Элрик оглянулся на Алого Лучника и пожал плечами.
— Кто знает, вдруг его спутниками были духи, которым нипочем любое болото?
Внезапно Элрик понял, что не стоит уже, а сидит на сыром камне. Исходившая от болота вонь пропитала его насквозь. Он чувствовал себя ослабевшим. Последний раз он пил свои отвары перед тем, как ступить в Ворота Теней, и теперь их действие понемногу начало проходить.
Ракхир подошел к Элрику. Он добродушно улыбался.
— А разве тебе, о Чародей, не под силу обзавестись такими же спутниками?
Элрик покачал головой.
— Я редко связывался с мелкими демонами и мало что знаю про них. Другое дело Йиркун: у него были и колдовские книги, и подходящие заклинания… Нет, жрец-воин из Фама, если мы хотим добраться до статуи, нам придется разыскать обычную тропу.
Алый Лучник извлек из-за пазухи красный платок и вытер пот со лба. Потом помог Элрику встать, и они пошли вдоль края болота, стараясь не терять из виду черную статую.
Тропу они все-таки нашли. Это была не естественная тропинка, а дорожка из черного мрамора, убегавшая во мрак, скользкая и покрытая пленкой болотной жижи.
— Не нравится она мне, — заявил Ракхир, стоя рядом с Элриком и глядя на дорожку, — однако выбора у нас нет.
— Идем, — сказал Элрик. Он поставил на мрамор сперва одну ногу, затем другую, а потом осторожными шажками двинулся вперед. В руке он держал факел — пучок камышовых стеблей, которые горели неприятным желтым пламенем и нещадно дымили.
Ракхир, насвистывая себе под нос какой-то мотивчик, двинулся за ним, всякий раз тыкая в мрамор одним концом лука, прежде чем поставить ногу. Любой из его соплеменников сразу признал бы мотив: это была «Песнь Сына Героя Вышнего Ада, который готов пожертвовать своей жизнью», весьма популярная в Фаме, особенно среди членов касты жрецов-воинов.
Элрика раздражал свист товарища, но он ничего не сказал, сосредоточив все внимание на том, чтобы не поскользнуться. Между тем осклизлая мраморная дорожка начала слегка покачиваться, как будто она плавала на поверхности болота.
Они прошли уже примерно половину пути до статуи, которая была теперь отчетливо видна, — огромная фигура орла, вонзившего когти в добычу, вырубленная из того же черного мрамора, что все сильнее раскачивался под ногами путников. Элрику подумалось вдруг, что статуя эта — надгробный памятник. Быть может, под ней гробница какого-нибудь героя прежних лет? Или склеп выстроили для того, чтобы не выпустить Черные Клинки обратно в мир людей?
Элрик покачнулся, факел заплясал у него в руке. Дорожка ушла из-под ног, он рухнул в болото и почти мгновенно по колени погрузился в жижу. Трясина чавкнула. Каким-то образом он ухитрился не выронить факел и при его свете разглядел красное платье лучника.
— Элрик?
— Я тут, Ракхир.
— Ты тонешь?
— Да, болото явно вознамерилось проглотить меня.
— Ты можешь лечь?
— Я могу наклониться вперед, но вот ноги у меня засосало, — Элрик сделал попытку пошевелиться. Что-то мелькнуло у него перед глазами и с глухим хохотом скрылось во мраке. К сердцу Элрика волной подкатил страх.
— Оставь меня тут, друг Ракхир.
— Что? А как же я тогда выберусь из этого мира? Ты зря считаешь меня бескорыстным, друг Элрик. Ну-ка…
Ракхир осторожно улегся на мрамор дорожки и протянул Элрику руку. Оба воина дрожали от холода, одежда обоих была в слизи. Элрик весь подался вперед, пытаясь ухватить руку друга, но не сумел. С каждой секундой он все глубже погружался в вонючую трясину.
Тогда Ракхир протянул ему лук.
— Хватайся за него, Элрик. Дотянешься?
Еле-еле, страшным напряжением мышц, Элрику удалось ухватиться за конец лука.
— Теперь моя… Ах! — Ракхир потянул было за лук, но внезапно поскользнулся сам, и дорожка под ним бешено закачалась. Одной рукой он вцепился в мрамор, а другой крепко сжал лук.
— Скорее, Элрик! Скорее!
Перехватываясь руками, Элрик умудрился вытащить из трясины одну ногу. Дорожка по-прежнему раскачивалась, и лицо Ракхира, старавшегося одновременно удержать лук и не упасть в болото, было почти таким же бледным, как и у Элрика. Наконец, весь в вонючей жиже, Элрик выполз на мрамор, все еще сжимая в руке факел. Он никак не мог отдышаться.
Ракхир, у которого тоже перехватило дыхание, сумел рассмеяться.
— Какую рыбку я, однако, поймал! — хмыкнул он. — Какую рыбищу!
— Благодарю тебя, Ракхир Алый Лучник. Благодарю тебя, жрец-воин из Фама. Я обязан тебе жизнью, — выговорил Элрик. — Клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы ты мог пройти через Ворота Теней и вернуться обратно в тот мир, из которого мы оба родом!
Ракхир ответил тихо:
— Ты настоящий мужчина, Элрик Мелнибонэйский. Поэтому я спас тебя. Таких, как ты, немного ныне в любом из миров.
Он пожал плечами и ухмыльнулся.
— Я думаю, нам лучше продолжать путь на четвереньках. Поза, конечно, не ахти, но так безопаснее. И потом: дороги-то осталось всего ничего.
Элрик согласился.
В скором времени они добрались до маленького, поросшего мхом островка, над которым возвышалась массивная Статуя Орла. Ее темный силуэт сливался вверху с мраком небосвода — или потолка пещеры. У подножия статуи виднелась дверца. Она была приоткрыта.
— Ловушка? — проговорил Ракхир.
— Или Йиркун был так уверен, что мы сгинем в Эмироне, — отозвался Элрик, соскабливая с себя болотную слизь. Он вздохнул.
— Не будем ломать головы. Идем.
Они протиснулись в дверцу и очутились в небольшой комнатке. В слабом свете факела Элрик разглядел еще один дверной проем. Стены комнатки были все из того же поблескивавшего черного мрамора. Стояла мертвая тишина.
Молча, решительным шагом подошли воины к дверному проему. Факел высветил ступеньки, и по этим ступенькам они начали спускаться все дальше и дальше в непроглядный мрак. Спуск был долгим, но в конце концов лестница закончилась, и они увидели, что стоят перед входом в туннель, узкий и такой причудливой формы, что он казался творением скорее природы, чем разума. С потолка туннеля срывались капли влаги и с глухим стуком ударялись об пол — в такт далекому, куда более низкому звуку, который доносился из туннеля.
Ракхир кашлянул.
— Вот тебе и туннель, — сказал Алый Лучник, и идет он, разумеется, под болотом.
Элрик чувствовал, что Ракхир разделяет его нежелание входить в туннель. Высоко подняв факел, он прислушался к доносящемуся из отверстия звуку, пытаясь распознать его.
А потом заставил себя сделать шаг и почти вбежал в туннель, и его едва не оглушил громовый рев, который существовал то ли на самом деле, то ли был всего лишь обманом слуха. Элрик обнажил меч, меч Обека, и вздрогнул, услышав, как собственное его дыхание отражается эхом от стен туннеля и смешивается со множеством других звуков. Но не остановился.
В туннеле было тепло. Пол пружинил под ногами. Воздух был соленым. Стены туннеля стали более гладкими, и Элрик заметил вдруг, что они подрагивают, быстро и равномерно. Он услышал за спиной приглушенный возглас — Ракхир тоже увидел это.
— Точно плоть, — пробормотал жрец-воин из Фама. — Ну точно плоть.
Элрик не ответил. Ему приходилось напрягать все силы, чтобы заставлять себя идти дальше. Он был охвачен страхом. Его била дрожь. Пот лил с него градом, ноги подкашивались. Меч каждую секунду угрожал выпасть из ослабевшего кулака. Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое. Что-то ему смутно припоминалось. Не был ли он здесь раньше?
Он задрожал еще сильней. Его чуть не вывернуло наизнанку. Но Элрик не останавливался. Он шел вперед, по-прежнему сжимая в вытянутой руке факел.
Один звук перекрыл собой все остальные. Элрик увидел впереди стену и в ней — маленькое, почти идеально круглое отверстие. Он остановился.
— Туннель закончился, — прошептал Ракхир. — Дальше дороги нет.
Маленькое отверстие то сжималось, то расходилось.
— Пульсирующая Пещера, — прошептал Элрик в ответ. — Туннель должен был привести нас к ней, Ракхир. Значит, это вход.
— Отверстие слишком мало для человека, — заметил Ракхир.
— Посмотрим.
Элрик подошел к стене. Вложил в ножны меч. Отдал Ракхиру факел. И прежде чем жрец-воин из Фама успел остановить его, бросился в отверстие головой вперед, извиваясь всем телом. Стенки прохода разошлись, пропуская его, и снова сомкнулись. Ракхир остался один.
Элрик медленно встал. Стены светились слабым розоватым светом. Вдали виднелось еще одно отверстие, немногим больше того, через которое он только что проскользнул. Воздух был плотным, теплым и соленым. Элрику показалось, что он задыхается. Голова у него была тяжелой, все тело болело, думать он не мог — мог только действовать. На негнущихся ногах он подковылял ко второму отверстию. В ушах у него отдавался глухой ритмичный перестук.
— Элрик! — окликнул его Ракхир, бледный и мокрый от пота. Бросив факел, он последовал за другом.
Элрик облизал пересохшие губы.
Ракхир подошел ближе.
— Ракхир, — тонким голосом произнес Элрик, — тебе лучше уйти.
— Я же сказал, что помогу тебе.
— Верно, однако…
— Раз сказал, значит, сделаю.
Не имея сил спорить, Элрик кивнул, раздвинул обеими руками мягкие стенки второго отверстия и увидел, что оно ведет в пещеру, круглую и дрожащую мелкой дрожью. А посреди пещеры висели в воздухе два меча. Одинаково огромные, прекрасные, черные.
Подле мечей с довольной ухмылкой на лице стоял принц Йиркун Мелнибонэйский. Руки его протянуты были к клинкам, губы шевелились, но ни единого слова слышно не было.
Не задумываясь, Элрик прыгнул в отверстие, вскочил и крикнул только:
— Нет!
Йиркун услышал и в ужасе обернулся. Увидев Элрика, он зарычал от ярости и тоже гаркнул:
— Нет!
С неимоверным усилием Элрик обнажил меч Обека. Но тот вдруг стал очень тяжелым и потянул руку к полу. Элрик тяжело дышал. Зрение его затуманилось. Йиркун превратился в тень. Отчетливо видны были лишь Два Черных Клинка, висящие в воздухе посреди пещеры. Элрик скорее ощутил, чем увидел, как Ракхир пробрался в пещеру и стал рядом.