Указываю на пол. Майра поджимает губы:
– Ваше предложение кажется вполне разумным.
– Давайте начнем… – Я тяжело вздыхаю. – Моя бабушка из рода Хэкстон, Шарлотта Хэкстон Мэзер. Вам она приходилась бы внучатой племянницей. Несколько дней назад к крыльцу нашего дома принесли коробку с платьем, с зеленым вечерним платьем. Открытка, которая прилагалась к нему, подписана вашим именем. Тетушка Майра Х. Х.
Майра внимательно слушает. Следом я указываю на картины:
– В коробке лежит ваш портрет. Однако я могу поклясться, что раньше на картине были изображены вы и ваш муж, только он исчез с холста. Я не представляю, как это могло случиться. Картина висела внизу, в коридоре. А потом, примерно неделю назад, она оказалась здесь.
Наследницы просто смотрят на меня, даже Элис сохраняет молчание. Кажется, на самом деле она более сдержана, чем мне всегда казалось.
– Это поразительно, – говорит Майра, широко раскрыв глаза.
– Когда я примерила платье, то самое, которое прибыло «от вас», то очнулась на сияющем новизной «Титанике» – не спрашивайте меня как. С тех пор каждую ночь, засыпая, я возвращаюсь на корабль. Все считают меня вашей племянницей, даже ваш муж. Я ужинала с ним. Хаммад тоже был там.
– Хаммад? – удивляется Майра. – Мы не видели его после кораблекрушения. Я слышала, он вернулся в Египет.
– Вы сказали, что не знаете, где сейчас находится ваш муж? – спрашивает Элайджа.
Майра кивает.
– Генри исчез некоторое время назад.
– А что случилось перед тем, как он пропал? Может, вел себя необычно? – продолжает допрос Элайджа.
– Ничего особенного, – отвечает Майра. – Я даже на долю секунды испугалась, что он оставил этот мир в одиночку. Но после смерти мы всегда были вместе. Генри не бросил бы меня. Поэтому я так испугана.
– Как насчет знакомых вам пассажиров с «Титаника»? Вы видели кого-либо из них? – интересуется Элайджа.
Мира размышляет.
– Некоторых да. Другие, я полагаю, ушли из мира живых. Но я никого из них не видела в последнее время. А в чем дело?
Элайджа качает головой:
– Мне не удалось найти ни одного пассажира. А искал я тщательно.
– Что вы имеете в виду? – хмурится Майра. – Думаете, с пассажирами «Титаника» происходит что-то плохое?
– Насколько мы поняли, корабль может быть зачарован, воссоздан заклинанием. Это весьма реалистичная иллюзия, – поясняю я. – И по какой-то причине… ваш муж сейчас там с другими пассажирами.
– Если мой Генри как-то попал на зачарованный корабль, почему он не возвращается? Все так запутано… – Майра приподнимает подол длинной юбки и подходит к коробке. – Позвольте посмотреть, что тут у вас. Вы сказали, портрет изменился? – Она изучает картину и прищуривает глаза. – Как такое возможно? Генри действительно исчез с портрета… но холст выглядит неизменным, словно его не касались. Кто мог сотворить подобное? – требовательно спрашивает она.
– Именно это мы хотели бы выяснить, – успокаивающе говорит Элайджа.
– Я помню тот день, когда мы заказали эту картину, – начинает Майра, сжимая в пальцах ткань юбки. – Мы только что купили наш дом. Как горд был Генри в то время. Я и не думала, что картина когда-то окажется здесь.
– За картиной я нашла письмо, рассказывающее, как вы и дя… – Внезапно вздрагиваю от того, с какой легкостью только что чуть не назвала его дядей. – Вы и Генри пережили крушение. Его написала Хелен Хопсон.
– Моя племянница, – кивает Майра и склоняется над лежащими на полу вещами, взгляд ее цепляет изумрудно-зеленое платье. – Никогда его раньше не видела. Но должна признать, зеленый шелк всегда был моим любимым. Я часто носила его. – Она поднимает свечу, и взгляды девочек следуют за плывущим по воздуху огоньком. – А это что, ошейник? Похож на те, что были у моего пса, но не наш.
– А что насчет котелка? Могла эта шляпа принадлежать вашему мужу? – спрашиваю я.
– По мужским шляпам сложно определить, кто ее хозяин. Для меня они выглядят одинаково, – говорит Майра без намека на шутку. Должно быть, мой рассказ стал для нее тяжелым ударом. – Но знаете, что мне только что пришло на ум? Молодой человек, который снимал фильм о крушении «Титаника». Он узнал, что котелок моего мужа до сих пор лежит на дне вместе с остальным гардеробом.
Мы с Элайджей переглядываемся. Майра опускает свечу на пол у своих ног. Ее лицо выглядит расслабленным.
– Я уже много лет не держала в руках писем от Хелен…
Пальцы Майры прикасаются к конверту, но она резко отстраняется от него и смотрит на руку, словно получила ожог.
– Миссис Харпер? – зовет Элайджа, подходя к ней.
Я тоже делаю шаг вперед. Майра выглядит потрясенной.
– Что сейчас произошло? – ее пошатывает, Элайджа подает ей руку, чтобы она не упала.
– Вам плохо? – спрашиваю я.
Девочки замирают, слыша тревогу в моем голосе. Элис не выдерживает первой:
– Сэм?
Майра начинает мерцать, как Элайджа, когда Вивиан призывала его к себе с кухни миссис Мэривезер.
– Что с ней происходит? – спрашиваю я.
– Должно быть, на письмо наложено заклятие.
Женщина пытается схватить меня за руку, но ее пальцы проходят сквозь меня. Глаза ее расширяются от ужаса. Она говорит, но я не слышу ни звука. Майра в отчаянии протягивает ко мне руки, словно кто-то насильно уносит ее вдаль, а потом исчезает окончательно.
Мы с Элайджей стоим в полной тишине, уставившись на место, где только что была Майра.
– Сэм, ты должна рассказать нам, что сейчас произошло, – настойчиво требует Элис, вырывая меня из шока.
– Майра исчезла. Не сама. Из-за заклятия, – говорю я. – Как только коснулась конверта.
Сюзанна пристально вглядывается в письмо:
– Очередное заклинание, наложенное на предмет.
– Но я тысячу раз трогала конверт, и ничего не происходило, – напоминаю я.
– Заклятия могут быть направлены на определенного человека, – поясняет Элис. – Как видишь, на духа тоже.
– И что дальше? – хмурюсь я. – Хочешь сказать, все эти вещи – платье, ошейник, портрет – предназначены для нее, а не для нас?
– Думаю, кто-то рассчитывал на то, что ты найдешь Майру, и добивался своего, подкидывая тебе эти вещи, – говорит Элайджа. – Возможно, если бы она коснулась любого другого предмета, произошло то же самое.
Повторяю его слова Наследницам.
– А мы резво кинулись искать информацию и выяснять, как вызвать Майру, – вздыхает Сюзанна.
– Все это время нас использовали, чтобы заманить ее в ловушку! – потрясенно восклицает Элис.
Глава 30Я живу в Салеме
Мэри швыряет вещи, которые требуются для заклинания, на пол гостевой комнаты. Рядом с нами появляется Элайджа.
– Тот, кто оставил письмо в картине, скорее всего, уже знает, что его заклинание сработало, – говорит Элис.
– Тот, кто положил туда конверт, – определенно, живой человек, – замечаю я. – Духи не умеют колдовать. Хотя уверена, что ему помогал дух. Слишком рискованно провернуть такое у меня под носом и не попасться.
– Посылки наверняка тоже доставлял дух, он же подкинул ключ на мою тумбочку, – хмуро подхватывает Элис.
– Ты точно знаешь, что это твой отец отнес портрет на чердак? – щурится Мэри.
Киваю головой.
– Значит, у нас новая проблема: кто-то из людей накладывает заклятия и не боится использовать в своих целях духа?
– Если это так, – скептически добавляет Сюзанна. – Наши поиски становятся в миллион раз сложнее.
Элис трет глаза:
– Редд правильно сделала, что предупредила нас. Ребята, во что мы влезли?
Все молчат.
– В самом первом сне, в предостерегающем, я увидела на палубе три предмета: портрет, платье и маленькую серебряную книжку. Она нам еще не попадалась, – вспоминаю я.
– Пока что нет, – соглашается Сюзанна.
– К слову о снах, пора попробовать заклинание памяти, – говорит Элис.
Мэри хватает с кровати книгу заклинаний.
– Меня бесит сама мысль о том, что Сэм появляется на корабле и не помнит, кто она такая. Особенно после того, что произошло сейчас.
– Не только тебя, – невесело ухмыляюсь я.
– Девочки, нам нельзя спать, – предлагает Сюзанна. – На случай, если придется тебя будить. Или спать посменно. – Она расставляет на полу черные свечи и вновь их зажигает. – Сэм, ты не могла выйти из не-сна, пока на тебе было платье, так?
Я сажусь, скрестив ноги, на пол рядом с Сюзанной.
– После первого меня будили обычные звуки – стук в дверь, будильник, – так что да, сейчас на корабле меня ничто не удерживает. Даже когда я спала в платье, Элайджа спокойно меня разбудил, когда раздел меня. – Делаю паузу. – Вы же не думаете, что я могу остаться там, правда?
Элис выключает свет и подсаживается к нам.
– Давай ты не будешь нагнетать, о’кей? – нервно говорит Мэри, передавая мне книгу заклинаний.
Я открываю потертую кожаную обложку, нахожу нужную страницу и читаю:
– Для лучшего воздействия сварите зелье… – Пропускаю текст, пока не нахожу абзац, который нужен. – Если нет возможности приготовить зелье, заклинание памяти можно использовать иначе, хотя оно в данном случае сработает слабее. Для начала сформируйте круг.
– Готово, – говорит Элис.
– Возьмитесь за руки, – читаю я.
Мы беремся. Сюзанна и Элис склоняются ближе, чтобы читать текст вместе со мной. На несколько секунд закрываю глаза и фокусируюсь на своем доме, на отце, на завтраках, которые каждое утро мы устраиваем вместе с Мэривезерами. «Меня зовут Саманта Мэзер. Я живу в Салеме», – три раза мысленно повторяю я, открываю глаза и произношу вслух:
– Пусть яркими останутся мои воспоминания,
Чтоб удержать их в памяти сумело подсознание.
Исчезнут если, их верни назад скорей.
Путь верный покажи, сомнения развей.
Сюзанна поворачивается ко мне:
– Я вижу тебя. Увидь и ты.
Она проводит пальцами над пламенем свечи и легонько касается моего лба между глаз.
– Я слышу тебя. Услышь и ты, – произносит Мэри. Она тоже проводит руку над огнем и трогает мое ухо.