Я? Да, я тоже там была. Ела и пила вместе со всеми, но мысли мои витали далеко-далеко от той кухни. Удовлетворив свой первый голод, мы начали просматривать (снова!) утренние газеты, которые Холли положила на стол рядом с тарелкой Локвуда.
— Каждый раз, когда вижу этот репортаж, не могу поверить нашему счастью, — сказал Локвуд. — Если прибавить отчеты о том, что произошло во время карнавала на Стрэнде, получится, что мы с вами больше недели не сходим с первых полос газет.
— И наш телефон звонит не умолкая, — кивнула Холли. — Все хотят «Локвуда и компанию». Всем нужен «Локвуд и компания». Возможно, вам имеет смысл подумать о том, чтобы расширить свой штат.
— Я думал об этом, но сначала хочу посоветоваться, — ответил Локвуд, задумчиво макая кусочек огурца в соевый соус. — На следующей неделе я встречаюсь с Пенелопой Фиттис. Она пригласила меня позавтракать вместе с ней. Почему она меня пригласила? Главным образом, я думаю, благодаря тем событиям на карнавале, но, тем не менее… Короче говоря, попробую ее спросить кое о чем, — он усмехнулся и спросил. — Читали тот отрывок в статье, где она называет нас «отличным агентством»?
— А как вам фразочка инспектора Барнса? — добавил Джордж. — Как там? А, вот. «Группа талантливых юных агентов, которых я имею честь курировать». Ну, не наглец, а?
— Нет, — ответил Локвуд, хрустя огурцом. — Барнс просто в своем репертуаре.
— И не только он, — сказал Джордж, тыча пальцем в газету. — Журналисты тоже. Мне совсем не нравится, что о Киппсе они пишут не меньше, если не больше, чем о тебе.
— Ну, это просто чтобы сделать ему приятное. Хотя, если честно, он здорово помог нам, и вполне заслуживает, чтобы о нем лестно отзывались. Кстати, Киппс получил повышение, вы слышали? Теперь он руководитель сектора или что-то в этом роде, верно, Люси? Это же ты мне сказала.
— Начальник отдела в Фиттис, — сказала я.
— Ну, да. Награжден самой Пенелопой Фиттис. Впрочем, это не помешало ему напуститься на меня из-за того, как в конечном итоге обошлись с Залом костей. Он был вне себя оттого, что люди Ротвелла не пустили туда никого из его агентства.
— А ты-то здесь причем? Не ты же их туда звал, правильно? — сказал Джордж.
— Нет, конечно. Я вообще не знаю, кто их туда позвал. Может быть, Барнс… — все последнее время он пристально наблюдал за мной, а теперь спросил. — С тобой все в порядке, Люси?
— Да! Да…
Он испугал меня. Все поплыло у меня перед глазами. На какой-то миг живого Локвуда, сидевшего за столом и отрезавшего себе кусок разрекламированного Холли «очень полезного» сыра, сменило Явление из подземелья с окровавленным бледным лицом…
Я моргнула, прогоняя видение. Это была подделка, фейк! Я знала это. Я знала, что это фальшивка, своими глазами видела, как настоящий живой Локвуд разрезал Двойника своим клинком — так же аккуратно, как отрезает себе сейчас кусок сыра.
Но как я ни старалась, мне никак не удавалось полностью сбросить это наваждение.
…Я показываю тебе будущее. И это твоих рук дело…
— Возьми ломтик пармской ветчины, Люси, — сказала Холли. — Она очень нравится Локвуду. Глядишь, и ты после этого порозовеешь, а то сидишь такая бледная.
— А? Да, конечно. Спасибо.
Холли и я? В последние дни мы с ней относились друг к другу подчеркнуто вежливо, везде, где могли, демонстрировали свою, как сейчас стало модно говорить, «толерантность», и даже могли кому-нибудь со стороны показаться подругами. На самом деле, все было не так. Мы с Холли по-прежнему терпеть не могли друг друга. Меня, например, буквально бесила недавно появившаяся у Холли привычка смахивать крошки со стола возле моей тарелки в то время, когда я еще ем. А она наверняка не в восторге от моей (простительной, на мой взгляд) привычки закатывать глаза и громко вздыхать всякий раз, когда Холли сделает что-нибудь излишне тщательно или изысканно.
Да, холодная война, но, по крайней мере, она не грозила в ближайшее время перерасти в горячую. Возможно, так стало потому, что мы с Холли уже высказали друг другу все, что хотели, той жуткой ночью в универмаге братьев Эйкмер. А может быть, у нас с ней просто не осталось сил на то, чтобы в открытую воевать друг с другом.
— Кстати, о Зале костей, — сказал Джордж, отодвигая в сторону свою тарелку, на которой к тому времени остались лишь хлебные крошки. — Благодаря нашей уважаемой скатерти для размышлений я хочу вам что-то показать.
Перед Джорджем была его схема — разноцветная и испещренная неразборчивыми надписями. Что это была за схема? Представьте себе квадрат с нарисованным внутри него кругом, а внутри этого круга девять тщательно расставленных точек. Прямо в центре этой схемы нарисован еще один, маленький кружок, заштрихованный черным, с несколькими тонкими линиями, расходящимися от него словно сломанные спицы на велосипедном колесе. На одном краю кружка протянулось длинное красное пятно.
Джордж разгладил скатерть, и приступил к делу.
— Это моя схема Зала костей, — сказал он. — Я нарисовал его, опираясь на измерения, которые мы там сделали в тот день вместе с Фло. Люси и Локвуд оказались совершенно правы, в этом зале недавно были другие люди, и занимались они очень странными вещами. Посмотрите на скелеты. Они отодвинуты с центра зала и образуют почти идеальные по форме границы круга. Я знаю, что изначально эти скелеты так не лежали, поскольку находил в середине зала мелкие фрагменты костей. Итак, кто-то аккуратно отодвинул скелеты в сторону. Очистив середину зала, неизвестные поставили кольцом девять свечей и зажгли их. На тех местах, где стояли свечи, остались капельки воска. После этого что-то произошло в самом центре зала, вот здесь, — он указал пальцем на заштрихованный маленький кружок. — Это ожог от эктоплазмы. Его я успел изучить особенно внимательно. Каменные плиты здесь все еще оставались холоднее, чем за пределами маленького круга. Этот ожог напоминает мне другие места, где к нам прорывалось нечто из потустороннего мира.
Джордж не стал уточнять — да и никто из нас не стал — что такой ожог есть даже в нашем собственном доме, на матрасе в пустой комнате на втором этаже.
— Интересно, — выдохнул Локвуд. — А что это за зловещее красное пятно?
— Пятно? — смутился Джордж, и ответил, поправляя на носу свои очки. — Это я капнул сюда джемом во время завтрака. Лучше посмотрите вот сюда, — он указал на расходящиеся от круга линии-спицы. — Это места, где на полу виднеются царапины и потертости. Очень странные царапины и потертости.
— Может быть, они появились от костей, когда кто-то перетаскивал скелеты? — предположил Локвуд.
— Это невозможно, — возразил Джордж. — Судя по всему, отметины оставлены каким-то металлическим предметом. Они похожи… похожи… Слушай, Локвуд, ты помнишь, я как-то тащил через наш офис цепи и поцарапал ими пол?
— Конечно… — нахмурился Локвуд. — Обещал покрыть царапины лаком, но так до сих пор и не сделал этого.
— А хочешь знать, что мне это напоминает? — медленно сказала я, чувствуя себя заторможенной. На меня словно навалился груз. Пожалуй, я сейчас была не способна ни рукой шевельнуть, ни ногой. Только говорить могла. — Я имею в виду, схема в целом?
— Думаю, что догадываюсь, что ты хочешь сказать, — кивнул Джордж. — И я с тобой полностью согласен.
— Костяное зеркало с кладбища Кенсал Грин. Разумеется, оно было меньше, но в принципе та же оправа из костей — в данном случае из скелетов. Я знаю, в зале нет ни зеркала, ни линз, но…
— Кто-то мог принести их с собой, — закончил за меня Локвуд.
— Когда я была на верхних этажах универмага, — продолжила я, — у меня возникало такое же неприятное ощущение… Жужжание на экстрасенсорном уровне, если хотите, которое я чувствовала, находясь вблизи костяного зеркала. Правда, когда я очутилась внизу, в Зале костей, это ощущение пропало.
— Вот что я думаю… — сказал Джордж. — Возможно, когда мы пришли в универмаг, те, внизу, все еще продолжали заниматься своими темными делами. Возможно, что ты просто разминулась с ними, Люси.
— Жуть какая, — заметил Локвуд, и хотя речь шла о моей возможной встрече с живыми людьми, а не мертвецами, он, по-моему, был абсолютно прав. — В любом случае, твоя изначальная теория была верна, Джордж. Действия неизвестных нам людей активировали запертых в подземной тюрьме духов, выпустили их на свободу, и в Челси начался кошмар. Между прочим, Фло клятвенно заверяет, что еще несколько месяцев назад никакого подземного хода под той пристанью не было, значит, он появился совсем недавно. Мне очень интересно, чем же те люди действительно занимались в Зале костей, и какую из этого извлекли пользу… И кто эти люди.
— Да, еще мы нашли сигаретный окурок, — сказал Джордж. — Я показал его моему знакомому продавцу из табачного киоска. Он говорит, что это «Персидский свет», очень дорогая и очень редкая марка. Но что нам это может дать, я не знаю. На то, чтобы найти еще что-нибудь в том зале, у меня не было времени. Слишком уж быстро появились там агенты Ротвелла, и сразу же принялись все разбирать по косточкам.
— Знаю, — кивнул Локвуд. — А что скажешь ты, Холли?
— Я по-прежнему считаю, что ваша скатерть для размышлений — это полное безобразие, — сказала Холли. — Не понимаю, почему бы вам не писать просто на листах бумаги? Я потом могла бы подшивать их в особую папку. А ты, Джордж, даже на свой драгоценный рисунок джемом накапал. Грязнуля, — она подняла со стола блюдо и спросила. — Кто хочет еще сандвич с ветчиной?
— Возьму, пожалуй, парочку, не больше, — пробурчал Джордж. — Свободное местечко в желудке нужно оставить, шоколадный торт впереди.
— О чем ты все время думаешь, Люси? — спросил Локвуд. — Что-то все молчишь…
Он был прав. Все последние дни я пыталась по-новому оценить, по-новому понять себя. Эти мысли обволакивали меня — медленно, мягко, словно одеяло на гагачьем пуху. Слов, чтобы выразить эти мысли, у меня не было, поэтому я и молчала.