Лазоревое и тихое вдали, оно оживало под боком побережья: двигалось безостановочно, будто тысячи блестящих ящерок бегали по его поверхности, цепляясь хвостами. Между ними распускались белые цветы парусников. Вдалеке я увидела залп высоких брызг: толстый кит пустил фонтан…
– Как же красиво, – сказал Лиссай.
Он стоял, облокотившись о перекрестье железных прутьев, просунув руки сквозь решетку и позволяя ветру играть с карманными часами на цепочке, которую расслабленно перебирал пальцами. Все свои иномирные часы Ищущий оставил во дворце и теперь носил только эти, показывающие лесное время. Морской ветер честно старался вырвать у принца манящую игрушку, но у него никак не получалось.
– Вопреки случившемуся с вами вы все-таки любите море? – Я облокотилась о решетку рядом с Лисом. Он пожал плечами:
– Все любят море. Все, кто однажды решился покинуть тихую гавань.
– Однако некоторые в нее возвращаются.
– Но море любить не перестают.
Мы переглянулись. Разговор был не только о море, и мы оба это знали. Лис медленно улыбнулся, и мое сердце сжалось от этой улыбки.
Она была красивой, да. Все такой же обаятельной, как прежде, но теперь еще и знающей себе цену, временами холодной, даже хищной. Мне определенно нравился новый Лиссай. В том, как он, будто на ощупь, собирал свою жизнь заново – новый принц в старых обстоятельствах, – было нечто притягательное. Но часть меня тосковала по прежнему Лису… По моему рассеянному, будто фарфоровому мечтателю, все-таки заблудившемуся среди чужих миров. Выросшему. Ушедшему навсегда.
Принц, как будто догадавшись, о чем я думаю, перестал улыбаться и отвернулся.
Вдруг вся наша клетка резко дернулась из стороны в сторону. Я охнула от неожиданности, сердце подпрыгнуло, решив зайти в гости к горлу.
– Лифт просто сменил рельсы! – успокоил нас всех Полынь, который следил за вампиром-пленником.
– Какой непостоянный, – выдавила я, силой воли пытаясь столкнуть сердечную мышцу обратно.
Перестаралась.
Теперь упрямый орган оказался в пятках.
Подъемник дернулся повторно, да с такой силой, что все мы чуть не попадали; потом вошел в углубление в стене – мигом стемнело – и с душераздирающим сипом остановился.
– Будем считать, к удаче, – поморщился Лис, у которого из-за последнего рывка все-таки выпали часы и, крутясь, вертясь, упали куда-то вниз, в Хейлонд, где и разбились.
Изнутри Дамба Полумесяца была древней, но технологичной – необычное сочетание! – длиннющие, обитые проржавевшим железом коридоры с мигающими маг-сферами под потолком, скрипучие двери, поднимающиеся при нажатии на специальные панели.
В пустыню вели массивные люки с тяжелыми колесами на них – будто в банковских хранилищах.
Наш провожатый довел нас до одного из таких и в последний раз сунул клыки в специальную выемку.
– Я сейчас позову охрану, – сухо предупредил он.
– Без проблем. Это будет честно, – кивнул Полынь, уже вместе с Лиссаем и Дахху развинчивая скрипящее колесо.
– Вэллен, – обратилась я к нашему пленнику по имени, которое было вышито у него на плаще. – Несмотря на то что мы не очень хорошо с вами поступили, вы помогли нам (хоть и принудительно) – и за это большое спасибо. У меня два вопроса. Во-первых, мы можем как-то упростить вашу судьбу? Грубо говоря, что нам сделать, чтобы вас не наказали или что-то вроде этого? А во-вторых… Почему ваши коллеги настолько не хотят никого пускать в пустыню на этой неделе? Чем именно она «дурная»?
Вэллен скорчил тоскливую рожу, а потом, решив, что терять ему нечего, махнул рукой:
– Меня не накажут. Только гордость жалко. А в пустыне сейчас бродят смерчи шувгеи. Выходить в нее – будто звать смерть к себе на обед.
Вот прах.
– Обычно вокруг Дамбы ходит много караванов, – продолжил вампир, – а у оазисов можно найти воду, еду и ночлег. Но эта неделя вся отдана весенним смерчам, что воют и рвут от Хейлонда и до Мудры. Я бы на вашем месте не шел туда, – сказал Вэллен. – Спуститесь обратно со мной, примите наказание – и останетесь живы.
– Мы не можем! – Кадия присоединилась к беседе. – У нас там друг. Его надо спасти.
– Если ваш друг в пустыне – он обречен.
– Он в Мудре.
– Значит, обречены вы! Мне жаль, что именно я открыл вам путь: теперь это навсегда останется на моей совести.
Вэллен отвернулся и молча пошел прочь по коридору Дамбы.
– Тоже мне, король трагедии… – Кадия попыталась сказать это ехидно, но лоб подруги пересекали взволнованные морщинки.
Смерчи шувгеи – хищные ветры Пустыни Тысячи Бед – действительно являются одной из самых неприятных вещей, которые вообще можно встретить в Лайонассе. Даже если специально устроить себе путешествие под названием «туризм на грани смерти».
Я ругнулась.
– Вэллен!
Вампир оглянулся.
– Дайте свой адрес. Мы пришлем вам письмо, когда выберемся из пустыни. Чтобы ваша совесть была чиста и все такое, – развела руками я.
– Малек, ты серьезно? – хмыкнул Полынь, проворачивая последний круг колеса.
Но вампир, как ни странно, обрадовался этой идее. Настолько, насколько вообще можно обрадоваться хоть чему-то, связанному с придурками, подстрелившими и похитившими тебя посреди рабочего дня…
30. Пустыня Тысячи Бед
Опыт – отличное приобретение, но большинство за него переплачивает.
Я мягко спрыгнула на песок. За мной – последней из нашей компании – с лязгом закрылась дверь в Дамбу Полумесяца.
Потребовалось время, чтобы привыкнуть к изменившейся обстановке: после темных коридоров яркий свет ослеплял, песчаная поземка колола кожу даже сквозь слои пустынных одежд, а неожиданно сухой, надсадный воздух не давал вдохнуть полной грудью.
Сощурившись до состояния круста, я медленно поднимала взгляд. Он захватывал все больше желтого песка и редкие иссохшие коряги. Ни намека на жизнь, все местные действительно ушли. Да и следы наших с ребятами шагов мгновенно затягивало песком: пустыня, будучи профессионалом, не оставляла улик.
Радовало только одно: нигде, даже на горизонте, не виднелось опасных воронок смерча.
За весь день, что мы шли в сторону Мудры, они так и не появились.
– Может, вампиры ошиблись? – предположила Кадия, уже не первую милю пинавшая один и тот же камешек, подобранный еще в самом начале пути.
Если он улетал куда-то вбок, подруга не ленилась сделать крюк, забрать его и пинать дальше. «На удачу! – объяснила она. – В последние дни мне кажется, что это единственное, на что в этом мире в принципе можно рассчитывать».
Дахху, который, как ни странно, весьма органично смотрелся в пустыне со своими темно-русыми волосами, фисташковыми глазами и эпичнейшим фиолетовым тюрбаном, сменившим привычную шапку, попробовал покачать головой, но вовремя понял, что тюрбан так развалится.
Поэтому нашел компромисс – покачал пальцем!
– Едва ли ошиблись: вампирские стихийники всегда внимательнейшим образом высчитывают неделю буйства смерчей, это чуть ли не единственная их профессиональная задача, так как в остальном климат Хейлонда прекрасен. Но скорость смерчей и пылевой бури, идущей с ними бок о бок, невероятно высока. За время своей недельной пляски они успевают пропахать пустыню несколько раз от края до края. Просто нам пока везет.
– Везет, ага! Значит, не зря я камень пинаю! – восторжествовала Кадия и с удвоенным энтузиазмом продолжила свой нелегкий труд.
К вечеру мы добрались до оазиса, который находился ровно на одной трети пути от Хейлонда к Мудре.
Судя по всему, в обычное время здесь кипела жизнь. Между пальмами, растущими вокруг озерца с голубой водой, безмятежно покачивались пестрые гамаки, оставленные, видимо, на милость богов-хранителей. В тени большой скалы пряталось несколько пустынных гостиниц, похожих на половинки ульев. Пустовала отлично оборудованная стоянка для верблюдов, а уличный очаг для костра радовал глаз уставших путников.
Сейчас все это было погружено в тишину. Ну, ровно до тех пор, пока не явились мы.
– Идеально! Здесь и заночуем. – Полынь сбросил с плеча сумку и закопошился в ней в поисках отмычек.
– Только надо будет оставить деньги за постой, – заволновался щепетильный Дахху.
Я аж подпрыгнула:
– А можно, я это сделаю? В гостиничной книге, посвященной пустынным легендам, была история о шерстяном зверьке, который распихивает золотые монеты по подушкам тех, кого до конца года ждет поворотный момент в судьбе – обязательно хороший. Думаю, хозяевам будет приятно получить оплату от гостей-невидимок не просто так, а с изюминкой!
– Жги, – благосклонно разрешили ребята.
Закат в пустыне оказался невероятно долгим. Он окрашивал барханы то в коралловые, то в розовые, то в опасно-багряные цвета. Быстро холодало – перепад температур здесь поистине впечатлял.
Мы разожгли костер, весело затрещавший в подвесном очаге – огромной металлической миске на цепях, закрепленной прямо у озера, из которого то и дело выныривали – то ли воздуха глотнуть, то ли на нас полюбоваться – смешные лиловые рыбы.
После легкого ужина – еды у нас было не так много, но на двое суток пути хватит, – Кадия пнула меня в бок:
– Подъем, Тинави! Время тренировки.
И она с эффектным свистом вытянула меч из ножен.
– Думаешь, имеет смысл тратить силы перед сложным переходом?.. – воспротивилась я.
– Тебе ли не знать, что от хорошей разминки энергия только прибавляется!
Она была права.
Мы с подругой отошли от лагеря и закружили по площадке у противоположной стороны озера. Лязг. Свист. Хохот и взаимные подколки…
– Страждущая, я тебя умоляю, только не убейся об мой клинок! – подначивала меня Кадия, со смешком уклоняясь от очередного выпада и чуть ли не язык мне показывая.
– Признайся, – сопела я, выкладываясь на максимум, – ты вызвала меня на спарринг только ради того, чтобы покрасоваться перед ребятами.