– Травы и зелья нужны, пока ведьма учится. Ну, еще очень полезно иметь заготовки для конкретного колдовства. Вскрытия замков, например, – равнодушно добавляет Мэри.
Я не ослышалась? Чем они занимаются в свободное время? Перед глазами встает картина: Сюзанна, карабкающаяся по стене моего дома полгода назад.
– Колдуя группой из четырех человек, – говорит Элис, – которую также называют ведьминским кругом, можно не задумываться об ингредиентах и переходить сразу к заклинанию. Так гораздо эффективней.
– В итоге ведьма способна творить магию без остальных членов круга. Нам еще далеко до этого, – замечает Сюзанна. – Хотя, судя по тому, что мы видели той ночью, насчет тебя я не уверена.
Я игнорирую ее последнее замечание:
– Значит, можем попробовать сейчас?
– Да, но… – начинает Элис.
– Что «но»?
– Мне обязательно нужно вернуться сюда и прочитать каждую страничку этой книги, – говорит она. – И пожалуйста, еще раз хорошенько обдумай предложение присоединиться к кругу. Ты считаешь, что я прошу тебя стать одной из нас с каким-то тайным умыслом, но кости всегда сообщают только самое важное.
– О, теперь, поняв, что ты жаждешь общаться со мной ради книги заклинаний, я определенно скажу «да».
– Из всех моих слов ты выделила именно это? Идиотка, – ворчит Элис.
Сюзанна вклинивается в наш спор, не позволяя мне ответить:
– Вообще-то, мы хотели, чтобы ты присоединилась к кругу до того, как узнали о книге. И да, это не отменяет факта, что подобную книгу заклинаний мы искали лет с десяти. Сборнику, которым мы пользуемся, меньше лет – он конца девятнадцатого века. Элис просто воспринимает это как знак.
Мэри кивает, а я смотрю на Элис, упрямо выдвинувшую подбородок.
– О’кей, я дам тебе почитать книгу и подумаю над вашим предложением. Давайте уже приступим к заклинанию!
Мэри достает из сумки четыре черные свечи и расставляет их вокруг книги. Сюзанна поджигает фитили, а я выключаю лампу. В свете свечей кабинет выглядит лучше, словно так и задумывался. Элис протягивает руки Мэри и Сюзанне, мы замыкаем круг.
– Зачитывай слова, – требует Сюзанна.
Я откашливаюсь:
– Заблудшие души, внемлите словам, Останьтесь в мирах, что дарованы вам.
И если пути наши разделены, От меня в стороне вы остаться должны.
Отныне и впредь, навсегда заклинаю:
Увижу я вас, лишь когда пожелаю.
– Еще раз, – требует Элис, я повторяю.
В третий раз мы произносим слова вместе. Ничего не происходит. Наследницы поворачиваются ко мне.
– Что? – неуверенно спрашиваю я.
– Чем сильнее ты концентрируешься на словах и их значении, тем лучше они работают, – поясняет Сюзанна. – Невозможно сотворить заклинание, когда отрицаешь его действие.
– Так что переступи через себя, хватит осуждать магию, – возмущается Элис.
– Да я… – Оправдываться нет смысла, девочки правы. – Ладно.
Делаю глубокий вдох и на секунду прикрываю глаза. Снова читаю строки заклинания, Наследницы подхватывают их. Наши голоса сливаются и звучат, словно песня, многослойная и неземная.
– Отныне и впредь, навсегда заклинаю: увижу я вас, лишь когда пожелаю.
Нас обдувает ветерок, но проникает он не через окно или дверь. Он спиралью со свистом закручивается вокруг нас, развевая волосы. Страницы книги начинают переворачиваться сами собой. Сжимаю ладонь Сюзанны, с другой стороны в мою руку до боли вцепляется Мэри. Ветер доносит до нас обрывки голосов, женских и мужских. Они звучат тихим шепотом, словно находятся вдалеке от нас. Ветер свистит сильней и яростней треплет наши волосы. Голоса становятся ярче, отчетливей.
«Странствие… началось… помогите… не предотвратить… даже во сне буду ближе. Даже во сне буду ближе». Теперь голоса кричат. «Даже во сне буду ближе!»
Мэри зажмуривается изо всех сил. Ветер сходит с ума, мечется по комнате, бьет нас по лицу, треплет одежду. Наши руки дрожат. Пламя свечей колышется, но странным образом не гаснет. Внезапно ветер исчезает, и в комнате воцаряется гробовая тишина. Волосы опадают, ложась на плечи.
Мэри широко раскрывает глаза:
– Эти голоса…
Я отпускаю руки Наследниц, словно вместе с этим можно избавиться и от самого заклинания. Пару секунд мы сидим молча, следя за пылинками, кружащими в пламени свечей.
– Теперь ты веришь, что творится что-то странное? – спрашивает Элис.
– Ты же не знаешь наверняка, что означают эти слова. Возможно, какая-то бессмыслица, – отвечаю я, голос предательски дрожит, – которая никак не относится к вашей загадке.
Не успеваю я закончить предложение, как свечи потухают.
– Элис! – визжит Мэри.
– Саманта, лампу, – быстро реагирует Сюзанна.
Ощупываю ковер рядом с собой. Что-то с грохотом падает на пол, Сюзанна кричит. Я ловлю пальцами край лампы и поворачиваю ручку. Маленькая комната озаряется светом.
На полу лежит раскрытая книга.
– Может, она просто упала со стола? – бормочет Мэри, яростно, до боли сжимая запястье Элис.
Захлопываю книгу, и вижу черно-белое фото на обложке «Титаника» Арчибальда Грейси. Я поднимаю ее, чтобы показать девочкам. Верхний левый уголок книги потрепан. Живот сводит судорогой.
– Такие книги раздали нам сегодня на литературе, – замечает Элис.
– И это совершенно точно моя, – отзываюсь я.
– Ты здесь ее читала? – удивляется Сюзанна.
– Нет.
– Это был призрак? – тоненьким от страха голоском спрашивает Мэри.
– Заклинание, кажется, должно отогнать призраков, а не привлекать их, – говорю я, пытаясь убедить этими словами и Наследниц, и саму себя.
Брови Элис сдвигаются:
– Ты описание читала? Заклятье должно отгонять всякий сброд, чтобы тебе не пришлось сталкиваться с каждым заблудшим духом отсюда и до Тимбукту. Но избежать встречи с теми, кого должна видеть, ты никак не сможешь. Иначе можешь навлечь беду на всех нас.
Я переворачиваю книгу, пряча изображение на обложке. Сюзанна пристально смотрит на меня:
– Что-то случилось, так? Ты что-то от нас скрываешь.
Прекрасно! Она снова читает меня.
– У меня был сон, – отвечаю, встречаясь с ней взглядом.
Глава 8Нам нужно поговорить
Из окна моей комнаты видно кленовое дерево, его свежие почки светятся красным в лучах рассветного солнца. Отец разбудил меня час назад. Я кричала, мечась по кровати в поту, и с тех пор так и не могу заснуть.
Из стоящей на подоконнике сумки виднеется уголок книги Грейси. Не понимаю, с чего вдруг она появилась в кабинете, когда мы читали заклинание, отгоняющее призраков. Она перенеслась туда из-за заклятия или Мэри права насчет духа? Элайджа как-то оставил в библиотеке книгу, чтобы я об нее запнулась. Вдруг это снова он? На долю секунды мысль о том, что Элайджа вернулся, захватывает меня с головой, какой бы дикой она ни казалась. Сердце чуть не подпрыгивает.
Хмурюсь. Кто недавно убеждал себя в том, что не собирается больше о нем думать?
– Клянусь, Элайджа, если это ты… если все это время ты был рядом и ничего не сказал, я… ни за что тебя не прощу!
Переворачиваюсь на другой бок и резко натягиваю одеяло, ставя этим точку. Но пальцы соскальзывают, и я эффектно ударяю себя по лицу. Да уж. Вот она, идеальная метафора всей моей жизни.
В дверь стучат, я сажусь в постели:
– Да!
– Просили передать тебе, что завтракаем у нас, – заявляет Джексон, толчком распахивая дверь. – Я помешал?
Кидаю взгляд на часы. До завтрака еще десять минут.
– Просто разговаривала сама с собой.
– А, ну что ж… – Он присаживается на кровать и скидывает тапочки. – Так в чем дело?
Я улыбаюсь:
– Понятия не имею, Джексон. Это ты ввалился ко мне в комнату в без десяти семь утра.
– Я про то, что… Вчера ты какая-то дерганая была, а сегодня твой отец рассказал, что ты кричала во сне. Давненько такого не было.
Пытаюсь улыбаться. Не хочу ему рассказывать. Хочу лишь, чтобы заклинание сработало, и вся эта муть осталась в прошлом. Хочу вернуться к беззаботной жизни.
– Я знаю, что где-то там есть «нормальная жизнь», и не успокоюсь, пока ее не отыщу.
Он откидывает с глаз выгоревшие на солнце волосы. Еще только апрель, а Джексон выглядит так, словно целые дни проводит на пляже.
– Хочешь сказать, мутить заклинания вместе с моей мамой – не главный пункт в твоем списке «нормальной жизни»?
Я смеюсь:
– Ты даже не представляешь!
– О нет, прекрасно представляю. Когда я был в пятом классе, мама решила, что я обязан научиться готовить, так что записала на свои курсы выпечки. И все было замечательно. Все лопали за обе щеки. Правда, через неделю все стали звать меня Кексиком.
– Намекаешь, что, если мы с твоей мамой продолжим колдовать, у меня появится кличка Чертова Ведьма или что-то типа того?
– Вообще, ты и впрямь похожа на чертову ведьму.
– Заткнись, Кексик, – возмущаюсь, легонько толкая его.
Он хватает одну из подушек и швыряет ее мне в лицо. Я в шоке раскрываю рот.
– Ну все, тебе не жить!
Кидаюсь на Джексона, и мы вместе падаем на сбитое в кучу одеяло. Он хватает меня за запястья и перекатывается, всем своим весом пригвоздив меня к кровати. От Джексона пахнет хвоей.
– А ты сильнее, чем я думал. Конечно, не настолько, но все же…
– Хочешь сказать, я опасна?
– Хочу сказать, мне повезло, что ты не умеешь драться.
Я смеюсь, и на короткое мгновение на душе становится тепло.
– Надейся и верь, что я не научусь колдовать, а то точно надеру тебе задницу.
Джексон ухмыляется. Он отпускает меня и ложится на бок, опираясь головой о руку. Он сосредоточенно смотрит на меня, и в животе все замирает.
– Пойдешь со мной на танцы? – спрашивает он. – Подозреваю, что из нас получится чумовая парочка с «Титаника».
С «Титаника».
– Секундочку. Что?
– Весенний бал.
Джексон приглашает меня на свидание? Неужели в тот раз он действительно флиртовал? Не шутливо, а всерьез. Словно говоря: «Эй, я хочу тебя поцеловать». Собираюсь коснуться его руки, но внезапно отдергиваю