— Вы слышали, что говорят об острове? — спросил пастор, когда Карл с Эмели проводили его до лодки. Юлиан, пробормотав слова прощания, вернулся на маяк.
— Вы о чем? — спросил Карл, помогая пастору взобраться в лодку.
— О том, что здесь видели призраков. Но это все пустая болтовня. Или вы тоже что-то видели? — Он усмехнулся, его полные щеки подрагивали.
— Мы тут в призраков не верим, — ответил Карл, отвязывая канат.
Эмели ничего не сказала. Но, прощаясь с пастором, она думала о том, что духи были ее единственной компанией на острове. Однако, расскажи она об этом священнику, он бы не поверил. Пока они шли к дому, Эмели краем глаза следила за духами. Она их не боялась. Даже теперь, когда они начали показываться ей. Она знала, что духи не желают ей зла.
— Алло, Анника! Паула меня искала, а теперь я не могу до нее дозвониться.
Патрик стоял на улице перед офисом «Фристада», прижав мобильный к правому уху и зажав пальцем левое ухо. Но уличный шум все равно заглушал все. Он не расслышал ответ Анники и вынужден был переспросить:
— Что ты говоришь? Школа? Погоди, я ничего не слышу… Кокаин? Да, я понял. Больница в Уддевале.
— Что она сказала? — спросил Мартин.
— Первоклассники нашли пакет с кокаином и умудрились его попробовать, — мрачно сообщил Патрик.
— Вот же черт… Как они?
— Они в больнице. Судя по всему, дети вне опасности. Там Йоста с Паулой.
Они сели в машину. Пока Патрик вел, Мартин задумчиво смотрел в окно.
— Первоклассники… А я-то думал, что в школе они в безопасности. Особенно в такой деревне, как Фьельбака. У нас ведь не какой-нибудь крупный город с криминальными районами. И тут такое происходит…
— Я тоже ничего не понимаю. В нашем детстве все было по-другому. По крайней мере, в моем, — поправился он, вспомнив о разнице в возрасте между ним и Мартином.
— В моем детстве тоже такого не случалось, — вздохнул Мартин. — Хотя вместо счет мы уже пользовались калькуляторами.
— Как смешно!
— Тогда все было так просто. Мы играли в школьном дворе, гоняли мяч, стреляли из рогатки. У нас было нормальное детство. Теперь же все хотят как можно быстрее вырасти. Чтобы можно было курить, пить и заниматься сексом. И все это еще в средней школе.
— Да… — помрачнел Патрик. Ему стало не по себе при мысли о том, что через несколько лет Майя пойдет в школу. Времена изменились. Но его пугала мысль о том, что дети вырастут. Ему хотелось, чтобы они как можно дольше оставались детьми. А что касается Майи, так она может жить с родителями хоть до сорока лет.
— Но все равно кокаин в школе — это из разряда экстраординарных вещей, — сказал он больше себе в утешение.
— Да, ребятам не повезло. Хорошо еще, что они вне опасности. Все могло быть хуже.
Хедстрём кивнул.
— Поедем туда? — спросил Мартин, когда увидел, что Патрик свернул в центр.
— Я рассчитываю, что Йоста с Паулой справятся. Я ей позвоню, но думаю, сейчас важнее поговорить со съемщиком квартиры Матса и его соседями, раз уж мы здесь. Было бы жаль сразу ехать назад.
Патрик набрал номер Паулы. На этот раз та ответила. Мартин внимательно прислушивался к разговору. Через пару минут разговор был окончен.
— Они со всем справляются. Так что будем действовать согласно плану. Может, заедем в больницу на обратной дороге.
— Хорошо. Выяснилось, откуда взялся кокаин?
— В мусорке перед подъездом дома, где жил Матс Сверин.
Мартин задумался.
— Думаешь, между этими двумя происшествиями есть связь?
— Кто знает, — пожал плечами Патрик.
— Нам прекрасно известно, что в этом доме живет предостаточно человек, которые способны употреблять наркотики. Но нашли его именно у подъезда Матса, а это уже наталкивает на определенные мысли.
Мартин наклонился вперед, вглядываясь в дорожные указатели:
— Нам сюда. Улица Эрик Дальбергсгатан. Какой номер?
— Сорок восемь.
Патрик резко затормозил перед переходом, по которому степенно шла пожилая дама. С трудом дождавшись, пока старушка ступит на бордюр, он резко рванул с места.
— Спокойнее, — Мартин схватился за дверцу.
— Вот он. Сорок восемь.
— Надеюсь, кто-нибудь дома. Надо было, наверное, позвонить, предупредить…
— Посмотрим, может, нам повезет.
Оставив машину, они пошли к красивому старому кирпичному дому, в каких обычно бывают паркетные полы и высокие потолки с лепниной.
— Как зовут человека, который снимает квартиру Матса? — спросил Мартин.
Патрик вытащил из кармана бумажку.
— Йонссон. Расмус Йонссон. Он живет на втором этаже.
Кивнув, Мартин начал звонить по домофону. Кстати, там, среди фамилий рядом с кнопками, по-прежнему значился Сверин.
— Да? — послышалось из скрипучего домофона.
— Мы из полиции. Мы хотели бы поговорить с вами. Откройте, пожалуйста! — попросил Мартин громким голосом.
— По поводу?
— Мы все объясним внутри. Вы откроете?
Раздался щелчок, потом жужжание, показывающее, что дверь открыта. Они поднялись на второй этаж.
— Нам сюда, — показал Мартин на дверь.
Он позвонил в дверь, и сразу послышались шаги. Дверь открылась на цепочку. Молодой человек лет двадцати подозрительно оглядел посетителей.
— Вы Расмус Йонссон?
— А вы кто?
— Мы уже сказали, что из полиции. Это касается Матса Сверина, у которого вы снимаете квартиру.
— Вот как? — Тон был явно наглый, и цепочку убирать он не спешил. Патрик почувствовал, как нарастает напряжение.
— Либо ты нас впустишь и мы поговорим спокойно, либо я сделаю пару звонков, и остаток дня, а может, и весь завтрашний день ты проведешь в участке, пока квартиру будут обыскивать.
Мартин встревоженно взглянул на Патрика. Не в его привычках было угрожать людям, тем более что у полицейских не было права ни обыскивать квартиру, ни отвозить молодого человека на допрос в участок.
Но угрозы явно дали результат. После некоторого молчания юноша снял цепочку и пробормотал, впуская их в прихожую:
— Чертовы фашисты…
— Правильное решение, — заметил Патрик.
Учуяв тяжелый запах гашиша в квартире, он догадался, почему молодой человек не спешил пускать полицию в свою квартиру. А пройдя в гостиную и увидев горы анархистской литературы и афиши соответствующего содержания на стенах, он только еще больше утвердился в своих подозрениях. Здесь они были на вражеской территории.
— Не прошу вас чувствовать себя как дома. Я готовлюсь к экзаменам, так что мое время ограничено.
Расмус присел за стол, заваленный книгами и тетрадками.
— Что вы изучаете? — спросил Мартин.
У них в Танумсхеде анархистов не было, так что ему стало любопытно.
— Государственное управление, — ответил Расмус. — Чтобы лучше понять, как мы оказались в таком дерьме, и изменить это общество к лучшему.
Патрик с интересом взглянул на юношу. Настроен он был весьма серьезно. Интересно, с годами его идеалы изменятся или нет?
— Вы снимаете квартиру у Матса Сверина?
— И что?
Солнце освещало гостиную через окно, и Патрик заметил, что оттенок волос у Расмуса такой же, как у Мартина. Раньше ему такой оттенок ни у кого больше видеть не доводилось. Но у Расмуса к пышной рыжей гриве добавилась борода, усиливая эффект рыжины.
— Повторяю вопрос: вы снимаете квартиру у Матса Сверина? — Голос Патрика оставался спокойным, но внутри он уже весь кипел.
— Да, это так, — неохотно пробормотал Расмус.
— Я вынужден сообщить вам, что Матс Сверин мертв. Убит.
Расмус уставился на него во все глаза.
— Убит? Что вы такое говорите? А ко мне это какое имеет отношение?
— Никакого, я надеюсь, но мы пытаемся узнать как можно больше о Матсе и его жизни.
— Я его не знаю. Так что ничем помочь не могу.
— Позвольте нам это решать. Мебель вы тоже арендуете?
— Да, все вещи его.
— Он что-нибудь взял с собой?
Расмус пожал плечами:
— Не думаю. Он упаковал все личные вещи — фотки и тому подобное, — но отвез их на свалку. Сказал, что хочет расстаться с прошлым.
Патрик огляделся по сторонам. В квартире было так же мало вещей, как и в его жилище в Фьельбаке. Видимо, что-то заставило Матса полностью изменить свою жизнь. Он снова обратился к Расмусу:
— Как вы нашли эту квартиру?
— По объявлению. «Срочно сдается». У него были какие-то проблемы, и он хотел свалить из города.
— Он рассказывал вам подробности?
— О чем?
— О своих проблемах, — терпеливо пояснил Мартин.
Видимо, запах гашиша в комнате объяснял замедленность реакций студента-анархиста.
— Нет, он ничего не говорил, — протянул Расмус.
Патрик почувствовал, что он чего-то недоговаривает.
— Но?
— Что «но»? — Расмус начал крутиться на стуле.
— Если вам что-то известно об избиении, то лучше рассказать нам.
— Я с полицейскими не сотрудничаю.
Расмус сузил глаза. Патрик сделал вдох, чтобы успокоиться. Этот парень действовал ему на нервы.
— Предложение еще в силе. Любезный разговор здесь или допрос с пристрастием в участке. Не говоря уже об обыске.
Расмус вздохнул.
— Я ничего не видел. Так что зря вы меня запугиваете. Но сосед сверху, Петтерссон, говорил, что кое-что видел.
— Почему он не сообщил в полицию?
— Это вы его спросите. Я слышал только, что он все видел.
Расмус сжал губы, показывая, что больше из него ничего не вытянуть.
— Благодарим за помощь, — сказал Патрик. — Вот моя визитка, если вспомните что-то еще.
Расмус бросил взгляд на визитку и презрительно взял ее кончиками пальцев, а потом демонстративно выбросил в мусорную корзину. Патрик и Мартин испытали облегчение, выйдя из квартиры с ее гашишным запахом.
— Какой неприятный тип, — покачал головой Мартин.
— Жизнь таких учит, — сказал Патрик, надеясь, что это прозвучало не слишком цинично.
Они поднялись на этаж вверх и позвонили в дверь с табличкой Ф. Петтерссон. Дверь открыл пожилой человек.
— Что вам надо? — Он был ничуть не любезнее Расмуса. Может, у них в воде