— Я понял, о чём ты. — Враз посерьёзневший Денис подвинулся вперёд. — Нет, Тимур, это недопустимо. Как между психологом и пациенткой. Только в нашем случае всё ещё хуже. Потому что последствия будет очень трудно исправить. Поверь, я проходил через это. Тебе может показаться, что это — всё, чего она хочет, но…
— Денис, — перебил я, — давай ты сейчас остановишься, пока нам обоим не стало неудобно. Я хочу сказать, что не понимаю, почему эта девчонка оказалась нашей клиенткой.
— О… — Денис откинулся на спинку с видимым облегчением. — Вот оно что.
— Ну да. Если бы я с ней пообщался при жизни, я был бы уверен, что это — образцовая пустышка, буквально. То есть, открываешь Википедию, набираешь «Пустышка» и в открывшейся статье видишь её фотографию. Ей собственная смерть пофигу, понимаешь? Всё, что её волнует — это то, что она победила в конкурсе, а приз получит другая.
— А что за приз?
— Да без понятия. Ну что там может быть? Мерч какой-нибудь с Алиэкспресса.
— Тимур, ты слишком циничен для новичка. Я понимаю, век такой, но всё же. Ты слишком быстро провёл черту между собой и клиентами. Ты ничем не лучше их.
— Да нет, — поморщился я. — Не между собой и клиентами. Просто… понимаешь, эти подростки, или как их там… Мне с ними сложно. Мне и с детьми непросто, сюсюкать никогда не умел. А тут — вообще непонятно. Говоришь как с взрослым человеком — тебе несут какую-то чушь. Пытаешься отвечать в тон — тебе говорят, что ты старпёр и не в теме.
— Ну, знаешь, я постарше тебя, но мне ещё ни одна леди не сказала, что я — старпёр.
— Рад за тебя. Секретом не поделишься?
— Да у меня-то как раз никакого секрета нет. Это у тебя секрет.
— Серьёзно?
— Ещё как. Почему тебя так пугают подростки, или как их там? Попробуй разобраться в своих страхах.
— Ой, всё. Вот только психоанализа мне и не хватало.
— Психоанализ или нет — но нужно хотя бы понимать, откуда растут ноги у твоих страхов. Иначе ты становишься их рабом.
Что я хотел возразить Денису, вселенная так и не узнала. У меня зазвонил телефон.
— Да? — бросил я, приняв вызов.
— Рыбка сдохла, — сообщил мрачный голос Даниила Петровича.
— Какая… А. Блин. Понял, сейчас займусь.
Кофе я допил уже стоя.
— Ладно, спасибо за беседу. Долг зовёт.
— Всегда пожалуйста, обращайся.
Шагая к остановке, я бросил рассеянный взгляд на телеграфный столб и застыл, как вкопанный.
«The Dirty Kisses!! в Смоленске!» — сообщала ярко-жёлтая надпись над пятью кореянками на простом фиолетовом фоне.
Я приблизился к афишке, пробежал глазами информацию. Клуб небольшой, знаю его. Дата концерта — через неделю. По вопросам приобретения билетов…
Дозвониться до кассы у меня получилось только из маршрутки, когда подъезжал к Краснофлотской.
— Да вы что, там в первую неделю всё раскупили, — сообщил жизнерадостный женский голос.
— Ну, может, есть какие-то варианты? Неочевидные? Вопрос жизни и смерти.
— Ну, как всегда, разные фан-сообщества сделали большие закупки. Последите в соцсетях, наверняка есть какие-нибудь конкурсы репостов или вроде того.
— Ясно, спасибо.
Призом в конкурсе, в котором Даша одержала победу, были, как выяснилось, два билета на концерт группы в Москве. После Москвы же «Поцелуйчики», видимо, отправлялись в небольшое турне по России, и для начала заезжали в Смоленск.
Учитывая то, как важно было для Даши победить в конкурсе, купить билеты ни туда, ни туда у неё не вышло. А теперь… Ну, теперь вообще всё сложно. Даже если я проведу её на концерт сквозь стены клуба — что запросто — она толком ничего не увидит. Для призраков реальный мир — это что-то вроде белого шума.
Но, может, если ей подарить билеты, это закроет какой-то гештальт? Может, ей это вознестись поможет? Чем чёрт не шутит, лично я уже ничему не удивлюсь.
А менеджер группы, похоже, был дядькой прошаренным. Ставку сделал не на стадионы, где сразу станет очевидно, что фанатов у группы в России — три калеки, а на небольшие клубы. Искусственно созданный дефицит, иллюзия невероятной популярности.
— Олег, нет времени объяснять, ты мудак, и руки у тебя из жопы, — сказал я, войдя в магазин. — Привет, Никита.
— Пошёл нахрен, — отозвался Олег, симулирующий бурную деятельность за стойкой с аквариумами.
Поздоровались. После чего я подошёл к витрине и нагрёб препаратов.
Так, это — для подготовки воды, это — чтобы микрофлору восстановить. Вот эту хрень буду каждую неделю подливать, чтобы меньше неожиданностей. О, вот хорошая штука от зелени. Препарат изумительный, но опасный. Потому что многие клиенты, видя, что аквариум остаётся чистым, начинают избегать обслуживаний. Чего зря деньги тратить, если и так всё хорошо.
Я бахнул на ресепшн всё выбранное и взял свою книжку для записи увезённых к клиентам товаров.
— Это куда? — поднялся из-за компьютера Никита.
— У меня один клиент, — напомнил я.
И начался бой за каждую бутылочку. Бой яростный и страшный. И ядрам пролетать мешала гора кровавых тел.
С точки зрения Никиты, товар, который увозится сотрудником из магазина, приравнивается к потерям фирмы. Логику в его рассуждениях я пытался найти, однажды даже вроде бы нащупал что-то, но в итоге сорвался и плюнул.
— Никит, по договору я предоставляю клиенту все необходимые препараты. Ты сто двадцать косарей в месяц с него имеешь. А я тут набрал — на пятёрку.
— И что? Это что, всё необходимое? Вот это тебе зачем? — Никита потряс коробочкой со средством от зелени. — Чтобы не работать? Бери за наличные тогда!
— Хорошо, — кивнул я. — Давай зарплату.
— Что? В смысле?
— За прошлый месяц у меня двадцатка висит. — Я постучал пальцами по стойке. — Давай, и я куплю препарат за свои.
Последовала безобразная сцена, в ходе которой я опять оказался сволочью и негодяем. Под градом осуждения спокойно вписал в тетрадку всё на отель «Мегасфера», собрал препараты в пакет и удалился, пожелав фирме процветания.
Господи, как я уже отвык-то от всего этого идиотизма… А ведь еще даже месяца не прошло. Стоит только заняться чем-то настоящим, как уже кажется, будто всю жизнь в этом варишься.
Впрочем, мастерство не пропьёшь. Никита — он… Он — да. Когда ему кажется, что его обкрадывают, он вопреки здравому смыслу будет отбиваться от каждой копейки, которую пытаются сунуть ему в карман. А вот когда его правда обкрадывают, улыбается и машет — мол, это так и задумано, это необходимые для развития бизнеса инвестиции.
Неудивительно, что Даниил Петрович с ним толком даже говорить не стал. Реальные воротилы бизнеса таких, как Никита, раскусывают на подлёте. А Даниил Петрович — реальный воротила. Денис мне насплетничал, что «Мегасфера» — не основной его бизнес. Что называется, для души.
Нравится человеку у нас в отеле — вот он и сидит тут, а не в бизнес-центре каком-нибудь. А нравится — весьма вероятно, из-за нашей, как выражается Даниил Петрович, гоп-компании. Забавные мы ребята, что ни говори. И окружение у нас забавное. Тамада хороший, конкурсы интересные…
Закончив с аквариумом и нафаршировав его под завязку всеми необходимыми препаратами, я с чувством глубокого удовлетворения посмотрел на результат трудов своих. Даниил Петрович, стоя рядом, тоже смотрел на мутноватую после чистки воду с довольным видом.
— Спасибо, — протянул он мне руку. — Я сперва думал, ты волну гонишь, что разбираешься. Такой же мастер, как этот твой. Который до тебя тут был.
— Это вы, наверное, из-за дредов так думали, — я пожал руку. — Ничего. Некоторые из-за них вообще думают, что я Дэцла слушаю. И то пережил…
И тут у меня в голове что-то щёлкнуло.
— Даниил Петрович! А вы случайно билеты на концерт достать не можете?
— Какой концерт? — изумился Даниил Петрович.
Я объяснил. Даниил Петрович похмыкал, подошёл к столу и что-то записал в ежедневник.
— Достанем, раз надо.
— Серьёзно?
— Так. Я сказал?
— Понял, молчу. Ухожу.
Маэстро был в бешенстве.
— Три десятка! — грохотал он. — Вас было три десятка — против четверых видящих! Один из которых едва успел проснуться.
— Этот новый видящий имеет власть над пустышками, — попробовал пискнуть пожиратель.
После схватки с видящими их осталось трое. Потрёпанные, измотанные, они стояли перед Маэстро на крыше дома-коммуны. Маэстро кипел от ярости.
— Он проснулся меньше месяца назад! Толком даже не осознал своей власти! Среди четверых был самым слабым! Но вы позволили уйти даже ему. И упустили куклу. Мою куклу! Вы снова её упустили. И мне придётся всё начинать заново.
Пожиратели замерли. Они помнили кару, постигшую того, кто в прошлый раз упустил «куклу».
— Маэстро! Пощади!
Тот, что стоял ближе всех к Маэстро, не выдержал первым. Повалился на колени.
Не потому, что надеялся на пощаду. Просто стоять и ждать было невыносимо. Пожиратели ненавидели ожидание. Их пугала неизвестность. Они жили в моменте, здесь и сейчас.
Маэстро прошёлся по крыше, вымещая ярость в ударах трости. Если бы люди в реальном мире могли видеть то, что происходит в призрачном, поразились бы фонтанам искр, бьющим из крыши заброшенного здания.
Люди, впрочем, хоть и не видели призрачного мира, энергетику чувствовали. Кто-то сильнее, кто-то слабее, но «что-то такое» ощущали почти все. Именно из этого росли ноги у «нехороших мест», «проклятых домов» и прочих городских легенд.
Дом-коммуна стоял заброшенным не только из-за отсутствия средств у инвесторов. Интуиция у людей, привыкших ворочать деньгами — один из рабочих инструментов. Принимая решение, во что вкладывать деньги, знающие люди руководствуются в том числе и ей. А дом-коммуна отпугивал. Его интуитивно обходили стороной.
Маэстро остановился у края крыши, глядя вниз, на распростертый у ног призрачный город.
Видящие увели у него из-под носа двух кукол. И если провал с первой куклой ещё можно было списать на случайность, неудачное стечение обстоятельств: внезапно проснулся новый видящий, девчонка сама его разыскала. Там, где теоретически никаких видящих не должно было быть. Потому и пожиратели особо не спешили, знали, что кукла никуда не денется. Они появились слишком поздно, и вот результат; то второй случай заставлял задуматься уже всерьёз.