ни. Для Сэма Фредрик был героем, у которого просто не может быть никаких недостатков. Он боготворил отца, что только еще больше усложняло ситуацию. Ей было больно от того, что Сэм потерял своего папу. Сколько бы зла Фредрик ни причинил Энни, он все равно много значил для Сэма. Был его отцом. А теперь мальчик никогда больше его не увидит…
Энни вытащила ребенка из воды и уложила на расстеленное на причале полотенце. Папа всегда говорил, что солнце творит чудеса с телом и духом. Пусть погреется на солнышке. В воздухе над ними кружились чайки. Когда ему станет получше, он будет с интересом их разглядывать.
— Мой милый малыш, — погладила сына по волосам Энни.
Какой же он маленький, какой беспомощный… Казалось, только вчера он был новорожденным младенцем, легко помещавшимся на согнутой руке. Может, ей все-таки стоило показать его врачу? Но материнский инстинкт подсказывал Энни, что ему лучше здесь. Больницы и лекарства не помогут. Сэму нужны тишина, покой и материнская ласка. Он скоро поправится.
Энни поежилась от холодного ветра. Что, если Сэм простудится? Она отнесла ребенка в дом.
— Хочешь кушать? — спросила она, одевая Сэма.
Ребенок не ответил. Тогда она усадила его на стульчик, приготовила хлопья с молоком и стала кормить его с ложки. Скоро он поправится. Море, солнце и ее любовь залечат душевные раны.
Каждый вечер Эрика заставляла себя ходить на прогулку с Майей и близнецами. Детям нужен был свежий воздух, а ей — физическая нагрузка. Коляска для близнецов представляла собой прекрасный тренажер, особенно когда сзади на ступеньке стояла Майя. Вначале старшая дочка шла сама, но под конец прогулки всегда уставала и просилась в коляску. На прогулку они обычно ходили после того, как забирали Майю из детсада. Но сегодня решили погулять до сада и выбрали длинный маршрут — мимо «Бадиса», мимо консервного завода Лорентца, мимо набережной… На набережной они сделали остановку, чтобы взглянуть на отреставрированные купальни. Новый спа-комплекс, выкрашенный в белый цвет, сиял на солнце. Эрику радовали эти перемены. Помимо церкви, «Бадис» был первым, что видели гости, причаливая к гавани. Это одна из главных достопримечательностей деревни. Но долгие годы его никто не ремонтировал, и он превратился в настоящую развалину. Теперь же деревня снова могла им гордиться. Эрика улыбнулась своим мыслям. Удивительно, как могут трогать старые здания. С «Бадисом» у Эрики было связано много воспоминаний. У нее, как и у большинства жителей Фьельбаки, «Бадис» занимал особое место в сердце. Он был частью истории — истории, которая обрела новое будущее. Кто угодно тут растрогается.
Эрика взялась за ручки коляски и приготовилась толкать ее в гору в направлении поля для мини-гольфа. И тут рядом с ней притормозил автомобиль. Эрика замерла, гадая, кто это может быть. Из машины вышла женщина, показавшаяся ей знакомой. Они никогда не встречались, но местные так активно обсуждали эту женщину с самого дня ее приезда в деревню, что никаких сомнений тут быть не могло: это была Вивиан Беркелин.
— Привет! — поздоровалась женщина и протянула руку. — Ты, должно быть, Эрика Фальк.
— Она самая, — ответила на рукопожатие Эрика.
— Я так хотела с тобой познакомиться. Я прочитала все твои книги. Они чудесны.
Как всегда в таких ситуациях, Эрика покраснела. Она так и не привыкла к популярности и к похвалам читателей. Но после стольких месяцев наедине с детьми ей было приятно встретить кого-то, кто знает ее не только как мать Ноэля, Антона и Майи.
— Я восхищаюсь теми, кому хватает терпения написать целую книгу.
— Терпения у меня хватает, — рассмеялась Эрика.
Вивиан была такой энергичной и харизматичной, что в ее обществе у Эрики появилось чувство, которому она никак не могла подобрать названия. Но внезапно ее осенило: она поймала себя на том, что пытается понравиться Вивиан.
— Как здорово он выглядит, — кивнула она в сторону «Бадиса».
— Да, мы гордимся проделанной работой, — проследила за ее взглядом Вивиан. — Не хочешь зайти?
Эрика бросила взгляд на часы. Вообще-то она хотела забрать Майю из сада пораньше, но дочке нравился сад, так что можно прийти за ней в обычное время. Эрике было любопытно узнать, что скрывается за красивым фасадом.
— С удовольствием. Только не знаю, как быть с коляской, — сказала она, указывая на крутые ступеньки.
— Я тебе помогу.
Не дожидаясь ответа, Вивиан взялась за коляску. Парой минут позже Эрика вкатила близнецов в главный вход. Оказавшись внутри, она изумленно огляделась по сторонам. Все вокруг сияло новизной. Ни следа былого упадка. И при этом здание не утратило своего характерного стиля. Детали приковывали взгляд. Она вспомнила летние дискотеки, на которые бегала подростком, и поразилась тому, как бережно им удалось все отреставрировать и придать интерьерам свежесть.
— Можно мне взять его на руки?
Эрика кивнула. Вивиан нагнулась и осторожно вынула Антона из коляски. Близнецы привыкли видеть вокруг себя много разных людей, так что младенец не протестовал. Напротив, он во все глаза уставился на Вивиан и расплылся в улыбке.
— Какая он прелесть! — умилилась та и осторожно стянула с маленького куртку и шапочку.
— У тебя есть дети?
— К сожалению, нет, — отвела глаза Вивиан. — Хочешь чаю?
С Антоном на руках она направилась в сторону столовой.
— Лучше кофе. Я не очень люблю чай.
— Вообще-то мы не рекомендуем нашим посетителям пить кофе — это вредно для организма, — но я посмотрю, что можно сделать.
— Спасибо, — Эрика последовала за Вивиан.
Она жить не могла без кофе и пила его столько, что, наверное, в жилах ее вместо крови уже тек этот напиток.
— У всех есть вредные привычки. Слабость к кофе — мой грех.
— Не преувеличивай! — сказала Вивиан, но настаивать не стала. Видимо, поняла, что ее уговоры не подействуют. — Я сейчас вернусь. Присядь пока. Выпьем кофе, и я покажу тебе всё.
Она исчезла в кухне. Интересно, как ей удастся налить кофе с младенцем в руках. Сама Эрика давно наловчилась управляться одной рукой, но Вивиан с непривычки будет нелегко. Однако, с другой стороны, если бы Вивиан нужна была помощь, она сказала бы.
Вивиан принесла кофе и присела напротив. Эрика отметила, что столы и стулья здесь тоже были новые и современные, но, несмотря на это, прекрасно вписывались в старинные интерьеры здания. У того, кто выбирал мебель, был хороший вкус. Из окон открывался потрясающий вид на шхеры — лучший в деревне.
— Когда открытие? — Эрика взяла странное на вид пирожное и тут же пожалела о своем выборе. Что бы это ни было, в нем не было ни грамма сахара. И оно было слишком полезным для здоровья, чтобы считаться пирожным.
— Через неделю. Если успеем все закончить, — вздохнула Вивиан, окуная свое печенье в чай.
«Наверняка зеленый», — подумала Эрика, радуясь, что настояла на кофе.
— Ты же придешь на открытие? — спросила Вивиан.
— С удовольствием. Я получила приглашение, но мы пока не решили, пойдем или нет. Нелегко найти няню для трех детей разом.
— Постарайся. Это было бы здорово. Кстати, в субботу мы приглашаем твоего мужа и коллег испытать наш спа-центр. Ты тоже можешь попробовать.
— Вот как, — усмехнулась Эрика. — Патрик мне ничего не говорил. Думаю, он ни разу в жизни не был в спа, так что это будет любопытный эксперимент.
— Мы на это и рассчитываем, — Вивиан погладила Антона по головке. — А как дела у твоей сестры? Надеюсь, ничего, что я спрашиваю? Я в курсе аварии.
— Ничего страшного, — ответила Эрика, чувствуя, как на глаза набегают предательские слезы. Сглотнув, она постаралась придать своему голосу бодрости. — Честно говоря, дела плохи. Ей слишком многое пришлось пережить…
Ей внезапно вспомнился бывший муж Анны Лукас. Почему-то Вивиан вызывала у нее желание рассказать обо всем. И Эрику прорвало. Никогда и ни с кем до этого она не обсуждала жизнь сестры, но Вивиан казалась человеком, который все понимает. Когда Эрика закончила, слезы у нее лились водопадом.
— Да, нелегко ей пришлось. Анне нужен был этот ребенок, — выразила в словах Вивиан то, о чем Эрика не раз думала. Анна заслуживала ребенка. Заслуживала счастья.
— Я не знаю, что делать. Она не замечает меня. Закрылась от всех, ушла в себя. И я боюсь, что это навсегда.
— Не может быть.
Вивиан качала Антона на коленях.
— Это защитная реакция. Она так спасается от боли. Анна знает, что ты рядом. Единственное, что ты можешь для нее сделать, — это быть рядом. Касайся ее, обнимай. Люди забыли, как важен телесный контакт для человека. Обнимай сестру и попроси мужа делать то же самое. Мы совершаем ошибку, оставляя людей одних наедине со своим горем. Нам кажется, что людям нужно побыть одним, в тишине и покое. Но это не так. Человек — стадное животное. Он не может быть один. Нам нужны тепло, близость, прикосновения… Сделай так, чтобы Анна не лежала одна в кровати. Не позволяй ей погружаться в отчаяние и равнодушие. Действуй! Вытащи ее из этой ямы.
Эрика молча обдумывала слова Вивиан. Та, несомненно, права. Не стоит оставлять Анну одну. Они слишком рано опустили руки.
— И не стыдись своего счастья. Ты не виновата в том, что с ней случилось.
— Но ведь она думает, что… — Слезы не дали Эрике закончить. — …Что у меня есть все, а у нее — ничего…
— Она знает, что это не так. И если что-то и встанет между вами, то это твое чувство вины. А не зависть Анны из-за того, что твои дети выжили, а ее ребенок — нет. Все это лишь твои собственные страхи.
— Откуда ты знаешь? — Эрика и хотела, и не хотела верить Вивиан. Откуда ей знать, что чувствует Анна? Они даже не знакомы. Но почему-то слова Вивиан казались ей естественными.
— Я не могу этого объяснить. Но я хорошо знаю людей. И некоторые вещи просто чувствую. Ты должна мне доверять, — уверенно заявила Вивиан.
И Эрика, к своему изумлению, обнаружила, что действительно ей доверяет.
Когда она спустя некоторое время шла по дороге к детскому саду, шаги давались ей уже легче. Она словно сбросила с плеч груз, который придавливал ее к земле и мешал близости с Анной. Эрика больше не чувствовала себя такой беспомощной, как раньше.