Чтобы скрыть всезнающую ухмылку, Макс тоже взял бокал, дождался, когда толстяк догадливо наполнит его до краев, и сделал хороший глоток, но тут же об этом пожалел. Вот интересно, как лучше поступить: выплюнуть этот «жидкий огонь» (а чего, хозяин он или нет?) или все же проглотить?
Возможно, Максим бы и выплюнул, но то, что он увидел секундой позже, заставило его не только проглотить дедов самогон, но и совершенно не морщась допить оставшееся.
В обеденный зал вошла… даже не фея, не царица, и как там еще обзывался ловелас нотариус? В зал вошла ЖЕНЩИНА! Такая, за которую легко можно и выпить огонь, и спрыгнуть в пропасть, и даже научиться летать, чтобы поднять ее туда, откуда она сошла на эту грешную землю. Осиную талию подчеркивало бордовое платье в пол, плечи были белы такой молочной белизной, что хотелось прильнуть к ним, как к святой воде, а изящную шейку подчеркивали длинные локоны цвета огня. И эта незнакомка еще смела смущаться! Она вошла в зал, остановилась, обведя взглядом присутствующих, и, едва встретилась взглядом с Максом, потупилась.
Лиза?! Нет, он ее и в торговом центре успел разглядеть, но только сейчас понял, каким был слепцом! Она – не шанс породниться с миллионером и стать богатым. Она и есть – БОГАТСТВО!
Из коридора послышалось щебетание Зои Павловны:
– …да вот тут мы вас и дожидаемся. Хорошо, что я вас встретила, а то бы заблудились. Проходите! – Она впорхнула в зал и посторонилась, пропуская припозднившихся гостей, а именно Аристахова и таки отыскавшего его Володю. Хотела что-то еще сказать, но увидела растерянно замершую Лизу и охнула: – Господи святый!
Максим хотел было сказать что-нибудь подходящее к ситуации, но, разглядев мертвенную бледность, какой покрылось лицо Зои Павловны, передумал, и быстрыми шагами прошел к женщине, не сводящей взгляда с Лизаветы.
– Зоя? С вами все в порядке?
Та не ответила. Только быстро затрясла головой и скрылась в темном проеме кухни.
Аристахов, видимо, понял ее возглас по-своему. Подошел к дочери и с улыбкой церемонно подал руку.
– Ты восхитительна, Елизавета Сергеевна! Позволь проводить тебя к столу и поухаживать.
Лиза после такого приветствия Зои Павловны явно была не в своей тарелке, а от слов отца и вовсе стушевалась, наверняка мечтая оказаться отсюда как можно дальше. Но от помощи не отказалась, позволив отцу усадить дочь рядом с собой.
– Елизавета, вы сегодня царица нашего ужина! – не остался в долгу нотариус, не забывая шустро пилить ножом поджаристое мясо.
Водитель Аристахова молча уселся по другую руку Лизы.
Угу. Значит, надеяться на место рядом с ней бесполезно. Ладно… Надо найти путь к сердцу красавицы без присутствия телохранителей.
Макс в раздумье постоял. Наконец Аристахов обратил на него внимание.
– Максим, а вы, что же, так и будете стоять?
– Одну минутку. Еще не все гости собрались, – Макс налил себе еще бокальчик дедовой самогонки. Для храбрости. И опрокинув ее в рот, направился к кухне. Странно, но теперь напиток не казался огнем, а легкий привкус трав прояснял голову, делал мысли четкими.
Голоса садовника и его странной жены он услышал, когда подошел к неплотно прикрытой кухонной двери.
– …недаром это все происходит. Надо уходить, Тима!
– Да ничего не происходит! Придумала ты все, глупая!
– Может, я глупая, да только ты слепой! Ты ведь тоже ее видел? Она так похожа…
– Видел. Похожа. Да только ничего в ней такого нет! Это не она! Каждый год хозяин ее ищет. Они все похожи, а толку? А вот новый хранитель…
– Ох, не знаю! Если граф снова возьмется за свое – поместье уже не спасти. Ты же слышал что этот… сегодня сказал? Не сделаем, как он велит, – останемся без работы! А у нас внученька!
– Пойдем! Дома подумаем! Скажем всем, что нам пора, и уедем. А их закроем.
Едва Максим успел отпрыгнуть, как дверь без предупреждения распахнулась, и оттуда выглянули заговорщики. Тимофей растерянно крякнул, но вместо того чтобы начать оправдываться, сунул Максу бутылку шампанского.
– Молодец, что пришел. Держи для нашей прекрасной гостьи. И неси.
– Вообще-то я пришел сказать, что мы ждем вас за столом. – Макс тоже решил сделать вид, что ничего не слышал, взял бутылку и широким жестом указал на дверь, ведущую в обеденный зал. – Да и вам, Зоя, не помешало бы отдохнуть.
– Вы не подумайте, что я ненормальная… – Она засеменила следом, сумбурно бубня: – Просто… Лиза. Она же супруга хозяина! Вылитая! Да еще гроза. Три дня не было! Все решили, что минет графский бал, да не тут-то было! Он теперь ее не отпустит. Если ты ее не увезешь отсюда подальше. Ты наследник. Тебе власть дана.
– Так. – Наконец Максу надоело это слушать. Он подошел к двери зала и, перед тем как войти, обернулся и решительно сказал: – Завтра вы придете, и мы все с вами обсудим. А сегодня… просто такой день. Вы согласны?
Женщина снова часто-часто закивала, посмотрела на Макса взглядом утомленной жизнью собаки и, взяв мужа под руку, шагнула в обеденный зал, как на казнь.
Макс направился следом.
Черт, что здесь происходит? А если в этом доме все сумасшедшие? И дед, и прислуга? И его пропавшие дети.
Вот он встрял! И, похоже, по доброй воле. Ну сколько раз отец твердил, что сыр за пятьдесят миллионов бывает только в мышеловках? Правда, он все это говорил касательно незамужних и готовых на все ради московской прописки девиц, а вот отчего его занесло в клетку под названием «Лисий Яр» – наверное, только боженьке известно.
– Ну… теперь все в сборе? – нотариус на пару с Аристаховым уже изрядно опустошили графинчик самогонки, отчего пришли в благодушное состояние, и теперь толстяк решил исполнить роль тамады. – Итак, господа, предлагаю для начала выпить, естессно не чокаясь, за бывшего хозяина Лисьего Яра – Захарова Александра Петровича.
Он дождался, когда Тимофей наполнит всем фужеры и рюмки, а после ловко выпил.
Максим тоже опрокинул рюмочку и принялся за гуся, украдкой наблюдая за гостями. Аристахов очередную порцию, похоже, даже не заметил. Отставил опустевший фужер и с жадностью принялся за угощение. Володя едва пригубил и принялся подкладывать лакомые кусочки ему и Лизе, изредка вспоминая и о себе.
Рыжая, хоть в ее бокале было налито шампанское, даже не прикоснулась к напитку, а взяв пустой бокал, налила себе минералки. Тимофей с супругой и вовсе не притронулись к угощению. Только перешептывались.
Наконец Максу это надоело.
– А не расскажете ли мне, что на самом деле не так с этим поместьем? Ну, как человек современный, я понимаю что легенды и прочая мистика нужна таким местам как путевка в жизнь, но! – Он уставился сперва на Тимофея, а затем на побуревшую не то от смущения, не то от страха Зою Павловну. – Я хочу быть в курсе этой мистики.
За столом на мгновение воцарилась гробовая тишина. Наконец Игорь Эдуардович икнул, наполнил до краев фужеры себе и Аристахову и кивнул.
– А и то верно! Я, как честный человек, который пытается продать этот особняк, должен знать все нюансы. Это может принести прибыль как для покупателя, так и для продавца. А также сохранить вам, дорогие наши домоуправцы, теплое место работы.
– Это как же вы?.. – вдруг выпалила Зоя Павловна и осеклась.
– Да очень просто, дорогая вы наша! – расплылся в улыбке нотариус, звякнул фужером о фужер Аристахова и, прихлебывая, принялся пояснять. – Ведь если домик с историей, это будет интересно потенциальным покупателям, соответственно, они согласятся выложить хорошие деньги, а наш любезный Максим еще и сможет покопаться в желающих, чтобы продать дом подороже и выгодным людям, сохранив тем самым место работы и для вас!
– Да скажете тоже! Кому нужны эти местные байки!
– А вот и нужны, любезная Зоя Павловна! А вам нужно место работы, которую в вашем городишке не так уж просто найти. – Игорь Эдуардович отсалютовал ей опустевшим фужером. – Так как?
– Да никак. Нет никакой тайны и истории, – отмахнулась она, бросив быстрый взгляд на Тимофея. – Точнее, история есть, ее на каждом углу можно услышать. Уже и не поймешь, что было, а что народ придумал.
Она замолчала, собираясь с мыслями. Макс посмотрел на Лизу. В окружении телохранителей она явно почувствовала себя уверенней, но бросала на отца тревожные взгляды, когда он с благословения нотариуса подносил к губам очередной фужер. Видимо, слухи были верны, когда обвиняли Аристахова в губительной страсти. Тогда ничего удивительного, что у его дочери поехала крыша…
– Расскажу то, что сама знаю, – наконец решилась Павловна, отвлекая Максима от его мыслей. – Еще до революции в этом доме жил граф. Своевольный, богатый, приближенный к императору. Говорят, он из Тайной канцелярии был. Но не знаю точно. Графу не везло в любви. Схоронил жену. Да и детей бог не дал. И тут угораздило его влюбиться, как мальчишке. Холил, лелеял свою ненаглядную. Женился на ней, ребенок родился. Да только не любила она его, а имела полюбовника. Короче, хотела она с ним прибрать к рукам графские богатства, да тот узнал. Женушка сбежала, а граф сошел с ума. Порешил народу уйму, а в оконцовке и себя.
– Да-да, я сам читал эту историю в местной библиотеке. История семьи Воронцовых называется. – поддакнул Тимофей. – Это уже потом местные придумали, что на доме и роду Воронцовых лежит проклятие. И все дело в этих грозах. Говорят, граф охоч был до приемов и балов, а его возлюбленная прекрасно танцевала хоть вальс, хоть кадриль, хоть канкан. И всегда устраивал месяц ежедневных приемов для нее и в честь ее дня рождения, которое, как ни странно, приходилось на последний день Лисьих гроз.
– То есть ее день рождения тридцатого мая? – хрюкнул Аристахов и пьяно расхохотался. – Ох… это… обалдеть, Лиз! Ты слышишь? Тем более, этот дом надо брать! Он же как под тебя заточен!
– Папа! Пожалуйста… – Лиза бросила затравленный взгляд на отца. – Папа, не надо!
– А чего не надо? – не унимался тот. – Пусть все знают!
– Знают о чем? – подкатился Игорь Эдуардович, выливая остатки самогонки в его фужер.