– Что, если мы… – начинает Мэри.
– Прекратите торговаться со мной. Думаете, вы первые, кто является сюда с просьбой о помощи? – смеется Редд. – Годами люди докучают мне своими вопросами и проблемами почти каждый день. Отвечу вам то же, что и им: нет. Можете идти, вы и так уже засиделись.
Я отставляю чашку. Я должна ей все сказать, просто так не уйду.
– Мы считаем, что кто-то наложил заклинание на души пассажиров «Титаника». Ночью мы по незнанию помогли этому человеку заполучить дух еще одного пассажира. Более того, засыпая, я попадаю туда – на заколдованный «Титаник». Такое ощущение, что все на корабле страдают амнезией.
Редд подозрительно щурится, но не прерывает меня.
– Да, вы предупредили нас. Согласна, это было любезно с вашей стороны, – продолжаю я. – Но, если вы что-то знаете и не рассказываете нам, тогда помогаете злодею выйти сухим из воды, а, значит, «смерть», о которой вы предупреждали меня, в какой-то мере будет на вашей совести.
– Конечно же, нет… Как вы… Гадкие девчонки, как вы смеете обвинять меня? – она цедит слова, барабаня пальцами по столу.
Браслеты ритмично позвякивают, эмоции на ее лице сменяют одна другую, словно Редд спорит сама с собой.
– Что ж, отлично. – Она хлопает ладонью по столу так, что наши чашки подпрыгивают, а Сюзанна вздрагивает. – Я помогу вам еще раз, но больше вы меня не побеспокоите. Никогда. Идет?
Мы дружно киваем, а я изо всех сил стараюсь не запрыгать от радости. Редд – вредная и криповая чудачка, но человек хороший.
– Много лет назад, еще во времена моего детства, по Салему ходили слухи о колдуне, который умел видеть духов, как ты. – Редд смотрит на меня. – Темный маг. Поговаривали, что он расставляет ловушки и собирает призраков, как бабочек. Никто не знал, что это были за духи и зачем колдун это делал.
– Вы знаете его имя? – спрашивает Сюзанна.
– Никогда его не слышала, – отвечает Редд. – А если кто и знал его, то были достаточно осмотрительны, чтобы не делиться таким знанием. В народе колдуна прозвали Коллекционером.
– А кто-нибудь пытался выяснить, чем он занимается? – спрашиваю я.
– Нашлось несколько, – мрачно отвечает Редд.
– И что с ними стало? – интересуется Мэри.
– Умерли, – говорит Редд, отпивая чай.
Мы с Элис переглядываемся.
– Известно, где сейчас этот маг? – спрашивает Элис.
– Давным-давно мертв. Уехал из города, когда я была еще девочкой, и, как говорили соседи, умер вскоре после переезда.
– Раз его больше нет, почему вы не соглашаетесь нам помочь? – удивляется Мэри. – Колдун уже не сможет навредить вам.
Редд бросает короткий взгляд в ее сторону:
– Чайные листья никогда не ошибались. Уже сорок лет я каждое утро читаю их знаки. Они вновь показали мне Коллекционера или кого-то похожего на него. Больше мне ничего не известно.
– Думаете, этот Коллекционер сейчас в Салеме? – задает вопрос Сюзанна.
– Если б я знала, то давно уже сказала и избавилась от головной боли, – ворчит Редд, указывая на нас рукой. – Листья показывают только то, что желают, и больше ничего. Их невозможно заставить.
– У нас платье, – начинает Сюзанна, – которое перенесло Саманту на корабль в первый раз. Мы считаем, что на него наложены чары. Если принесем его вам, вы сможете помочь нам разрушить заклятие?
– Нет, если не буду знать, кто наложил его и какая магия использовалась. Кстати, вам уже пора идти.
Редд поднимается с пола, мы – следом за ней. Суда по тону, больше она ничего не скажет.
– Спасибо, – говорю я, но она отмахивается.
– Сюда. – Редд указывает на высокий подсвечник слева от меня. – И девочки, не смейте снова тайком проникать в мой дом, или с ног до головы покроетесь прыщами на целый год. Мы друг друга поняли?
– Прекрасно поняли, – тоненьким от страха голоском отвечает Мэри.
Глава 34Я останусь
Элис закидывает сумки в багажник джипа.
– Уверена, что Элайджа станет будить тебя всю ночь?
Я покачиваюсь на бордюре тротуара, половина ноги стоит на нем, половина – в воздухе.
– Ага.
– Звони, если понадобимся. Как-нибудь сможем ускользнуть из дома, – предлагает Сюзанна.
Она обнимает меня на прощание, но замирает, уставившись куда-то позади меня. Оборачиваюсь. Джексон и Ники стоят у его дома рядом с пикапом. Он целует ее… Я соскальзываю с бордюра, едва не падая. Сюзанна подхватывает меня под локоть и утягивает за джип.
– Теперь он ведет себя как засранец. – Элис с силой хлопает дверью багажника. – Хвастается Ники, как новой тачкой.
– И все же это странно. Так не похоже на Джексона, – говорю я, когда он забирается в пикап и заводит двигатель.
– Он всегда казался таким милым, – говорит Мэри.
– Он и был таким.
Пикап Джексона проезжает мимо нас, а я провожаю его взглядом до самого конца улицы. Странное ощущение: не общаться с Джексоном столько времени. Без него в моей жизни образуется неприятная пустота.
– Я сказала Джексону, что Элайджа вернулся.
– Думаешь, он после этого так себя ведет? – Мэри слегка склоняет голову.
– Вполне возможно. Джексон, он…
Поверить не могу, что рассказываю им!
– Он хотел поцеловать меня, а я случайно проговорилась.
– Ревность его не оправдывает, – заявляет Элис. – Он хотел причинить тебе боль. Точка.
Сюзанна морщит нос, словно пытается что-то вспомнить:
– Не уверена. Я никогда не ощущала, что Джексон может кому-то специально навредить.
– Девочки, знаю, мы обсуждаем Джексона. – Мэри подается к нам. – И я жажду услышать каждую деталь этой истории, но… что насчет Элайджи?
– Над нами – смертельная угроза, а ты хочешь о парнях поболтать? Самое время! – возмущается Элис.
Мэри ее игнорирует:
– Ну хоть чуточку. Ну же, Сэм, выкладывай.
– О чем вы хотите узнать? – Я слегка улыбаюсь.
– Обо всем, – заявляет Мэри. – Любые детали.
Элис делает вид, что протестует, но в ее взгляде вижу заинтересованность. У всех троих на лицах написано ожидание.
– Ну… он… у него акцент. Слабый. Звучит как британский.
– Сколько лет? – спрашивает Мэри.
– На момент смерти было восемнадцать, – говорю я. – Элайджа невыносимо такой правильный, выходец из семнадцатого века. Жутко упрямый.
– Как выглядит? – интересуется Элис.
– Высокий, на голову выше меня. Темные волнистые волосы, серые глаза, высокие скулы. Порой, когда он стоит у камина или смотрит в окно, кажется, что он больше похож на картину, чем на настоящего человека.
– Понятно, красавчик, – протяжно мурчит Мэри.
Меня бросает в жар, а Сюзанна ухмыляется. Они до жути довольны услышанным.
– Вы уже целовались, правда? – тараторит Мэри.
– Эм-м… – Издаю смущенный смешок. – Ну…
– Ого, настолько хорош? – В глазах Элис пляшут лукавые огоньки.
Уверена, щеки мои уже не красные, а прочти бордовые.
– Ой, кажется, меня там папа зовет, – выпаливаю я, устремляясь к дому.
– Не может быть, – протягивает Мэри, и девчонки дружно смеются.
Я машу им на прощание, но самой смеяться не хочется. Не стоило открыто обсуждать Элайджу. Я не так глупа, чтобы привязываться к людям, которые все равно однажды уйдут и оставят тебя. Эту ошибку я больше не повторю.
– Сэм, – раздается из кабинета голос отца, стоит только закрыть за собой дверь. – Подойди на минутку.
Он сидит за столом, заваленным книгами и бумагами. Сажусь на стул напротив. Всегда нравилось забираться в папин кабинет, в мир человека занятого делом.
– Я звонил нашей родственнице из Хэкстонов, – говорит отец.
– Правда? – заметно психую я.
– Да… и решил кое-что проверить. Забавно, она сказала, что в нашей семье единственная Майра – это Майра Хэкстон Харпер, пережившая крушение «Титаника», и которая по понятным причинам давно умерла.
Он смотрит на меня, ожидая реакции. Сердце бешено колотится в груди.
– Что? Дичь какая. Зачем кому-то отправлять нам подарки от лица умершей?
Отец продолжает, словно не слышал моего вопроса:
– И тут я вспомнил, как тебе померещилось, будто с одной из картин в коридоре произошло что-то необычное. Тогда я решил проглядеть записи в маминой картотеке и, оказывается, на той картине изображена Майра.
Сижу абсолютно неподвижно, боясь, что, если сделаю неверный жест, папа сразу меня раскусит.
– Не может быть! Думаешь, нас кто-то разыгрывает? Или это шутка какого-нибудь фанатика истории?
– Одно я знаю точно, Сэм: ты давно выяснила, кто такая Майра. Просто не могу понять, почему ты ничего не рассказала мне.
– С чего ты… я…
Так, не могу больше сидеть спокойно.
– Подумай хорошенько над тем, что сейчас собираешься сказать. Каждый вечер вы с девочками изучаете историю «Титаника», так что не думаю, что в ваших домашних заданиях не было ни слова о Харперах. До этого времени ты никогда не уходила от прямого ответа на вопрос. Когда ты отмахнулась от моего предложения узнать, кто такая Майра, я заподозрил неладное. Но сейчас уверен: ты что-то скрываешь от меня.
От страха сводит живот.
– Я… – Увы, меня загнали в угол. – Я не хотела расстраивать тебя после… после всего, что случилось.
– После Вивиан, ты имеешь в виду?
– Да, – закрываю глаза.
– Почему это должно меня расстроить?
Он не зол, но серьезен и собран. Так он ведет себя, когда пытается найти слабое место в договоре.
– Ты не любишь все такое.
– Какое такое?
– Магию.
Вытягиваю слова из себя, как занозу из пальца. Несколько секунд отец молчит.
– А ты думаешь, здесь замешана магия?
– Знаю.
Папа подается назад, будто слово «магия» всплыло посреди кабинета.
– Тогда, во время завтрака?
– Я кое-что увидела, – медленно отвечаю я.
– И солгала мне?
Хочу забиться в какую-нибудь нору.
– Да, пап.
– Понятно, – сухо отзывается он, начинает катать ручку по столу и хмурится. – Знаешь, почему я уехал из Салема, Сэм?