– Ты стал таким неформальным, племянничек, – укорила она.
– Сочту за комплимент. Люблю выглядеть несерьезно: как доходит до дела, получается ошеломительный контраст, зачастую полезный.
– М-да? А мне кажется, тебе просто нравятся все эти побрякушки.
– Кто бы говорил!.. Я прогулялся по твоей лаборатории сейчас, и там все в побрякушках. Но полезных, не спорю. Особенно мне понравилось, как ты усовершенствовала антимагические браслеты: у тебя они получились совсем невесомые. И на руке стягиваются. И так ненавязчиво захлопываются, с ума сойти.
Тишь коротко хохотнула:
– Да, я люблю, когда люди не сразу понимают, что они в ловушке. Такая сладкая паника – м-м-м.
– А у этих часов тоже есть какой-то эффект? – Полынь покосился на старинные ходики возле кресла.
– Нет, я просто привязываю к ним телепортацию. Предпочитаю, чтобы все шло по плану. Отбываем в полночь.
– Понятно. Кстати, об этом… Надо поговорить.
Полынь нашел в свалке на столе бутылку вина, стал придирчиво изучать этикетку.
– У меня появилось подозрение, – рассеянно протянул Внемлющий, – что ты решилась несколько… выйти за рамки. Это так?
Тишь замерла на мгновение, потом осторожно отложила свиток.
– С чего ты взял?
– Ну а ты вспомни позавчерашний день… – Голос Полыни расцветился какими-то новыми, неуловимо-вкрадчивыми нотками. – Я Прыгнул сюда, в дом к любимой тетушке (с трудом прорвал «глушилку», кстати говоря), и первым же делом наткнулся на крайнюю степень негостеприимства. Видела бы ты свое лицо!
– Видел бы ты свое лицо, – огрызнулась Тишь. – Пыльный, грязный, жалкий кузнечик с несчастными глазками… Ни за что бы не поверила, что у тебя тоже есть божественная сила, если бы не сам факт Прыжка! Раз уж Рэндом и тебя одарил, почему нельзя хотя бы постараться и выглядеть соответствующе?
Я поперхнулась. Божественная сила у Полыни? От Рэндома? Но еще два дня назад ее определенно не было. А вот кровь и пыль – это да, это имелось. Аккурат перед встречей с кат-ши, разделившей нас столь эпично.
Так-так-так…
Полынь с чпоканьем открыл вино.
– Не меняй тему, Тишь. – Он вскинул брови: – Итак. Увидев мой Прыжок, ты осознала, что я тоже избранник джокера, и… все равно не стала радоваться моему прибытию. Не спросила, как дела. Не посвятила в детали расписания. Вместо этого ты поспешила от меня избавиться: признаем, очень мило – снабдила едой и одеждой, отправила спать, гулять и делать что угодно, лишь бы я не крутился у тебя под ногами. Сначала я пребывал в некотором замешательстве от такого приема. Потом догадался: вероятно, ты запланировала во дворце что-то, что не понравится Рэндому, и надеешься провернуть это втайне от него. А тут я – потенциальный доносчик. Как неудобно! Лучше бы держаться от меня подальше. Но раз я, гад такой, все равно уже тут и разгадал схему, будь добра, расскажи, в чем конкретно состоит твой грязный план, Тишь? Спрашиваю напрямую, а то я устал гадать.
– Вот как? – Тишь скрестила руки и откинулась на спинку кресла. – Я думала, ты повзрослел, а ты просто устал. Интересно.
– Твои тайны от Рэндома интереснее. Итак?
– Пха. Напомни, по какому праву ты задаешь мне эти вопросы?
– М-м-м. Не догадываешься?
– Нет.
Полынь посмотрел на собеседницу с откровенной ехидцей.
– А ты сама-то пробовала Прыгать сквозь собственную «глушилку»? – невинно спросил он.
Тишь ощутимо напряглась… Побарабанила пальцами по лаковой ручке кресла. К ней подлетел клочок изумрудного тумана, который постепенно начинал подниматься от светящихся линий пентаграммы и теперь расползался по подземелью. Архимастер резко развеяла его мыском туфли – этот жест выдал ее раздражение.
– Ты хочешь сказать, что он дал тебе больший процент силы, чем мне?
– Ах, какой замечательный вывод! – несносно осклабился Ловчий, а после замер с совершенно нечитаемой полуулыбкой, при виде которой меня внезапно шарахнуло воспоминанием.
Я уже видела эту его улыбку не так давно. Во дворце. С королевой. Как и тогда, сейчас все слова Ловчего были лишь отражением вопросов, чередой зеркал, призванной запутать собеседника, увлечь в порочный коридор его же собственных реплик и знаний; коридор, в котором можно, при должном старании, разглядеть новую информацию для себя…
Например, про Рэндома, раздающего силу «в процентах».
Мое сердце, которое чувствовало себя крайне неважно в последние полчаса, вновь начало биться в нормальном темпе. Полынь!.. Так это все-таки игра, гаденыш ты эдакий?.. Ты только рисуешь предателя, изображая, что Прыгнул сюда сам, а не вывалился из-за кат-ши?
Я с колоссальным облегчением всмотрелась в напарника. Ведя беседу, он продолжал свои махинации с вином… Потянулся к двум серебряным кубкам, стоящим на дальнем конце стола, и вдруг как-то очень спокойно и естественно бросил в открытую бутылку крохотный темный шарик.
Яд.
Тишь не заметила этого маневра. Когда Ловчий наполнил вином оба кубка и предложил ей один на выбор, она не сомневалась. Ее явно куда больше интересовал предмет разговора… Теперь собеседники лениво грызлись, как псы, у которых вместо костей в пасти прыгали вопросительные знаки.
Полынь цепко щурился:
– Неужели ты готова рискнуть доверием Рэндома ради своего плана? Не кажется ли тебе, что очень опасно расстраивать богов?
Тишь качала мыском туфли:
– Пха, милый племянник, но ведь речь идет только про элемент плана, крохотную частицу. В общем и целом Рэндом одобрил его, тебе ли не знать?
– Едва ли он одобрил убийства, м?
– Ты хочешь на меня донести, милый?
– Ты думаешь, стоит, тетя?
У меня голова взрывалась от их диалога.
Под прикрытием вопросов о «подлом элементе плана» (убийство Сайнора просвечивало между строк) Полынь явно пытался понять, в чем состоит «общий план», одобренный Рэндомом. Потому что о нем, минуточку, никто из нас до сих пор не знал… А такие вещи лучше брать в расчет перед битвой.
Но сегодня беседа у Ловчего получалась плохо. Коса нашла на камень. Полынь никак не мог продвинуться: Тишь жонглировала словами не хуже его. Еще пять минут в таком темпе, и Ходящая, не будь королева, поймет, что ей пудрят мозги.
Я решила на всякий случай подготовиться к драке. У меня оставалось всего два закрытых пузырька хранительской крови, содержимое третьего плескалось внутри меня. Я встряхнула руками, как люблю делать перед колдовством, и мысленно потянулась к унни, проверяя, все ли в порядке. Но в кистях, странное дело, не нашлось привычной силы.
Я опустила глаза.
ПРАХ!
Нет, праховым пеплом сажи твоей по крышке гроба пройдись, падальщик!
На моих запястьях – вернее, запястьях Ринды Шаграух – холодом блестели легчайшие антимагические браслеты. О да… Теперь понятно, зачем Полынь касался «Ринды» перед выходом в подземелье. По ловкости – сто баллов, бесспорно. Вот только Ловчий не знал, что выводит из игры союзника, а не врага. Приплыли.
Я попробовала содрать браслеты. Не тут-то было. Они стянулись, как две ледяные змейки, и мерцали на коже, вдавливаясь в нее тем сильнее, чем отчаяннее я дергала.
Между тем Полынь и Тишь уже не сидели – последние минуты своего диалога они провели, кружа по подземелью, будто дуэлянты, взбивая туман в пену, перешагивая светящиеся контуры будущего телепорта. Мумии заканчивали рисовать линии пентаграммы, и Тишь небрежными заклинаниями подправляла кривые участки. Особенно долго ей пришлось работать с безумными контурами под авторством мумии сорок семь. Мелисандр Кес в своей клетке лежал на сене, что-то мрачно напевая под нос. От него так и исходила ярость в отношении Полыни.
Наконец Ловчий резко остановился, скрестил руки на груди. Госпожа Внемлющая, помедлив, сделала то же самое.
– Ладно, Тишь. Хватит этих игр, – тихо сказал Полынь, будто сбрасывая свою самоуверенную маску. – Я знаю, что ты хочешь отомстить королю. Убить его. А еще я знаю, что Рэндом не прощает убийств, совершенных богами. Никому. Ты не станешь исключением. Вы с джокером точно обговаривали это – и именно поэтому ты до сих пор воздерживалась от смертей, не тронула даже пленника, – кивок в сторону Мелисандра. – Тебе ведь не хочется, чтобы Рэндом явился и взял свое предложение обратно, да? Но как только ты обезглавишь короля – это произойдет. Я клянусь тебе. Рэндом тебя не простит.
Они оба больше не улыбались. Золотые мантии тускло переливались в зеленом свете осомы. Тишь наклонила голову. Какое-то время они молчали.
Наконец Ходящая криво улыбнулась и пожала плечами:
– Но у меня нет выбора, малыш.
– Выбор всегда есть.
– Заблуждение счастливых.
Она села обратно в свое кресло.
– Как ты вообще умудрилась обмануть Рэндома? – Полынь с горечью покачал головой: – Он же телепат. Он должен был почувствовать, что ты замышляешь недоброе.
– Я никого не обманывала. В момент, когда он явился мне, я была искренна на сто процентов. И, конечно, изумлена. Меньше всего на свете я ожидала, что боги так… близки нам. Этот его тюрбан… – задумчиво протянула она, позволив окончанию фразы повиснуть в воздухе.
– Рэндом носит шляпу, – сухо перебил Полынь, и Тишь одобрительно хмыкнула. Проверка пройдена.
Полынь снова взгромоздился на стол.
– Ты можешь верить мне. – Он вздохнул: – Кому, если не мне, Тишь?
– Прости, племянник. Это…
– …привычка, знаю.
Они посмотрели друг на друга. Черты лица Тишь немного смягчились.
– Джокер пришел к тебе, когда ты украла его кровь из Пика Волн, да? – спросил Полынь.
– Да. Но не сразу, спустя пару месяцев. Он явился ко мне, как к воришке, собираясь, по его собственному выражению, «провести разъяснительную беседу», но… неожиданно увидел, что я – нечто гораздо большее, чем просто наглая воровка. Он понял, что я – их шанс. Предложил мне силу и работу. Огромная помощь им – и новая история для меня. Это был идеальный контракт. Впрочем, это все ты и так знаешь.