И Полынь стал рисовать на карте концентрические круги с центром в Запретном квартале Мудры, делая пометки: «пятнадцать миль», «тридцать», «сорок». На каждой окружности он ставил по одной точке.
– Лиссай, вы сможете целиться не в город, а в эти места на карте? Будем стремиться во все более далекие от Мудры пункты, до тех пор пока не попадем по загаданному адресу. Ну а оттуда – по земле.
Принц кивнул и веснушчатыми костяшками почесал переносицу. Пальцы у него заметно дрожали, под глазами залегли глубокие тени, а белки покрывала сеточка лопнувших сосудов.
Ведь даже дружественная магия истощает. Я помнила это по себе.
Гордый принц не хотел признавать то, что ему становится хуже, особенно после нескольких подряд провалов, но и Полынь, и Кадия, и я понимали, что у нас осталось не так уж много попыток, если мы не хотим закончить этот день невольными убийцами.
После еще двух безуспешных прогулок сквозь туман нас ждало нечто незваное и неожиданное, зато подходящее под определение «чудо», причем древнее такое, молельное «чудо» из тех, что в свое время собирали вокруг себя толпы верующих и фанатиков и легенды о которых потом трепетно передавались из уст в уста.
Это случилось так: мы вернулись в Святилище и угрюмо сели поесть. Лиссай полбутылки воды выпил, а еще половину вылил себе на голову, явно пытаясь взбодриться. Полынь, меланхолично жуя сэндвич, прикидывал, какие еще сложности могут ждать нас с учетом новых способностей Тишь. Мы с Кадией грызли печенье.
И вдруг… один из трех синих коконов треснул.
В первую секунду мы решили, что это плохой знак. Что, дескать, нельзя было бедолаг приносить в Святилище – и теперь они по нашей вине умирают.
Грохнуть своих друзей из лучших побуждений!.. Зашибись перспектива!
Но тут из кокона вывалился бледный и обалдевший, но вполне живой Дахху с шарфом, перепачканным синей краской.
– О, боги-хранители!.. – немного экзальтированно и явно пребывая в шоке воскликнул друг, похожий на древнего пророка.
А потом согнулся пополам и стал долго, надсадно кашлять синим дымом.
Мы созерцали это явление с открытыми ртами.
– Ты же говорил месяц? – шепнула я Полыни.
– Я был уверен в этом! – Отбросив сэндвич, напарник мимо Дахху, которого сейчас явно больше интересовало содержимое собственных легких, чем какое-то там Междумирье, кинулся к кокону с предполагаемым Гординиусом: если вылезет враг, врагу будет бо-бо.
Но краткая беседа с очнувшимся и, прямо скажем, удивленным Смеющимся показала, что его пробуждение не было показательным.
– Понятия не имею, почему я уже здесь, – просипел Дахху, жадно выпивая воду и так же жадно оглядываясь: возможно, в «Доронахе» теперь появится новый раздел. – Хотя нет! Есть идея! Когда мы были в Лютгардии, Анте заставил меня сделать миллион каких-то прививок, и, возможно, одна из них помогла с «Ф.Д.».
– Значит, Анте тоже сейчас очнется?! – подпрыгнула Кадия.
– Нет. – Дахху все еще натужно сипел и иногда кашлял синим дымом. – Себе он не делал. Либо у него, как у хранителя, иммунитет. Либо он расценивал меня как поле для эксперимента. А что, собственно, происходит?..
Мы рассказали. И даже достаточно обстоятельно, дав тем самым Лиссаю еще немного времени на то, чтобы прийти в себя.
Под конец Дахху предстояло сделать выбор: отправиться с нами в пустыню на поиски Мелисандра Кеса или вернуться в Шолох и проследить за тем, чтобы город без нас все же не рухнул.
Мы искренне предлагали ему второй вариант.
Ведь это Дахху, прах побери. Основательный, уютный, кашемирово-каминный.
И вроде тянет его на приключения, а вроде – с подспудным желанием эти приключения одомашнить, сиречь приручить. Чтобы и дикие, а все же голову не оттяпали. Безумие понарошку. Хорошо контролируемый беспредел.
Но…
– Я выбираю пустыню, – не задумываясь, прохрипел Смеющийся. – Только у вас не найдется подходящего наряда и для меня?
Возможно, сама судьба считала, что без Дахху нам просто нечего делать в Мудре. И ждала, поганка, пока он очнется, до этого специально подкидывая неудачные варианты.
«Все происходит ровно тогда, когда и должно – для твоего блага», «Всему свое время», «Все складывается наилучшим образом» – эти фразы из добрых гадательных печений[16], которые госпожа Пиония дает клиентам вместе с чаем, так и крутились тем вечером у меня в голове.
Потому что следующая же попытка открыть Дверь оказалась успешной.
Ну… Относительно.
29. Огни далекого Хейлонда
Тю, зайчик… Никогда не пренебрегай тем, что радует твое сердце. Это не блажь. Это – инвестиция в себя. Ин-вес-ти-ци-я!
На сей раз, когда серебристые полотна тумана раскрылись, будто кулисы, я поняла, что…
Падаю.
Вниз. Быстро. Прямо лечу!
А вокруг – ночь и, судя по тому, что яркие созвездия – это единственное, что появляется то справа, то слева по курсу в зависимости от моего кувыркания, я падаю с большой высоты…
– А-А-А-А-А-!!!
Где-то неподалеку раздалось точно такое же хоровое «Ааа!!!» Кадии и Дахху.
Ситуация стала еще хуже, когда на полной скорости я впилилась в плотное марево темных, шуршащих тварей, так же летящих по небу, но в отличие от меня – горизонтально. Кожистые, крылатые и ушастые, они пронзительно запищали, испуганные моим появлением едва ли не больше, чем я – их.
Впрочем, наша встреча была недолгой: прорвавшись сквозь стаю летучих мышей с грацией брошенного булыжника, я продолжала стремительно приближаться к земле.
Боги-хранители. Ну какая же глупая смерть!
Однако столкновение оказалось совсем не таким, как я себе представляла.
Не было ни боли, ни хруста ломающихся костей. Вместо этого какая-то прохладная ткань приняла меня в свои объятия, позволила продавить себя глубоко вниз, до треска, а потом… вытолкнула мое Страждущее тело обратно. По бокам донелось несколько удивленных знакомых вскриков.
Снова падение! Снова бросок вверх!
Когда амплитуда движения сократилась до той степени, что я смогла собрать глаза в кучу и более или менее осмотреться, выяснилось, что мы со спутниками лежим дохлыми бабочками на круглом поле темно-красной мистральной ткани. Упругой и практически не рвущейся, из которой в Шолохе обычно шьют костюмы для тринапа.
А над нами не только роскошное южное небо, воспеваемое поэтами всех веков, но еще и грандиозная, величественная, половину этого неба похитившая стена…
– Это же Дамба Полумесяца! – восторжествовала я, садясь. Плотная ткань поплыла под пальцами, как скользкая ящериная кожа. – Ребята! Ура!
Песчаного цвета громада поражала воображение даже в ночи.
Дамба мягко закруглялась, простираясь до самого горизонта. Высоко над нами, на ее вершине, дрожали огоньки дозорных, несущих свой пост. Лифты, закрепленные на специальных рельсах, были похожи на пустынных жуков, ползающих по стене, и светились оранжевым. Страховочная ткань, на которую мы так удачно грохнулись, продолжала легонько подрагивать под нами.
– Ура… – слабо отозвался Дахху. Лицо друга, приземлившегося впритык ко мне, изображало дивную отрешенность, едва ли не просветление. Не одна я по пути с небес успела многократно попрощаться с жизнью.
– Да уж, вот так повезло! – Кадия ликовала и одновременно ощупывала себя на предмет переломов. – Мы метили в сорок миль от Мудры – мы попали в сорок миль от Мудры. Правда… – подруга цокнула языком. – В высоту. По диагонали.
– Полагаю, это был самый край «глушилки», поэтому произошел такой сбой, – Полынь удовлетворенно кивнул, увидев, что и мумия, и сумка до сих пор при нем. – Что ж, принц, поздравляю: вы все-таки справились с этой нетривиальной задачей! Принц?..
Лиссай, лежавший чуть поодаль лицом к небу и сжимавший в руке дверную ручку, не отвечал.
О нет.
– Лис! – ахнула я.
Оскальзываясь и спотыкаясь, мы наперегонки бросились к нему. Вблизи стало видно, что кожа Ищущего неестественно белого цвета, зрачки беспокойно бегают под прикрытыми глазами, ногти почернели, а губы лихорадочно шепчут неразборчивые слова.
– Сильнейшее магическое истощение, – диагностировал Дахху, первым добравшийся до его высочества. – Обычно колдуну надо пройти кучу стадий до этого – и просто упадок сил, и кровь из носа, и мигрень, и обморок, и…
– Дахху, а давайте вы потом лекции почитаете! – рявкнул Полынь.
Дахху сглотнул, закатал рукава пустынной одежды и, склонившись над Лисом, начал напевать целительское заклинание, быстро плетя пальцами формулу за формулой.
Но…
Ничего не происходило.
– И не произойдет! – вдруг, выругавшись, охнула Кадия. – Мы с вами забыли кое о чем. Дамба Полумесяца – это же военно-стратегический объект! Тут везде стоят антимагические кристаллы, как в нашем Чрезвычайном департаменте. Колдовать просто нет смысла.
– Пепел, точно, – спохватился Полынь. Судя по тому, как на мгновение его тело будто мигнуло, он попытался Прыгнуть – безуспешно. – Да, на Умения это тоже распространяется.
Дахху покачал головой:
– Тогда принцу срочно нужно найти тонизирующее зелье и какое-то горячее, влажное место, чтобы прийти в себя… Ванну, например.
Во время всей беседы я цепко вглядывалась в огоньки на верхнем уровне Дамбы. После нашего падения они пришли в движение – весьма тревожное, – и теперь, кажется, несколько стражей с факелами бежали к одному из лифтов…
– А еще нам следует поторопиться, – выдохнула я. – Гарнизон явно заинтересовался тем, кто тут ползает по их мистралину.
Полынь подытожил:
– Хватаем принца и валим в город. Быстрее!
Час спустя мы брели по таинственной полночной улочке Восточного Хейлонда.
Она была очень узкой, мощенной мелкими камешками. Вся соткана из изумрудного и оранжевого цвета: темно-зеленый плющ густо увивает заборы, фонари похожи на хурму в тонкой сеточке, а рыжая кошка, сидящая у деревянной бочки, недовольно шипит при нашем появлении. Каменные дома с острыми крышами перемежались высоченными башнями, похожими на грибы. Улочка круто шла вниз, потом резко вверх – Хейлонд построен на холмах – и заканчивалась небольшой каменной площадью, в центре которой темнел фонтан с летучими мышами.