Холод вернулся с удвоенной силой, когда они остановились на ночлег на берегу. Пот, который он накопил, катаясь на коньках, превратился в лед на его коже. Их еда замерзла намертво, а Гилярд не позволял им разжигать костры, боясь выдать себя. Тео пришлось отрезать каждый кусочек мяса, а затем сосать его во рту, пока он не оттаивал достаточно, чтобы жевать. Они принесли медвежьи шкуры в качестве одеял, но даже завернувшись в толстый мех, Тео не мог согреться настолько, чтобы уснуть. На рассвете они снова отправились в путь.
Первый день был трудным, второй - мучительным. Ветер с воем несся вниз по озеру, швыряя снег им в лицо с такой силой, что Тео едва мог видеть, куда он идет. Его щеки и нос онемели. Даже в варежках его пальцы начали терять чувствительность. Упряжь саней впилась ему в плечи. Он чувствовал усталость, тошноту и головокружение.
Короткий зимний день закончился рано, но Гилярд не стал останавливаться. Появилась луна, отражаясь на снегу, так что мир стал ярким и жутким.
Внезапно пламя разорвало ночь на скованном льдом острове, где озеро сужалось. Рейнджеры мгновенно бросились на лед. Тео показалось, что он видит неясные фигуры, двигающиеся вокруг костра среди деревьев. Он затаил дыхание. Это могут быть индейцы, французы или даже группа торговцев мехами. Может быть, они просто грелись в холодную ночь - а может быть, это был сигнал.
С берега не было видно ответных огней. Никто не отваживался покинуть остров. Как долго они будут ждать? Лежа на льду, Тео чувствовал, как холод пробирает его до костей. Еще немного, и он, возможно, никогда не встанет.
- “Что же нам теперь делать?- прошептал он.
- “Мы не можем рисковать, проходя мимо этого острова, - решил Гилярд. - Озеро слишком узкое - мы пройдем слишком близко. Нам придется идти на сушу.”
Они вытащили свои сани обратно на берег и провели беспокойную ночь, настороженно поглядывая на остров. Неужели их видели? Костер горел все ниже, тусклым оранжевым свечением среди темных деревьев, потом погас. Тео начал гадать, не померещилось ли им все это.
На следующее утро Гилярд выслал разведчиков. Они отсутствовали почти весь день и вернулись с тревожными новостями. Лес кишел французами. Они повсюду находили свежие следы на снегу, пересекающие лес, как сеть. Однажды они чуть не наткнулись на вражеский патруль.
- “И даже если бы нам удалось проскользнуть мимо них, они были бы у нас за спиной, отрезая нам путь к отступлению, - сказал лейтенант Трент. - “Нет никакого способа, мы не сможем добраться до форта.”
Гилярд облизал зубы. - “Я никогда не видел, чтобы в этих лесах зимой было так много французов. Обычно они остаются в безопасности и тепле рядом с фортом. - Он сунул руку в сумку и вытащил грубо набросанную карту, уставившись на нее, как астроном, изучающий небо. - “Должен же быть какой-то другой выход.”
Моисей наклонился вперед. Он покосился на бумагу, пытаясь совместить голые линии с яркими картинками, которые держал в голове. Он постучал пальцем по тяжелой неровной линии, прочерченной в центре карты.
- “Это горный отрог, который спускается с северо-востока, - сказал Гилярд. - Она тянется до самого озера. Но пути назад нет.”
Моисей отрицательно покачал головой. - “Там есть проход.”
Трент скептически посмотрел на него. - “Я никогда о нем не слышал.”
Гилярд не обратил на него внимания. - “Если мы доберемся до вершины хребта, то сможем пройти по нему до форта Ройял. Мы могли заглянуть в форт и увидеть, что было у коменданта на завтрак. А там, далеко на западе, никаких патрулей не будет.”
- Потому что они знают, что здесь нет выхода, - настаивал Трент.
Гилярд повернулся к Тео - А вы как думаете, лейтенант Кортни?”
Тео разрывался на части. Часть его хотела встать на сторону Трента, отказаться от экспедиции и вернуться к Абигейл и Калебу. Но он смотрел на карту, на форт, лес и горы вокруг него. Малсум и Бишот были где-то в этой глуши.
- Я доверяю Моисею, - сказал он.
Гилярд выдавил из себя улыбку. - “Нет ничего плохого в том, чтобы взглянуть.”
Они спрятали свои сани под снегом и кустарником на берегу озера, взяв только то, что могли унести на спине. В густом снегу лишний вес замедлил бы их, даже если бы они привязали снегоступы к мокасинам. Они отправились в путь пешком.
Чем дальше они продвигались, тем больше Тео сомневался в мудрости этой экспедиции. Он уже начал терять чувствительность на лице. Если дело дойдет до боя, он не был уверен, что его замерзшие руки смогут снять обертку с винтовки, не говоря уже о том, чтобы нажать на курок. Он пытался отвлечься мыслями о мести, но часто его мысли возвращались к Олбани и Абигейл, к той жизни, которую они могли бы построить вместе.
На следующий день они подошли к горному хребту. Длинный, высокий гребень возвышался над ландшафтом, загоражиая его. Все утро они шли вдоль его подножия. Скалы наверху были высокими и неприступными, такими крутыми, что даже снег на них не оседал. Облака опустились ниже. Воздух казался теплее, чем когда-либо за последние недели.
- Ледяные великаны отступают, - забеспокоился Моисей. - Приближается оттепель. Мы должны вернуться к нашим саням, пока лед на озере не растаял.”
- “Мы должны идти дальше, - настаивал Тео. Каждый раз, когда он поднимал взгляд на гору, он чувствовал страх в своем животе, который не мог объяснить. И все же он не мог отвести взгляд. Ледяные вершины оказывали на него странное притяжение. Он был уверен, что где-то там, наверху, он найдет Малсума и Бишота.
Возможно, это было нервное истощение. Все мужчины были на грани нервного срыва. Скалы отдавались эхом от звука тающего льда, падающего и разбивающегося вдребезги. Не в силах больше выносить тяжесть мокрого снега, ветви деревьев ломались, каждая из них напоминала мушкетный выстрел, заставлявший рейнджеров тревожно всматриваться в лесные тени. А что, если у французов есть патрули так далеко на севере? А что, если они нашли следы рейнджеров?
Скалы казались такими же высокими и непроходимыми, как и прежде. Тео больше не смотрел вверх в надежде найти проход. Он шел, опустив голову и устало глядя в землю. - “А это что такое? - вдруг сказал он.
Если бы не оттепель, он никогда бы ее не увидел. Раньше снег бы ее сгладил. Позже земля размякла бы и превратилась в болото. Сапоги рейнджеров топтали снег, превращая его в слякоть, в то время как земля внизу оставалась твердой. Тео увидел безошибочно узнаваемую выбоину колесной колеи, оказавшуюся в плену мерзлой почвы.
Он позвал Моисея и Гилярда. - “Должно быть, это был тяжелый груз, - сказал Гилярд. - Посмотри, как глубоко она ушла в землю.”
- Кто же мог привезти повозку в такую глушь? - Удивился Тео. - Здесь нет дороги, и идти некуда.”
- “Здесь есть тропинка.- Моисей указал назад. Тео потребовалось немало времени, чтобы понять, что он имел в виду среди густой листвы. Между деревьями виднелся просвет, такой узкий, что его можно было принять за буйволиную тропу. Рейнджеры прошли по ней несколько сотен ярдов и даже не заметили, что она там есть.
- “А куда она ведет?”
Ощупывая снег палками, они шли по следу, оставленному колесными колеями. Отметины обхватили основание горы, а затем повернули внутрь, к отвесному утесу.
- “Неужели они улетели? - удивился Тео.
Моисей исчез.
Казалось, он исчез в скале. Тео уставился на то место, где он только что был, и его усталый разум пытался найти в этом какой-то смысл. Он все еще смотрел на нее, когда снова появилась голова Моисея. - “Приходи.- Он поманил его рукой.
Тео последовал за ним. Хотя утес выглядел как сплошная стена, это была иллюзия. Скалистый отрог образовывал узкий овраг, ведущий вверх и в гору. Пока они не вошли внутрь, вход был невидим.
- “Похоже, эти горы не так уж непроходимы, как мы думали, - сказал Гилярд.
- “И мы не первые, кто его нашел. - Моисей указал на чистый участок земли. Костер растопил снег, оставив на голой земле почерневший круг пепла и золы. Должно быть, это было совсем недавно. Никакого снега не выпало, чтобы покрыть пепел. Гилярд выругался. - Куда бы мы ни пошли, французы всегда были там первыми.”
Тео уставился на овраг. Он был длинный и узкий, усыпанный валунами и окруженный с обеих сторон высокими стенами. - “Я бы не хотел оказаться там в ловушке. Дюжина мужчин, имеющих преимущество в росте, могла бы противостоять целой армии.”
Гилярд кивнул. - Тогда нам лучше быть настороже. Приготовьте свое оружие.”
Они соорудили пирамиду, чтобы отметить проход, а затем вошли в ущелье. Заряжая винтовки, они осматривали высоту в поисках любых признаков врага. Там, куда не проникало солнце, снег был гуще, но мягкий и липкий. Он цеплялся за их снегоступы тяжелыми комьями, делая продвижение еще более трудным. Борясь с тяжестью своего рюкзака, Тео стянул с себя меха, чтобы не перегреться. Впервые за несколько дней у него появилось ощущение пальцев.
Он понимал, что должен чувствовать себя в приподнятом настроении. Каждый шаг приближал его к врагам и давал возможность отомстить. Вместо этого он почувствовал нарастающий страх, как будто какое-то темное и ужасное животное вынюхивало его след.
- “Мне не нравится это место, - сказал Моисей, стоявший рядом с ним.
- Опять злые духи?”
Моисей нахмурился. - “Я не нуждаюсь в том, чтобы духи говорили мне, что это место плохое. - Он указал на высокие стены ущелья. - “Если наши враги там, наверху, мы окажемся в ловушке, как бобры в замерзшем пруду.”
Тео взглянул вверх, проверяя горизонт на предмет малейшего намека на движение. Моисей был прав - несколько стрелков на высотах смогут залить огнем овраг.
- “Ай.”
Тео споткнулся о гладкий камень под снегом. Он выругался и потер ногу.
- Мышонок, который следит только за ястребом, может и не заметить змею позади себя, - весело сказал Моисей.