– Ага, как же! Порежем тебя, а что потом с раной делать? Это убийственная идея!
– Но мне нужны доказательства, – продолжал настаивать Данила. – Если бы с Анфисой прибежала собака, это стало бы доказательством! Пес на мертвых выл! – настаивал Данила.
– Ну, извини! В собаках у нас ученый ты! А мы как-то больше людям доверяем! – распалялась Стефания.
– Собаку зовут Дик! – выкрикнула Анфиса и даже подпрыгнула на месте, чтобы ее наконец-то заметили, но бесполезно. Данила со Стефанией продолжали испепелять друг друга взглядами. Лишь когда Анфиса вновь громко чихнула, Стефания встрепенулась, и ее лицо озарила довольная улыбка.
– Вот! Вот тебе доказательство!
Она бесцеремонно схватила Анфису за плечи и выставила ее перед собой как щит.
– Она простужена! Чихает! У нее насморк и, кажется, повышается температура! Мертвые могут простужаться?
– Но Гоша… – неожиданно вмешался Макс, хоть на него и цыкнула Марина. – У него тоже повышалась температура, я принял его состояние за болезнь!
Данила бросил на него благодарный взгляд. Но Стефания уже обернула ситуацию в свою пользу и торжествующе взмахнула рукой:
– Вот! Вот! Анфиса вполне могла простыть! Вон она как легко одета!
– Я еще купалась! – поспешно вставила та, с негодованием глядя на усомнившегося в ее истинном существовании рыжего. – Ты должен это помнить! Мы с тобой оставались вдвоем! Забыл? Ну да, ты же уснул. Но я купалась!
– Вот! Поэтому она и простыла! – отстаивала свою позицию Стефания так яростно, что у Марины возникли подозрения в том, что ей важно не столько защитить Анфису, сколько растоптать в этом поединке рыжего.
– У нее поднялась температура, ее лихорадило! И этот Гоша симптомы простуды принял за признаки того, что Анфиса умирает! И потому увел ее на кладбище! Оказал, как он думал, услугу!
Стефания даже начала жестикулировать, а в ее речи прорезался неожиданный акцент. Такие перемены в ее поведении не обескуражили разве что только Данилу, который сощурил глаза и на всякий случай сделал шаг назад, будто опасался того, что размахивающая руками Стефания ненароком заедет ему по лицу.
– А Артем? Этот Артем? Он вернулся в лагерь, чтобы забрать у Анфисы жизнь! Нет? – не сдавался он.
– Ты его спугнул! Сам говорил! И Артем Анфисе это тоже сказал! Чем ты слушал?
Они вновь, позабыв об Анфисе, затеяли свой бесконечный спор. Макс с Мариной недовольно переглянулись. И в тот момент, когда Марина решила вмешаться, вперед выступила Анфиса.
– Вот! – продемонстрировала она палец, на котором выступила капелька крови. Не найдя ничего острого, Анфиса расковыряла ранку пряжкой от ремня.
– Вот тебе еще доказательство! – Стефания схватила ее за запястье и едва не ткнула пальцем Анфисы Даниле в глаз. – Смотри, любуйся!
– Какая страсть, – усмехнулся Макс. – Если бы они с таким пылом не спорили, а целовались, от этого было бы куда больше толку.
– Никогда! Слышите, никогда я не буду целоваться с этим! – развернулась к ним Стефания. Ее глаза вспыхнули ярым негодованием. Загорелые скулы заливал румянец, темная прядь волос прилипла к взмокшему лбу. Она была так хороша в гневе, что даже Марина невольно ею залюбовалась.
– Пойдем, Анфиса! Мы теряем время, – опомнилась Стефания, – и если рыжий вдруг окажется прав и ты не Анфиса, а кто-то из этих, будь добра, грызани его первым! Закусай до смерти! Невыносимый! Черт бы его побрал…
Она решительным шагом направилась в сторону причала, не обращая внимания на раздавшийся ей вслед хохот Данилы. От ее выпрямленной спины и расправленных плеч так и веяло искрившей яростью.
– Что на нее нашло? – недоуменно спросила у рыжего Марина, которую такая смена ролей не просто обескуражила, а напугала. Спросила без всякой надежды на то, что Данила ей ответит. Но он протяжно вздохнул и с сожалением признался:
– Налажал я, Марин, по-крупному. Она имеет полное право ненавидеть меня. А еще я японский летчик.
К чему была произнесена последняя фраза, так и осталось для нее загадкой. Данила уже бросился нагонять Стефанию, подстроился под ее быстрый шаг, хоть и заметно было, как ему больно наступать на ногу. Наклонившись к Стефании, он что-то ей сказал. Но она лишь упрямо мотнула головой. Данила не отставал, протянул руку, чтобы снять с ее плеча ношу. Но Стефания дернулась в сторону и обошла рыжего по далекой кривой.
– Мне кажется, что это неверное решение, – сказал Макс будто сам себе, когда они поднимались на катер. Его услышала только Марина и вопросительно подняла брови. Макс перехватил ее взгляд и натянуто улыбнулся:
– Нет, ничего, Мариш! Мы скоро выберемся.
– Конец нашим приключениям! – с облегчением выдохнула она, но из суеверия три раза сплюнула и постучала вместо дерева по собственной голове.
Они все, рассевшись прямо на полу неподалеку от удерживающего руль Данилы, молчали. Казалось, выход так близко, что, взволнованные этим событием, путники не находили слов для поддержания беседы. Молчали даже о том, что с ними случилось: Стефания – о приключениях на другой стороне острова, Марина – об их с Максом открытиях. Только Анфиса, запрокинув лицо к чистому небу, улыбалась своим мыслям да иногда громко шмыгала простуженным носом. Макс обнял Марину, и она с благодарностью прижалась к нему. Когда они выберутся наружу, она сама сделает Максу предложение! Пусть женится на ней. А она родит ему ребенка, как он и мечтал.
Катер приблизился к туману, и Данила сбросил скорость.
– Там ящик, в нем противогазы, – сказал он через плечо. – Макс, полоса тумана широкая?
– Нет. Но мне показалась бесконечной.
– Ок. Проскочим на максимальной скорости.
– Я не знала, что ты умеешь водить катер, – восхитилась Анфиса, забыв о том, что рыжий еще недавно не хотел брать ее на борт.
– Я тоже не знал.
Разговоры оборвались, едва начавшись, потому что Стефания вытащила ящик с вонючими и полусгнившими противогазами и раздала всем по одному.
– Это какой-то сюр! – причитала Марина, пытаясь напялить на себя маску. – Сюр! Ужас! Макс, отвернись!
– Мариш, ты и в противогазе прекрасна! – искренне ответил он. Анфиса фыркнула, еле сдерживая смех, и Стефания тоже улыбнулась. Представив себе картину, как они вылетят из тумана в противогазах и наткнутся на какой-нибудь прогулочный катер, она рассмеялась. Ну и лица будут у встретившихся им туристов!
Катер нырнул в кисельную дымку, и минута хорошего настроения сменилась всеобщей нервозностью. Туман был живым, он дышал и всхлипывал, в нем мелькали тени. Кто-то царапал дно катера, и скрежет раздавался такой, будто в проржавевшее железо врезалась ножовка. Что-то сильно ударилось о борт, так, что содрогнулось все судно. Какое-то существо выпрыгнуло высоко из воды, и на Анфису полетели брызги. Марина вцепилась в руку Макса и прикрыла глаза. Пусть скорее этот кошмар закончится!
И он закончился. Катер вынырнул из тумана, и их взорам открылась бескрайняя гладь чистой воды, сливающейся в одно полотно с таким же безупречным небом. Как по команде, путники сдернули душные противогазы и обрадованно закричали. Получилось! Опасный остров остался позади. Впереди их ждала привычная жизнь. В общем ликовании они даже не обеспокоились вопросом, знает ли Данила, куда вести катер и как долго продлится остаток пути. Анфиса запела – сначала тихо, а потом в полный голос. Песня о вырвавшейся на свободу птице взметнулась к небу стремительной ласточкой. Стефания подхватила мелодию. Испанские слова были схожи с итальянскими. За нею запела, фальшивя, но от души, и Марина. Макс счастливо улыбался и кричал «ура!». Даже Данила, оглянувшись через плечо на них, крикнул что-то радостное, но неразличимое в общем хоре.
– Я первым делом залягу в ванную! – мечтала вслух Марина, когда песня оборвалась. Анфиса решила поберечь простуженное горло, и они предались приятным грезам о том, что сделают в первую очередь после возвращения в гостиницу.
– Наполню ее пеной! Аж весь бутыль шампуня вылью!
– Мне немного оставь, а? – встрял Макс. Марина засмеялась и шутливо шлепнула его по руке:
– Ты ж остановился в другом номере! Неужели не взял с собой шампунь?
– Я тоже приму душ и залезу в кровать – отсыпаться, – поделилась Анфиса, – нет, наверное, перед этим попрошу принести в номер зажаренного слона! Есть так хочется, что съем его целиком!
Стефания не успела выказать свое желание, потому что катер вдруг дернулся, будто наткнулся на мягкое невидимое препятствие, и медленно сбавил скорость.
– Что случилось? – воскликнул Макс, подходя к Даниле. Остальные проводили его встревоженными взглядами.
– Не знаю, – честно ответил рыжий.
– Закончилось топливо?
Судя по тому, что Данила промолчал, дело могло быть в этом.
– Но как же так… – запаниковала Марина, – мы же почти добрались!
– Здесь могут ходить суда, – постаралась успокоить ее Стефания и тоже подошла к мужчинам. Данила дергал какие-то рычаги, пытаясь завести катер, но тот не двигался. И только когда он повернул руль, судно изменило направление и поплыло перпендикулярно траектории прежнего движения.
– Это не топливо, – сказал Данила. – Катер двигается.
Но когда он попытался развернуть судно, то снова уперлось в некое препятствие. Несколько подобных попыток привели лишь к тому, что катер окончательно встал.
– Ты его сломал? – подскочила Анфиса. Данила не ответил. Он опустился на скамью и потер ладонью наморщенный лоб.
– Дело не в катере, – осторожно начал Макс, – это… потерянный остров.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Стефания. Он вопросительно посмотрел на Марину и, ободренный ее кивком, продолжил:
– Остров пропал двадцать лет назад. В девяносто восьмом. Когда все на нем и случилось.
Макс рассказал обо всем, что они нашли. Слушали его в полной тишине.
– Какой-то выход должен же быть! – воскликнула Анфиса, когда он закончил. – Сюда-то мы как-то попали! Кто-то нас привез! Или провел! Где вошли, там и выйдем!