– А он есть? – встряла Анфиса.
Сидоренко смерил ее взглядом и рявкнул:
– Для вас – нет.
Марина увидела, что один из военных, то ли Гаврилов, то ли Иванов, тоже поднялся на борт их катера и сбросил в одну из лодок все противогазы. Да уж, даже если бы они все умели хорошо плавать, то без противогазов в туман соваться смерти подобно! Впрочем, и с противогазами – тоже, из-за населявших туман тварей.
– Я пришел предложить вам сделку, – провозгласил Сидоренко. – Вас пятеро. Нас – трое. Нам нужны только три человека. Если найдутся добровольцы, мы отпустим двоих. Слово чести.
– Слово чести? – возмутился Данила и сделал шаг вперед, словно задумал отчаянное самоубийство – напасть на нежить. Стефания вовремя ухватила его за край футболки и потянула назад.
– Да. Слово чести. Но нужны три добровольца. Чтобы облегчить вам сложный выбор, скажу, что вас всех ожидает, если вы выйдете наружу.
С этими словами Сидоренко развернулся к сжимавшему кулаки Даниле:
– С тобой все просто! Ты и так обречен. Воспалившаяся без лечения незаживающая рана. Начинающееся заражение. День-два максимум, и все закончится. Тебя уже не спасти. Но ты можешь спасти других. Ты…
Мертвец развернулся к Стефании и растянул тонкие губы в мерзкой улыбке.
– О, амур! О, страсть! Какой темперамент! Здесь тоже просто. Лекарство для него в обмен на твою жизнь. Ты едешь с нами, он получает лекарство и свободу. Думай, красавица! Без нашей помощи он обречен.
Марина испуганно ахнула, увидев, как побледнела Стефания. Данила незаметно взял ладонь Стефании в свою и сжал ее.
Анфиса громко чихнула, шмыгнула носом и прокашлялась, будто у нее запершило горло. Не вовремя, потому что тем самым привлекла к себе внимание мертвеца. Он развернулся и наставил палец уже на нее:
– Ты. Птичка, которая мечтает летать. Ты никогда больше не взлетишь! Выйдешь безголосая. Твоя простуда сыграет с тобой злую шутку! Без голоса ты – никто. Птичка без крыльев. Может, подцепишь женатого папика, он тебя поматросит и бросит с младенцем на руках. Будешь прозябать в нищете и рыдать по утраченному голосу. Вот твоя жизнь, красавица.
Марина поспешно притянула к себе взвившуюся Анфису, чтобы та не натворила глупостей: не кинулась с кулаками на нежить, не затеяла спор, в котором она без вариантов бы проиграла.
– И вы. Еще одна сладкая парочка.
Марина вздрогнула, когда Сидоренко обернулся к ним с Максом. Мертвец внимательно изучил обоих и растянул бескровные губы в усмешке:
– Твоя любимая женщина никогда не станет твоей, – обратился он к Максу. – Почему? Потому что она никогда не сможет тебе родить. Это станет причиной вашего расставания: ее истерики, самобичевания, пустая жизнь без желанных детей и ваше отчуждение. А ты… Ты уже поняла. Никогда от него не родишь. Мы все про вас знаем. Этот остров наш, все ваши чувства и мечты нам явны. У вас минута на обдумывание. Кто из вас добровольно поедет с нами, кто отдаст жизни ради великого дела и ради спасения двоих товарищей?
Данила крепче сжал ладонь Стефании, а потом вдруг выпустил ее и сделал шаг вперед.
– Ну, раз у меня не осталось вариантов… – усмехнулся он. Стефания рванулась за ним следом, но Данила задвинул ее за свою спину.
– Стеф, не глупи.
– Это ты не глупи! Что-то можно сделать!
– Желаете лекарство для него? – осведомился Сидоренко. Но прежде чем Стефания успела ответить, как ее опередил решительный и звонкий от осознания собственной храбрости голос Макса:
– Я! Я еще один доброволец!
– И я! – моментально выступила вперед Марина.
Сидоренко обвел взглядом вызвавшуюся троицу и кивнул:
– Хорошо. Мы сдержим слово. Вы трое поедете с нами на лодках. А оставшиеся двое сегодня же выйдут с острова. Без глупостей! Одна глупость – и эти двое присоединятся к вам.
Последняя фраза относилась к Даниле. Видимо, Сидоренко не поверил в его видимую смиренность.
Марину посадили в одну лодку с Данилой. Макса – в другую. На катере остались Стефания с Анфисой и то ли Гаврилов, то ли Петров. Им всем выдали по противогазу. Напомнили еще раз о правилах поведения и повезли к берегу.
Глава 14
Всю дорогу Стефания молчала, сидела на скамейке и смотрела на кишевшую неведомыми тварями воду. Конечно, тварей она не видела, но воображение нарисовало ей яркую картину, в которой было место и всяким водным гадам, и утопленницам с водорослями вместо волос. Смирение ее было видимым, на самом деле внутри все клокотало, бурлило и жаждало отчаянных поступков. К примеру, столкнуть за борт этого мертвеца, который взял на себя управление катером, или заорать Анфисе, чтобы она замолчала. Нашла время петь! И пусть песню Анфиса шептала себе под нос, Стефания прекрасно все слышала. Как назло, еще и выбрала такую – с надрывом и слезой. Прощалась с голосом, который, как ей предсказали, исчезнет?
– Без глупостей! – рявкнул их надзиратель и по совместительству капитан. Не купился на смиренное молчание Стефании, на ее обращенный за борт взгляд и покладисто сложенные на коленях руки. Почувствовал бьющую током безмолвную ярость, заметил, что ее пальцы то и дело сжимаются в кулаки.
– Даже не пытайтесь напасть! – словно прочитал он ее мысли. – Мертвое может убить только мертвое. Вы мне ничего не сделаете. А вот я вам – что угодно. Хоть за борт выбросить, хоть тут оставить. А то и…
Мертвец оскалился, обнажая белесые десны и заостренные зубы, вытянул тонкие губы хоботком и шумно втянул воздух. Стефания поморщилась от отвращения и мотнула головой. Напасть на этого – не выход. Выход нужно искать другой.
Лодки давно исчезли из поля зрения. Вначале их поглотил туман, а когда катер вынырнул из дымки и направился к ненавистному берегу, лодок впереди не оказалось. Изменили направление и ушли к другой части острова? Вполне.
Сопровождавший их мертвец причалил катер и сбросил трап. Анфиса первой ступила на деревянные мостки. За нею спрыгнула Стефания, сунула руки в карманы брюк – как совсем недавно рыжий, и высоко подняла голову. Что им еще уготовано? В «слово чести» от этих ей не верилось.
– Я покажу вам выход. Попрощаемся и больше не увидимся. Мы тоже бываем гуманными.
Тварь снова улыбнулась бледными губами и обнажила острые зубы. На этот раз не выдержала Анфиса:
– Веди уж! Чего встал!
Их сопровождающий медленно склонил голову на один бок, будто забавляясь негодованием девушки, оглядел ее с ног до головы и облизнулся:
– Сладкая девочка. Жаль, не могу тебя вкусить! Не желаю разделить участь твоего недавнего приятеля. В отличие от него, я подчиняюсь приказам.
– Что с ним стало? – спросила Стефания. Не из простого любопытства. Но и не особо надеясь на то, что ей ответят.
– Казнили! Он умер окончательно. Вот что бывает за непослушание! Так что без глупостей!
Какие уж тут глупости!
Стефания двинулась следом за мертвецом, сразу поняв, что ведет он их к башне. Анфиса нагнала ее, и то ли от страха, то ли от волнения взяла под руку. Последние шаги Стефания отсчитывала про себя, будто шла не на свободу, а поднималась на эшафот. Так нельзя! Нельзя вот так – ничего не придумать. А если ей отказаться? Заявить, что она никуда не пойдет? Тоже не выход. Играть открыто с этими – однозначно проиграть. Как там сказал Данила? Если не вступать в игру, то не проиграешь? Жаль только, что никак его фразу к данной ситуации не применить.
Тварь вошла в башню и указала на спрятанную под лестницей дверь.
– Вот ваш выход. За дверью – туннель. Он выведет вас туда, откуда пришли. Ваш друг пытался ее открыть, но у него ничего не вышло. Конечно, не вышло! Этот проход открывается только нам. Или таким, как мы.
– Интересная у вас система сообщения. Подземная! – сказала Стефания, чтобы потянуть время. Ей бы торопиться к выходу, а она медлила! Ненормальная, точно ненормальная. Вон и Анфиса покосилась на нее с видимым недовольством. Анфисе хотелось поскорей в привычную жизнь. Почти привычную – без продюсера и, в перспективе, без голоса. Но в жизнь!
– А то! – горделиво ответил их сопровождающий, возясь с дверью. Не ключом пытался открыть ее, как надеялась Стефания, а прислонил к замку ладонь. Электронный чип у него под кожей, что ли?
– Те туннели, которые вы видели, ничто в сравнении с этим. Отсюда ведет целая сеть.
Вот! Вот это то, что надо! Стефания скучающе опустила взгляд на свои обломанные ногти, стараясь не выдать ликования.
– Да ладно! И вы что, сами все это вырыли? – спросила Анфиса.
– Сами не сами… – Дверь поддалась, и сопровождающий распахнул ее широким жестом. – Через эту дверь сюда вышел ваш друг. Вы же свернули в другую сторону и попали к пещере.
В пещере был выход?! Стефания удержалась от восклицания, сделала вид, что ей неинтересно. Плохо они осмотрели пещеру, раз никто не заметил ничего подозрительного! Или вход там тоже был хитро замаскирован и закрыт?
– Идите! И без глупостей.
Мертвецу не терпелось от них избавиться. То ли он хотел поскорее присоединиться к своим, то ли велико было искушение напасть на двух «сладких девочек». И про наказание за непослушание, возможно, он напомнил не им, а себе.
Стефания с Анфисой шагнули за дверь и оказались в длинном коридоре, который разветвлялся вдали на несколько других.
– Вам сюда, – сказала тварь, указывая рукой на первый туннель. – Прошу! И передайте привет Сазонову.
– Кто такой Сазонов? – встрепенулась Стефания. Мертвец криво ухмыльнулся:
– Тот, кому удалось отсюда выйти.
– Счастливого пути! – Гад даже помахал им ручкой на прощание. – Идите и никуда не сворачивайте. Заблудитесь – пеняйте на себя. Никто с вами больше церемониться не станет.
С этими словами он захлопнул дверь за их спинами, отрезая от света и выхода. Теперь – только вперед! В потемках Анфиса нащупала руку Стефании и крепко сжала ладонь.
– Ну что, куда? – спросила Стефания как можно безразличнее, стараясь скрыть волнение. Она была готова понять и принять любой ответ Анфисы, но затаила дыхание в ожидании его.