— Вы что-нибудь еще узнали? — спросил Патрик, влетая в больницу. Мартин бежал следом.
— Да я уже все рассказала тебе по телефону, — ответила Паула. — Мальчики нашли белый порошок в мусорке у дома, который смотрит на фабрику «Тетра Пак».
— Пакет у нас есть? — поинтересовался Патрик.
— Да, он тут, — Паула показала на коричневый бумажный пакет на столе. — Предвосхищая твой вопрос: мы обращались с ним осторожно. Но, к сожалению, он успел пройти через много рук — детей, учителей, врачей…
— Все равно попробуем снять отпечатки. Отправь криминалистам. Только сначала получи разрешение родителей на сбор отпечатков пальцев детей.
— Конечно, — кивнул Йоста.
— Как мальчики? — спросил Мартин.
— Врачи говорят, что им повезло. Слава богу, дети не успели принять много наркотика, и школа среагировала быстро. Иначе бы мы сидели не здесь, а в морге.
Повисла тишина. Никому не хотелось думать о таком варианте развития событий.
Патрик бросил взгляд на пакет.
— Надо проверить, есть ли на нем отпечатки Матса Сверина.
— Думаете, преступление на почве наркотиков? — нахмурилась Паула.
— Вам удалось что-то разузнать в Гётеборге?
— Мы собрали информацию, над которой надо будет поработать, так что я предлагаю по возвращении в участок устроить собрание. — Он поднялся. — Мы с Мартином поедем в школу, поговорим с учителями. А ты позаботься о пакете. Скажи, что мы спешим.
Коллега улыбнулась.
— Они и так поймут, когда узнают, что пакет от тебя.
После разговора с Эрикой и Патриком Энни было тревожно. Может, ей стоит вызвать врача? Сэм не произнес ни слова со дня приезда на остров. Одновременно Энни доверяла своим инстинктам. Они говорили ей, что ребенку нужно время. Время поможет исцелить все душевные раны. Врач же в состоянии помочь только с телесными.
Сама она была не в силах думать о той ночи, словно закрылась от воспоминаний о том ужасе. Неудивительно, что Сэм тоже отказывается воспринимать ужасную реальность. Слишком долго они жили в страхе. Они боялись реальности. Энни пыталась успокоить сына, сказать, что на острове они в безопасности, что здесь их никто не найдет. Но Энни сама не знала, можно ли этому верить.
Если бы только Матте… Энни вздрогнула. Матте мог бы защитить их. Ей не хотелось рассказывать ему всю правду в ту ночь. Но даже того немногого, что она ему поведала, было достаточно, чтобы тот понял, почему она так сильно изменилась. Ему она могла бы рассказать все… Если бы только у них было больше времени… Энни доверилась бы ему. Она всхлипнула и попыталась взять себя в руки. Сэм не должен видеть ее такой. Ему нужен покой. Только это сможет стереть звук выстрела из его памяти, стереть воспоминания о крови на полу… Энни должна помочь ему в этом. Раз больше нет Матте, чтобы им помочь.
Они еще не успели собрать отпечатки пальцев. Но все равно Паула чувствовала, что это будет только потеря времени — собирать все эти отпечатки. Гораздо важнее узнать, есть ли там «пальчики» Матса Сверина, и сделать это как можно быстрее. Паула постучала в дверь.
— Входите, — Турбьёрн Руд отвлекся от бумаг.
— Привет, это Паула Моралес из Танума. Мы уже встречались.
Пауле было не по себе. Она знала, как важно соблюдать правила и протокол. Правила были для того, чтобы им следовать, и не в ее привычках было нарушать их. Но тем не менее она была здесь, чтобы попросить Турбьёрна действовать в обход протокола. К сожалению, иногда возникали ситуации, требующие гибкости, и это была одна из них.
— Да, я вас помню, — Турбьёрн жестом пригласил ее присесть. — Как у вас дела? Получили ответ Педерсена?
— Нет, придет в среду. Так что мы не достигли особых успехов в расследовании.
Паула сделала паузу, чтобы перевести дыхание и сформулировать свой вопрос.
— Но сегодня кое-что произошло. Мы думаем, это имеет отношение к убийству, — сказала она наконец, выложив пакет на стол.
— Что это? — спросил Турбьёрн.
— Кокаин.
— Где вы его нашли?
Паула быстро пересказала события дня и сведения, полученные от мальчиков.
— Нечасто такое количество кокаина оказывается у меня на столе, — признался Турбьёрн.
— Я знаю, — покраснела Паула. — Но если мы пошлем его специалистам, нам придется ждать результата вечность. Я чувствую, что это очень важно. Мне кажется, в этой ситуации лучше проявить гибкость. Если бы вы могли сделать исключение и помочь нам… Все формальности мы уладим потом. Я беру на себя всю ответственность.
Турбьёрн задумался.
— И что вы хотите, чтобы я сделал?
Видно было, что речь Паулы его не убедила.
Паула ответила. Турбьёрн неохотно кивнул.
— Только на этот раз. Но если кто-то узнает… в общем, под вашу ответственность. И не забудьте все оформить документально.
— Обещаю, — заверила Паула, обрадованная его согласием.
Она чувствовала, что права в своих предположениях. Оставалось только доказать это.
— Идемте со мной, — поднялся Турбьёрн.
Паула вскочила. Она понимала, что он оказывает им большую услугу. Но она найдет, чем его отблагодарить.
— Надеюсь, я тебя не слишком обидел? — сказал Эрлинг, пряча глаза.
Вивиан ничего не ответила. Склонив голову, она ковыряла вилкой в тарелке. Эрлинг поежился. Он ненавидел впадать в немилость. Лучше бы он не передавал ей слава Бертиля. О чем он только думал? Вивиан сама знает, что делает. Не надо было ему встревать.
— Милая, ты же на меня не сердишься?
Эрлинг погладил Вивиан по спине. Никакой реакции. Он просто не знал, что делать. Вивиан была женщиной отходчивой, но со времени их последнего разговора она постоянно пребывала в дурном настроении.
— Знаешь, очень многие сообщили, что придут на открытие в субботу. Куча знаменитостей из Гётеборга. Настоящие знаменитости, а не какие-нибудь участники шоу «Робинсон-Мартин».[6] И мне удалось уговорить «Арвингарну»[7] выступить на открытии.
Вивиан нахмурилась.
— Я полагала, будет выступать «Гараж».
— Я думал, они будут на разогреве. Не можем же мы отказать «Арвингарне». Они соберут столько публики.
Эрлинг начал забывать о плохом настроении Вивиан. Проект «Бадис» всегда оказывал на него бодрящее действие.
— Мы не получим деньги до следующей среды. Надеюсь, ты это понимаешь? — Вивиан отвлеклась от еды.
Наличие реакции обрадовало Эрлинга.
— Ничего страшного. Пока коммуна заплатит. А поставщики согласились подождать оплаты, поскольку мы выступаем гарантом. Так что тебе не нужно переживать.
— Рада слышать. Но этим главным образом занимается Андерс, так что, думаю, он в курсе.
Она даже слегка улыбнулась. У Эрлинга бабочки запорхали в животе. Страх прошел, и в голове начал зреть новый план. И как он раньше об этом не подумал? Но, слава богу, Эрлинг был человеком действия, и ему не нужно было много времени на приготовления.
— Милая!
— Гм?
Вивиан вернулась к еде — вегетарианскому рагу, которое она сама приготовила.
— Я кое-что хотел у тебя спросить.
Дожевав, Вивиан подняла глаза на Эрлинга. На мгновение ему показалось, что в ее глазах промелькнул страх, но только показалось. Наверное, она просто нервничает.
С трудом опустившись на колени перед ней, он достал из внутреннего кармана пиджака коробочку. На крышке было написано «Нурдхольмс. Золото и часы». Не нужно было быть большого ума, чтобы догадаться, что внутри. Эрлинг прокашлялся. Такой важный момент. Схватив Вивиан за руку, он зычно произнес:
— Я хотел бы попросить тебя оказать мне честь…
Но то, что по плану должно было быть торжественным, прозвучало просто смешно. Эрлинг начал снова:
— Я хотел… Давай поженимся.
Это тоже вышло плохо. С бешено бьющимся сердцем Эрлинг ждал ответа. Он, конечно, не сомневался в ответе, но кто знает… Женщины такие капризные создания. Тем более Вивиан медлила с ответом. Эрлингу стало больно стоять на коленях. Рука с коробочкой задрожала. Поясница заныла.
Наконец она сделала глубокий вдох и ответила:
— Конечно, мы поженимся, Эрлинг.
С облегчением Ларссон достал кольцо из коробки и надел ей на палец. Кольцо было недорогое, но Вивиан придавала мало значения таким вещам. Так зачем тратиться? Ему дали неплохую цену. И вечером Эрлинг рассчитывал на вознаграждение за потраченные деньги. А то у них так давно не было секса, что он уже начал переживать. А так будет повод отпраздновать. Ларссон тяжело поднялся с колен и присел на стул. Потом поднял бокал, чтобы чокнуться с Вивиан. На мгновение ему снова показалось, что в глазах ее что-то промелькнуло, но Эрлинг прогнал эти мысли. Сегодня вечером он спать точно не будет.
— Все в сборе? — спросил Патрик.
Вопрос, конечно, был риторическим. Людей в участке можно было пересчитать по пальцам. Так что вопрос Хедстрём задал скорее, чтобы привлечь внимание коллег.
— Все тут, — ответила Анника.
— Тогда начнем, — объявил Патрик, доставая тетрадь, в которой они вели протоколы совещаний. Сперва хочу сказать самое главное — дети чувствуют себя хорошо и ни на что не жалуются.
— Слава богу! — с облегчением воскликнула Анника.
— Думаю, мы пока отложим разговор о кокаине и обсудим остальные пункты на повестке дня. Что у нас с содержимым портфеля?
— Мы пока не знаем ничего конкретного, — ответила Паула. — Но надеемся скоро узнать.
— В портфеле была масса документов, — пояснил Йоста. — Но мы в экономике не разбираемся и попросили Леннарта, мужа Анники, на них взглянуть.
— Молодцы, — похвалил Патрик. — Когда Леннарт сообщит нам результат?
— Послезавтра, — ответила Паула. — Что касается мобильного, то в нем ничего интересного. Компьютер я отправила специалистам, но один бог знает, когда от них будет результат.
— Бесит, но ничего не поделаешь, — скрестил руки на груди Патрик. До этого он записал себе в блокнот «Леннарт — среда».