грохотом с улицы. Боги, надеюсь, это там не Башня Магов развалилась! Было бы крайне неловко, если бы оказалось, что мои «разрушительные» тенденции распространяются и на нее, а не только на церкви…
Дахху укутал еще одним пледом Снежка. Потом залез в свою сумку и вытащил оттуда кусочек кожи, явно вырванный из какой-то старинной книги заклинаний. Госпожа Марцела дала его парням с элегантной и властной ремаркой: «Просто напишите мне, во сколько и куда прийти, когда все подготовите».
– На самом деле для обряда подойдет и нечто не столь значительное, – вчитавшись, уточнил друг. – Зубы или чешуйки, например, если они имеются в достаточном количестве. Никто из вас не подбирал их в Скалистых горах?
Кадия хищно повернулась ко мне:
– Тинави, как насчет вытрясти твою летягу?
– Нет, там такого не будет. Однако… – я призадумалась. – А что насчет скорлупок от яйца, из которого вылупилась драконья королева? Они лежали у меня дома, а потом я их раздарила. Вам.
Моя бравая команда тотчас начала интенсивно вспоминать, куда они дели такие симпатичные, но во многом бессмысленные сувениры.
– Моя скорлупка тут, – Дахху достал лиловую пластинку из ящика в рабочем столе.
Даже в приглушенном свете хмурого дня она, казалось, горела изнутри каким-то волшебным огнем.
– Моя, видимо, у тебя в кладовке, где-то среди саквояжей, – цокнула языком Мчащаяся.
Полынь молча залез себе за шиворот и вытащил скорлупку, подвешенную на кожаный шнурок. В отличие от остальных амулетов, он носил ее под майками, а не поверх.
Еще одна скорлупка была у Андрис – к ней можно будет сходить. Анте тогда отказался от сувенира. А остальные…
– Я отдала Лиссаю, – призналась я. – Чтобы он однажды сделал из них краску. Видимо, теперь придется отобрать.
Согласно информации от Марцелы, ритуал нужно было проводить строго на закате после полной или новой луны. Получалось, завтра вечером – очень удачно! Как раз успеем собрать все ингредиенты, но не успеем отвлечься на какую-нибудь другую задачу. Наверное. Надеюсь. Может быть.
Хотя, учитывая насыщенность последних дней…
– Сегодня вы снова будете ночевать у меня? – с затаенной надеждой уточнил Дахху. Он, конечно, отшельник, но вчерашний вечер ему явно понравился: с Полынью можно поиграть в шахматы, мы с Кадией просто классные, а Снежок как будто бы улыбается всей своей волчьей пастью, когда в пещере несколько человек…
А уж когда на улице такая страшная непогода – одно удовольствие спрятаться среди пледов и подушек, зажечь камин и свечи с ароматом корицы, приготовить для гостей яблочный пирог и тихо радоваться тому, как темно и холодно там и как уютно – тут.
А сегодня еще и ночь бокки-с-фонарями! По старой традиции королевства жители Шолоха не мешают лесным духам бокки свободно бродить по пустой столице и наслаждаться тишиной полуночных призрачных рощ…
Хотя, если ветер не утихнет, бокки будут, скорее, летать. И не факт, что добровольно.
– Я сегодня не смогу, – покачал головой Полынь. – Меня ждут во дворце.
– Жаль! – вздохнул Дахху.
Ближе к вечеру я отправилась на остров-курган – забирать скорлупки у Лиссая.
На набережной возле Моста Ста Зверей была воскресная ярмарка. Пыталась быть. По факту, из-за урагана все немного вышло из-под контроля.
Легкие торговые палатки летали туда и сюда, сладко путаясь с воздушными змеями. Целой толпой за ними носились торговцы, стражи и туристы. Два Ходящих стояли в центре этого хаоса, трагично прижав ладони к золотым маскам. Бдят, умники. Ветер сдирал с яблонь цветы и, смеясь, швырял их белоснежными горстями в лица горожан.
Я шла, наклонившись вперед аж под сорок пять градусов, и тихонько молилась, чтобы меня что-нибудь не убило. Будет крайне неприятно умереть перед такой интересной миссией. Да и вообще: у меня столько незаконченных дел, я же точно стану привидением… А я не хочу.
Рядом обрушился торговый прилавок. На встрепанную траву выкатилась целая семья волшебных стеклянных фигурок: разнообразные животные, почеши за ушком – оживут ненадолго и будут ластиться к твоему указательному пальцу, низко урча. Простейшее лекарство от депрессии.
Седобородый маг в сапогах с загнутыми носками бросился их собирать, хватаясь за поясницу. Я – помогать.
– Как вы думаете, это настоящий ветер? – спросила я, заметив у лавочника татуировку департамента Стихий. – Или это пересдачи в Башне идут не по плану?
– Ветер магический, клык даю! – подтвердил старичок. – Но это не экзамен. Это побочный эффект от какого-то заклинания или зелья. Бывает.
– Если это побочка, то каков же основной эффект?
– Не знаю, милая. Но эта формула точно не пройдет аттестацию, лежать ей в Лунном хранилище до скончания века.
В благодарность за помощь маг подарил мне хрустальную рыбку в пол-ладони, завернув ее в сегодняшнюю газету. Я продолжила свой путь ко дворцу, думая о словах торговца.
Не пройдет, значит, аттестацию. Лежать ей, значит, в Лунном хранилище.
Совпадение? Или Гординиус Сай, чем бы он ни занимался, уже применил выкраденную в Башне бутылочку? Небо голубое, Горди, во что ты там вляпался?!
Уже жду не дождусь завтрашнего возвращения Мелисандра Кеса с прядкой волос альбиноса. Скажу ребятам, что мне так понравилось проводить ритуалы, что я придумала нам еще один. Надо же все-таки разобраться с этой несчастной Луговой школой!
Как раз в этот момент ветер вдруг стих. Резко-резко. Как отрезало. Мимо меня еще по инерции пролетел какой-то ребенок, вцепившийся в своего слишком большого змея, а потом мир и тишина воцарились на набережной.
Лиссая не было во дворце.
Сначала я бродила по аркаде. Потом плюнула, воспользовалась браслетом и зашла в душные покои – тут давно не проветривали. Странно.
Рыбка-подарок не реагировала на мои прикосновения, хотя я старательно чесала ей плавники и жабры. Было любопытно, ведь если мурлыканье стеклянных кошечек и урчание лисичек я представляю, то как именно должна утешать безмолвная селедка – науке в моем лице неизвестно. Увы, без магии ничего не вышло. Я спрятала рыбку в карман, решив передарить при случае, и, плюхнувшись на кровать, стала читать газету.
Я искала новости про недавнюю кровавую мессу, но их не было. Ни единой заметки. Кажется, Ходящие и его величество делают все возможное, чтобы даже теперь сохранить Виров с их обратным отсчетом в тайне.
Я закинула руки за голову и, вольготно развалившись поперек кровати, снова вспомнила разговор, подслушанный в Теневом департаменте.
А что, если в Пике Волн просто кончилась кровь Рэндома? Некого присылать, потому что у Ходящих нет Умений? Хотя странно, если Рэнди не оставил им необходимое количество перед своим путешествием в Хаос.
С другой стороны, он же не благотворительная организация! Это я привыкла, что джокер со мной нянчится, а вот Полынь в первую очередь наверняка вспоминает, как хранитель превратил его в ледяную глыбу.
Так что, в теории, Рэндому вполне могла наскучить эта шэрхенмистская история с капельницами. Вот и забил…
Но если даже так, почему шэ́рхен не доложат об этом Шолоху? Не хотят пороть горячку и признаваться «клиенту» в проблемах, надеясь, что Рэндом вернется и все образуется?
Или ценную кровь кто-то украл?
…За размышлениями я незаметно для себя уснула.
Когда я очнулась, уже наступила ночь. Сквозь подпотолочные окошки, огибая ветви сирени, лилась бархатная синева. Она наполняла комнату, как смола – густая и вязкая; пошевели рукой – пойдет рябь.
Я зевнула, протерла кулаками глаза и, до хруста потянувшись, села на мягкой, пахнущей жимолостью кровати. «Грешно», конечно, но сладостно-о-о…
И тотчас вздрогнула от неожиданности: в спальне я оказалась не одна. На полу спиной ко мне сидел Лиссай. Неподвижный, он никак не среагировал на мое триумфальное пробуждение.
– Лиссай! – я обомлела. – Ох, простите, что я так раскинулась…
Принц не ответил. Еще мгновение он не шевелился, а потом неуверенно обернулся через плечо. Так медленно, что я испугалась: что меня там ждет? Страшная воронка пустоты, или насекомое, или просто мертвец?
Последнее предположение оказалось самым близким. На меня смотрел Лис, но…
Какой-то не такой. Он был будто застегнут на тишину. В руках у принца была принесенная мной газета. Веснушчатые пальцы, как рамка, сминали ее вокруг сегодняшней даты. Типографское пятно чернело и дрожало в давящем мраке, накатывающем, как прилив.
– Что случилась? – хрипло выдавила я.
Прахово сердце спотыкалось на каждом стуке. Потому что так себя не ведут, если кто-то уснул в твоей постели.
Я слезла с кровати и подошла, вглядываясь в принца. Черты лица острее, чем прежде. Щеки впали. Обветренные губы похожи на двух саламандр. Волосы острижены криво, совсем криво – и потускнели.
И одежда. Любитель шелковых пижам, Лиссай был одет… странно. Грубые штаны синего цвета. Белая кофта с капюшоном и поблескивающими металлическими полосками там, где должны быть пуговицы. Холщовый рюкзак на полу – брошен, развязан, топорщится внутренними противоречиями.
А у стены валялась дверная ручка… Она выглядела настолько старой – потемневшей от времени, обколотой по краям, – что в ней с трудом узнавался недавний подарок хранительницы Авены.
«Ты знаешь, что делать, принц».
«Знаю ли?..»
Я опустилась на пол. Лис смотрел на меня, как на привидение. Глаза казались наглухо зашитыми скорбью. Ни следа былой легкости и отстраненности… Только боль и магия, сцепленные воедино, ставшие хребтом.
За окном вдруг хлынул дождь, гребенчатой трещоткой прогладил ребра старой аркады. Под прикрытием шума я спросила – так тихо, чтобы он мог, при желании, не услышать: