Это слово эхом разнеслось по безмолвной поляне. Рейнджер остановился и оглянулся. Но даже тогда он не знал, кто это сказал. Все, что он видел, был абенаки.
Тео шагнул вперед.
- “Меня зовут Тео Кортни.”
***
Парижские сплетники толпились по краям бального зала, среди мраморных колонн, выстроившихся вдоль танцпола. Когда-то эти женщины были на виду у всех, танцевали, флиртовали и играли с мужскими сердцами, но это был девичий спорт. Теперь же на их лицах было так много пудры, что напряжение от танцев испортило бы их цвет лица. Они сидели в сторонке и наблюдали за танцующими поверх своих вееров и карт.
Одна танцовщица, в частности, была предметом их интереса - точнее, многих разговоров по всему залу. У нее были длинные светлые волосы, искусно заплетенные в косу, большие зеленые глаза и потрясающая фигура, которая привлекала ревнивые взгляды других женщин - и жадные взгляды мужчин. Лиф ее платья был вырезан так низко, что каждое движение вызывало смущение, и все же она кружилась и танцевала с редким самозабвением - как будто она была одна в своем будуаре, а не осуждалась сотней пар глаз.
- “А кто она такая?- спросила первая сплетница. Это была маркиза де Солонь, пожилая женщина, о чьих похождениях в юности ходили легенды. Она гордилась тем, что знает всех достойных молодых женщин в Париже. Одно ее слово - и женщина может обнаружить, что двери всех респектабельных салонов закрыты для нее, сама не зная почему. И все же девушка на танцевальном полу была ей незнакома.
- “Это госпожа Констанция де Куртенэ” - сказала ее подруга, желая похвастаться своими познаниями. - Недавно прибыла из Индии.”
- “А ее муж знает, что она здесь? - сказала маркиза под всеобщий смех.
- “Она вдова. - Подруга понизила голос, заставляя своих спутников наклониться поближе. В их кругу слухи были просто золотом. Она хотела получить полное признание за этот самородок.
- “Это очень романтичная история. Она англичанка, из Индии. Она была при падении Калькутты и попала в плен. Наваб, который является своего рода царем в Индии, бросил ее в свою темницу. Кто знает, какие унижения он мог причинить ей там?”
Женщины вокруг стола вздрогнули, представив себе это. У всех были яркие представления о разврате Востока.
- К счастью, ее спасли. Ее муж был капитаном нашей армии в Индии, джентльменом по имени капитан де Куртенэ. Он освободил ее из темницы наваба. Естественно, она влюбилась в своего галантного спасителя. Она вышла за него замуж. Но не успела она обрести это счастье, как снова разразилась трагедия. Ее муж упал за борт во время путешествия домой и утонул. Она вошла на борт как невеста и вышла вдовой.”
Женщины задумались над этой важной информацией.
- “Похоже, она не слишком огорчена своей потерей, - лукаво заметила маркиза. На полу Констанция танцевала особенно энергичный гавот. - Этот бедный молодой человек едва поспевает за нею.”
- “Этот бедный молодой человек стоит десять тысяч ливров в год, - заметил один из ее спутников.
Послышался понимающий вздох. Пусть она и была экзотична, эта англичанка, родившаяся в Индии и приехавшая в Париж, но ее мотивы были так же хорошо знакомы, как колокола собора Парижской Богоматери.
- “Через несколько месяцев она, прихрамывая, вернется в какую-нибудь провинциальную деревню и будет зарабатывать себе на жизнь тем, что дает ей пенсия покойного мужа, - заявила одна из сплетниц. - Некоторые мужчины могут найти мимолетное развлечение в прелестях молодости, но в конце концов они всегда выберут удачу и родословную.”
- “Как вам повезло, что это так, - сказала маркиза. - Если бы мужчины всегда предпочитали красоту богатству, ты все еще была бы старой девой. Но вот в этом я не уверена” - добавила она, повернувшись к Констанс. - Она пережила индейскую темницу и неудобного мужа. Я не думаю, что от нее так легко будет отмахнуться.”
Стоя на танцполе, Констанс чувствовала, что привлекает к себе всеобщее внимание. Она бы обиделась, если бы ее не заметили. Она потратила несколько часов на то, чтобы подготовиться. Она наложила макияж, так что ее глаза казались шире, а рот - девичьим. Она привела в порядок каждую прядь своих волос, изображая простодушную невинность. Не имея денег, чтобы заплатить горничной или швее, она шила и перешивала свое платье, пока эффект не достиг совершенства.
Она знала, что старухи будут сплетничать о ней за своими веерами. Позволь им. Она хорошо разбиралась в искусстве сплетен после Калькутты - это было последнее утешение для женщин, потерявших свою красоту и не имевших других преимуществ. Они больше не интересовали людей и тратили свою энергию на уничтожение тех, кто их вытеснил.
И даже сплетни имели свою пользу. Если бы эти женщины отпускали ехидные замечания в адрес своих мужей, это заставило бы их смотреть на Констанцию еще более похотливо. Если они пригласили ее к себе домой, чтобы посмеяться над ней - кто знает, с кем она может встретиться, как только войдет в парадную дверь?
Женщины смотрели на нее, потому что на нее смотрели мужчины - и это было самое главное. Она чувствовала их взгляды, хотя и делала вид, что не замечает их, впитывала их внимание и черпала из него силу. Она не была самодовольна. Как и ее платье, натянувшееся на груди, ее жизнь была в одном стежке от катастрофы. Но это придавало ей восхитительную энергию. Во время поездки в карете из Лорьяна она пообещала себе две вещи - что она выживет и что ей никогда больше не будет так скучно, как с Ласко.
Танец закончился. Она сделала реверанс своему партнеру, и он поклонился, украдкой взглянув на верхнюю часть ее груди. - “Вы позволите мне пригласить вас на следующий танец, мадам? - поинтересовался он.
Она изобразила на лице глубокое сожаление. - Увы, он уже обещан. И следующие пять танцев тоже.”
Она заметила его удрученный взгляд. - “Мы обязательно потанцуем еще до конца вечера, месье. Я буду искать вас.”
Но она не могла сдержать своего слова. Толпа мужчин вокруг нее - молодых, достойных, пылких - занимала ее всю ночь.
Было уже почти одиннадцать часов, и ужин должен был быть подан, когда дверь в зал собраний открылась. Даже музыканты, казалось, пропустили какую-то ноту, когда вновь прибывший вошел в зал. Он взял у слуги на подносе бокал вина и одним глотком опрокинул его, оглядывая комнату.
- “Генерал-майор Де Корбейль, - объявил лакей.
Констанция танцевала, повернувшись к нему спиной. При звуке его имени она чуть не наступила на ногу своему партнеру - но сдержалась, чтобы не посмотреть на него во все глаза. Это имя было выжжено в ее памяти вместе со всеми другими подробностями той ужасной осады. Он был там всего лишь мгновение, одно мгновение в разгаре мощной кампании. Конечно же, он не узнает ее.
Но что, если он это сделает? А что, если он вспомнит, что она вышла замуж за капитана Ласко? А что, если он узнает, что Ласко не пропал в море, а живет со своей толстой женой где-то в Бордо? Констанция будет разорена.
Она оглянулась через плечо. Незаметно, но недостаточно осторожно. Их взгляды встретились. Лицо Корбейля, и без того бледное, стало мертвенно-бледным. Его губы казались кроваво-красными, как у животного, которое только что пировало на туше. Он вздрогнул, как будто кто-то ударил его ногой.
Констанция и Корбейль одновременно повернулись, чтобы уйти, но одна из дам уже заметила, что их взгляды встретились. Не обращая внимания на подводные течения, сгорая от нетерпения представиться, она сказала - “Вы знаете мадам де Куртенэ, генерал?”
Корбейль покачал головой. - “Нет.”
Констанция не стала ему возражать. Он выглядел так, словно хотел убить ее, хотя она понятия не имела, почему должна была вызвать такую реакцию. Все, что она почувствовала, - это прилив облегчения оттого, что он не выдал ее тайны.
Коротко кивнув, Корбейль развернулся на каблуках и зашагал прочь. Наблюдая за ними из-за карточных столов, старухи опускали головы и совещались за веерами.
- Там есть история, попомните мои слова.”
- Кто знает, что могло случиться в Индии?”
- “А вы не думаете, что между ними могла быть связь?”
- “Это не могло быть счастливым делом. Ты видела, как он на нее посмотрел?”
- “Это потому, что она наполовину англичанка. Генерал Корбейль ненавидит англичан до глубины души.”
Все они пришли к выводу, что причина должна быть именно в этом. Только старая маркиза не согласилась. Она знала о мужчинах больше, чем кто-либо другой в этой комнате. В течение всей своей жизни она изучала их, исследовала и собрала значительную коллекцию. Она понимала их обычаи и мотивы. На ее взгляд, Корбейля воодушевляла не ненависть, а нечто совершенно противоположное.
Она держала свои мысли при себе.
•••
После бала у маркизы Констанция получила больше приглашений, чем когда-либо в своей жизни. Обеды, ужины, прогулки, пикники, скачки - не было случая, чтобы она не была желанной гостьей. Она сидела в частных ложах в "Комеди Франсез" и в Опере. Ее возили кататься в Булонский лес. Она посещала величественные особняки и огромные замки в сельской местности. Все ее хозяева восхищались ее безупречными манерами, очаровательной беседой и веселой компанией.
Правда, не все заканчивали с таким благоприятным мнением. Богатый купец из Пуатье заявил, что у нее каменное сердце. Сын графа д'Артуа провел три дня в слезах в своей спальне, когда она вернула ему письма. Был небольшой скандал, когда в замке близ Реймса муж хозяйки дома был найден в спальне Констанс в три часа ночи совершенно раздетым. Он утверждал, что ходил во сне. Приглашения, полученные Констанцией, удвоились.
Семья Кортни всегда была гением торговли. Констанция применила этот талант в своей избранной области. Она была спекулянтом мужчинами, и ее приключения были - в своем роде - ничуть не менее успешными, чем у ее предков-каперов. Она получала много подарков, которые реинвестировала в значительную прибыль, как только дарителя больше не было рядом. Пару бриллиантовых сережек купила ей горничная, так что ей не пришлось тратить столько времени на то, чтобы ухаживать за собой и готовиться. Ожерелье давало ей возможность получить лучшее жилье на улице Варенн, где она жила с благоразумной хозяйкой, которая позволяла ей принимать гостей без стеснения. Но даже тогда у нее никогда не было достаточно денег. Ее бесконечный круг светских мероприятий требовал постоянно меняющихся костюмов, и количество платьев в ее гардеробе росло, как весенние цветы. Как только она получала прибыль, ей приходилось реинвестировать вырученные средства в будущее своего предприятия.