— Перед кем отчитывается Мстислава?
— В душе не… Кгхм. Никогда не задавался этим вопросом.
Клиент вздохнул.
— Что ж. В это я, пожалуй, готов поверить. Если при жизни меня окружали люди, которым было плевать на самые важные вопросы, то почему после смерти что-то должно измениться? Делай, что должно, там, куда тебя поставили, и не задумывайся. Благодарю. Я подожду кого-нибудь компетентного, вы правы.
Он зашёл в номер. Я закрыл дверь. С минуту постоял перед ней, обтекая.
Это что, меня сейчас обозвали пустышкой? Причём, надо сказать, небезосновательно обозвали-то.
Ладно, не буду к себе слишком строгим. Моя жизнь очень резко изменилась. И даже в этой изменённой жизни столько всякого напроисходило, что было не до вечных вопросов. Вполне хватало осознания, что я занимаюсь действительно важным делом, что я сопричастен высшим силам.
И в мироустройстве я, в меру сил и наличия времени, пытался разбираться, постепенно закрывая белые пятна. Но вот насчёт иерархической структуры почему-то мыслей не возникало.
А ведь действительно. Все видящие — обычные люди, которые жили обычными жизнями до тех пор, пока тем или иным образом не проваливались в призрачный мир. Там находился кто-то, кто объяснял правила игры. Но ведь тупо по логике: кто-то же должен был дать эти правила изначально! И наверняка кто-то должен следить за их соблюдением.
Вот взять нашу фирму, прости-господи. Когда Никита летом отдыхать уезжал, бывало, на целый месяц, он, конечно, оставлял нам инструкции, да и в целом, всё вполне понятно было, работники опытные. Но шло всё хорошо первые дня три. Потом как-то незаметно складывались сложные ситуации, в результате которых магазин оказывался закрыт в рабочие часы, клиенты требовали каких-то непонятных документов, подделывать которые мы не умели, звонили странные люди и спрашивали, будем ли мы гасить долг или собираемся банкротиться. Потом уж вовсе как-то незаметно появлялось пиво… В общем, к возвращению Никиты мы, конечно, приводили всё в порядок, но хаос без высшего догляда всё равно имел место.
Что уж говорить о нынешней системе. Да тут уже давно бы обходчики выставили проводникам ценник за свои услуги, проводники устроили забастовку, перед дверьми отеля выстроилась бы возмущённая толпа неподготовленных душ с транспарантами, а Заднепровье пошло бы войной на Ленинский район. В ходе ожесточённых боёв отделилось бы княжество Промышленного района и, объединившись с пожирателями, захватило бы село Талашкино…
В общем, много чего бы случилось. Однако, несмотря на некоторые тёрки между районами, всё вроде как функционировало стабильно. Здравый смысл подсказывал мне, что новый клиент прав: над всем Смоленском действительно должен кто-то сидеть. Равно как и над каждым городом.
С этой мыслью я спустился вниз и прошёл в кафетерий, где обнаружил всю компанию за привычным столиком.
— Новичок в 214-м, — сказал я, подходя. — Серьёзный парень, озабочен смыслом жизни. Думал, что после смерти получит все ответы и пока очень разочарован. Как бы возврат не запросил.
— А, — кивнул Денис. — Искатель. Вано — твой клиент.
Ван, ни слова не говоря, поднялся и направился к выходу. Я проводил его взглядом, после чего сел за столик. И только тут понял, что что-то не так.
— О. Привет ещё раз. Таки попалась?
Брюнетка рядом с Мстиславой была ни разу не Изольдой. За столиком сидела Минджи. Телохранителя закономерно не было — он был обычным человеком и проникнуть в призрачный мир не мог. Может, метался сейчас по отелю в поисках подопечной, лихорадочно передавая куда-то панические сигналы: «Хьюстон, у нас проблема! Гипс снимают, клиент уезжает!»
— Так ты знал, что она здесь остановилась⁈ — вскипела Мстислава. — Почему мне не сказал?
— Потому что Ким притащил клиента, и я его оформлял, — сказал я полуправду и тут же перешёл в атаку, которая, как известно, лучшая защита. — Изольду внедрили к маньяку, а вместо неё на ресепшене никого официально не оставили. Так что уж простите, но приоритеты пришлось расставлять самому. Я посчитал, что душу принять важнее, чем настучать. Она же не пожиратель, а видящая, проводница. В чём трагедия?
Пока я говорил, смартфон Минджи что-то негромко лопотал на корейском. Она с интересом прислушивалась к этому лопотанию. Потом заговорила, и переводчик выдал механическим голосом:
— Изольда — одна из вас? Внедрили к маньяку? Чем вы тут вообще занимаетесь?
— Не твоего ума дела! — Мстислава хлопнула по столу рукой. — И выключи эту свою штуковину шпионскую! А то если я выключу — то уже навсегда!
— Без этой штуки я не буду вас понимать, — отозвалась Минджи. — Вы готовы к диалогу на английском?
— Ха! — вздёрнула нос Мстислава.
— Я по-французски могу, — предложил Денис. — Латынь немного помню.
— Я — нет, — развела руками Минджи. — Тогда извините. Придётся либо смириться с моим переводчиком, либо просто меня казнить.
— Да никто тебя казнить не собирается, — проворчала Мстислава. — Мы понять хотим, за каким ты сюда припёрлась.
— Я же объяснила: у моей группы гастроли. Все мои девочки сейчас здесь, не могут меня найти. Не знают, что я сижу через столик от них в другом мире. Вечером у нас поезд в Санкт-Петербург, там тоже играем концерт.
— А о том, что визиты нужно согласовывать, ты, конечно, не знала? — Ядом в голосе Мстиславы можно было отравить всех рыб в аквариуме Даниила Петровича.
— Конечно, знала! Но я прибыла не как видящая, а как обычный человек. Я не знала, что прямо на меня выскочит неупокоенная душа, на которую кинутся полчища вонгви!
— Кого? — не поняла Мстислава.
— Наверное, так они пожирателей называют, — предположил я. — Там реально штук пятнадцать было. Если бы не Минджи, я бы сейчас тут не сидел. Ещё и Кондратия бы там же уложили, он сам, говорит, едва не поседел, когда увидел.
— Группа! Гастроли! — бухтела Мстислава. — А что, у тебя дома души все сами возносятся? Чего шлындраешь?
— Что я делаю⁈ — изумилась Минджи.
Кажется, переводчик не сумел адекватно одолеть богатство речи Мстиславы Мстиславовны.
— Блудишь где попало!
— Ай! Я пятнадцать лет работала с душами. Взяла отпуск. Мне хотелось немножко пожить другой жизнью!
— Вот-вот. Предательница.
— Я никого не предавала! У нас так все делают. Какой смысл в бессмертии, если всё время будет одно и то же?
— Нет, ну это уже совсем через край! — вновь закипела Мстислава. — Прекращай мне тут эту свою пропаганду!
— Да вы не волнуйтесь, — вмешался Денис. — Мы-то — кремень! Да, Тимур?
— Ничто нас в жизни не сможет вышибить из седла, — подтвердил я. — Мстислава Мстиславовна, давайте закончим этот допрос. Если бы не Минджи, Даша не вознеслась бы. Она помогла мне и Кондратию. По-моему, Минджи заслуживает, как минимум, завтрак за счёт заведения.
— По заднице вожжами она заслуживает. Детский сад развели! Мы-то ладно. А вот обходчики — те ещё трепачи. Уже наверняка весь Смоленск гудит. Значит, и до ангела дойдёт.
— До кого? — насторожился я.
— «До кого», — передразнила Мстислава. — А ты как думал, мы тут сами по себе сидим? От нечего делать придумали правила — и играем? Над каждым городом свой ангел имеется, ему мы и служим. Свет, который ты видишь, когда души возносятся, ангел призывает. Одно из правил: видящие служат там, где были призваны на службу. А если есть нужда куда-то ехать — всё нужно согласовывать. Потому что не в игрушки играемся! Волю дай — все в Москву уедут, а в других городах душам хоть и не возносись вовсе.
Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Мир призрачный, а проблемы у населения всё те же.
— А проводникам-то зачем в Москву? Ну, в реальном мире понятно — заработки больше. А в призрачном? Чем таким московские души принципиально отличаются от смоленских?
— Элементарно, друг мой, — улыбнулся Денис. — В Москве их просто больше. Так сказать, многообразие выбора. И проводников — тоже больше. В случае, когда душе не смог помочь один, поможет другой. Помнишь, я сравнивал нас с диагностами?
— Да помню. Если продолжать аналогию, реально как с врачами. Если один врач диагноз поставить не смог, ты идёшь к другому, в другую клинику. Так?
— Ну да. И для нас возможностей тоже больше. Опыт нарабатывается быстрее, осечек меньше — просто потому, что если ты не справляешься, душу, с которой работаешь, могут подхватить не четыре проводника, а сто четыре. Хотя, конечно, и своих сложностей в столицах хватает.
— У нас так же, — кивнула Минджи. — Я сама родом из небольшого города.
— Но живёшь ты в… — Вот чтоб я еще помнил столицу Кореи. Особенно с учётом того, что Корей, кажется, две. — … в большом городе?
— Да, живу в Сеуле. Но я переехала туда задолго до того, как проснулась.
— А когда ты проснулась?
До сих пор я этот вопрос напрямую никому не задавал. Догадывался, что он сродни чему-то типа «когда у тебя был первый секс?», и воздерживался. Сейчас само вырвалось. Больно уж запросто Минджи обращалась со смартом. А мне до зарезу хотелось проверить свою теорию — все ли проснувшиеся плюс-минус одновременно со мной отличают на фотках пустышек от непустышек.
Я задал вопрос — и тут же понял, что до сих пор, воздерживаясь, правильно делал. Лица собравшихся приняли выражение, которое бывает у взрослых уважаемых людей, когда в разгар светской беседы кто-то начинает вдруг вспоминать, как круто отрывались двадцать лет назад. «Помнишь, как ты тогда с балкона блеванул?»
Мстислава укоризненно покачала головой. Переглянулась с Денисом, тот развёл руками. Дескать, виноват, не предупредил молодого о правилах этикета. Но Минджи ответила спокойно.
— В пятьдесят девятом.
Я вздохнул.
— Давно… Жаль.
— Не прошлого века, а позапрошлого, — уточнила Минджи.
Шевельнула рукой. Чётки обвивали запястье в полтора ряда, почти как у Дениса.
— Угу. Вот теперь стало гораздо легче. Извини, я не хотел создавать конфузную ситуацию. Ты просто очень… современно выглядишь. А я хотел проверить одну теорию.