— Я же сказал: война не нужна никому, — перебил Маэстро. — Просто услышьте мои слова: вы пожалеете, если не отдадите душу. Даю время до заката. Если не выставите её — пеняйте на себя.
Ответить Мстислава не успела. Маэстро попросту исчез.
— Ну и что это значит? — спросил Денис.
Не сразу — выждав секунд десять. Будто опасаясь, что невидимый Маэстро может подслушать.
— Не знаю и знать не хочу. — Мстислава выбила трубку прямо на асфальт. — Сообщу Кондратию, пусть разбираются… А ты молодого зачем притащила? — Это уже Изольде.
— Да я вроде не собачка декоративная. Сам пришёл, — вмешался я. — Что, из-за меня будут неприятности?
Мстислава, не ответив, развернулась и пошла назад к отелю.
— Ты к ней сейчас лучше не лезь, — посоветовал Денис. — Когда Мстислава в атаке, ей и свои не попадайтесь, всем достанется.
— Понял, — кивнул я. — А поговорить…
— Идём.
Вернулись в отель через призрачный мир, но в кафетерий не пошли — там теперь царствовала рассерженная Мстислава. Вместо этого Денис привёл нас в свой номер.
Он тоже обитал в люксе и, видимо, давно. Оформил его по своему вкусу. Я присвистнул, увидев висящие на стене сабли, красные простыни на кровати в спальне, медвежью шкуру на полу в «гостиной», где мы и расположились.
— Нравится? — Денис заметил, что я смотрю на медвежью голову. — Лично добыл, где-то в десятом году! Тысяча восемьсот, естественно. Случай был изумительный, однажды расскажу.
Изольда уже упала в одно из кресел, складывалось впечатление, что она тут не впервые.
— Мне бы про пожирателей для начала, — попросил я, сев на диван. — Про медведя как-нибудь потом, не горит.
— Про пожирателей. — В какой момент в руке у Дениса появился фужер с пузырящимся шампанским, я даже не понял. Только постфактум заметил на столике открытую бутылку. — Как будет угодно почтеннейшей публике. Пожиратели — это нечто среднее между пустышками и неподготовленными душами.
— Ничего общего ни с теми, ни с этими, — буркнула Изольда.
— Не обращай на неё внимания, Изольда говорит с точки зрения идеологии, — отмахнулся Денис. — Конечно, пожиратели — зло, и всё такое. Но чисто технически? Как и пустышки, они ходят по земле после смерти. Как и наши клиенты, они сохраняют сознание… Разумеется, не в полной мере, они не равны тому, что представляли собой при жизни. Как и наши клиенты.
— А кто становится пожирателем?
— А вот это лучше всего объяснит моя прекрасная коллега. У неё гораздо больше слов, которыми она умудряется заменить слово «мрази».
— Исчерпывающего ответа нет, — перехватила инициативу Изольда. — Я могла бы сказать, что убийцы, насильники и прочие… маргиналы становятся пожирателями. Но это происходит отнюдь не со всеми. А кроме того, пожирателями нередко оказываются люди, вовсе не причинившие никому физического вреда. Я бы сформулировала так: это люди, которые не просто зациклились на земном существовании. Они приносили ему жертвы, как религиозные фанатики.
— Хм, — сказал я.
— Шампанское кто-нибудь будет? — спохватился Денис. — Обычно никто из коллег не соглашается, вот я и перестал предлагать.
— Не, — покачал я головой. — Не моя тема, голова потом болит.
— Ах, я тебя умоляю. Просто не нужно покупать шампанское за триста рублей бутылка.
— А что, есть повод праздновать?
— У гусара каждый день — праздник!
Тут Изольда вмешалась и оборвала дискуссию о шампанском.
— Представь, — сказала она, — двух карьеристов. Один ничего, кроме работы, не видит. Старается, перевыполняет норму, повышает квалификацию, вечерами дома читает книги и статьи по теме своей специальности. И второй. Он тоже старается преуспеть на работе, но — другими путями. Интригует и подставляет коллег, подсиживает начальство. Заводит полезные знакомства, переходит в другие фирмы на более высокую зарплату. Врёт и лицемерит. Первый просто делает то, что должен, будто робот. А второй упивается происходящим.
— Первый — пустышка, а второй — пожиратель? — предположил я.
— Ну… в семи случаях из десяти — да. Но жизнь неизменно удивляет, сколько бы лет мы ни занимались своей работой. Человеческая душа — слишком сложная материя, вряд ли мы когда-нибудь сможем досконально разобраться.
— Ясно. А почему у пожирателей такие морды?
— На этот вопрос отвечу я. — Денис осушил бокал и вновь наполнил его, вытряхнул последние капли из бутылки. — Потому что они — звери, Тимур. Вот и вся премудрость. Поначалу выглядят как люди, но внешность быстро меняется. Ведь всё, чего они хотят — это жрать. Набивать себя тем единственным, что им здесь доступно — энергией. Хочется верить, что человек в полном смысле этого слова хочет немного большего…
Я задумчиво покивал, усваивая информацию.
— Маэстро умудряется сохранять человеческий облик, — добавила Изольда. — Это человек невероятной воли. Мы надеялись, что он не пойдёт на прямую конфронтацию, но… — Она развела руками. Зевнула. — Пожалуй, пойду спать. Не засиживайтесь, ребята. Завтра работать.
Изольда ушла, и вместе с ней как будто ушло и время, отведённое для неофициальной беседы. Я посидел в задумчивости ещё минуту. Спросил:
— Лиза там как?
Лицо Дениса обрело каменное выражение.
— Нормально.
Больше он ничего не сказал. Я, кивнув, попрощался и вышел.
«Нормально», угу. Подробности я узнал этой же ночью. Когда, внезапно проснувшись, почувствовал, что рядом со мной в постели кто-то есть.
Глава 12
Сон слетел моментально, сердце припустило во весь опор. Я сунул руку под подушку, достал телефон, и луч холодного света отвоевал у темноты…
— Лиза, какого хрена? — задался я резонным вопросом.
Девушка встрепенулась. Она, оказывается, тоже успела уснуть. Должен ли я записать в мысленную базу данных эту новую информацию: «Призраки тоже спят»? Поостерегусь пока. Информацию надо проверять, прежде чем признавать истинной или ложной.
— Мне было грустно и страшно, — прошептала Лиза.
— Это понятно. Но у меня вроде как дверь закрывается.
— Ну, я же призрак, — Лиза пожала плечами.
— Резонно… А как ты меня вообще нашла?
— Да всё так же. Шла туда, куда меня тянуло.
Ох уж эти подростки. Вечно идут туда, куда тянет, и воображают, будто прокладывают собственный неповторимый путь в мире, где всем на них плевать. Знаю-знаю, сам недавно таким был.
Я принялся перебирать клавиши у изголовья кровати. Последовательно включил кондиционер, верхний свет, свет в коридоре и привёл в движение шторы на огромном, от пола до потолка, окне. После этого попал наконец в нужную клавишу и зажёг светильник с моей стороны кровати. Сел и задумчиво осмотрел Лизу.
Вынес вердикт:
— Ты в ночной рубашке.
— А ты в футболке, — не осталась в долгу Лиза.
Один-один, мне попался достойный интеллектуальный соперник.
— Это ночная футболка, мне её Ван привёз. Но что же мы всё обо мне да обо мне. Как ты ухитрилась переодеться?
— В номере было всё необходимое. Денис мне показал, когда привёл.
— А что ты сделала со своей одеждой?
Взгляд Лизы как-то странно изменился, и в комнате будто похолодало на градус-другой.
— А что?
— Просто интересно. Ты её куда-то положила? Куда она потом делась? Можно посмотреть?
— Пошёл ты!
Спрыгнув с кровати, привидение метнулось к двери.
— Стой! — крикнул я. — Пардон, тупанул, у парней спросонок бывает. Я не извращенец, просто ты у меня первая… призрак. Я даже не знаю, как образовать феминитив. В общем, я просто хочу понять: как это — переодевающийся призрак?
Лиза остановилась в дверях. Повернулась, окинув меня настороженным взглядом.
— Что? — развёл я руками. — Тебе бы не было интересно?
Секунду подумав, Лиза хихикнула и вернулась. Села, впрочем, осторожненько, на самый край кровати. Вот тоже забавное. Даже возникни у меня желание на неё наброситься с понятной целью — это вообще технически возможно?.. Пока, если честно, от всей этой двумировой механики голова кругом.
— Пока ты не спросил, я даже не задумывалась, — сказала Лиза. — Разделась перед душем, бросила всё в корзину для белья… Да-да, я принимала душ. Хочешь спросить про призрачную воду?
— Очень хочу, но не могу внятно сформулировать вопрос.
— Это всё полный отстой, Тимур. Я… Ты ведь понимаешь, что я умерла?
— Ну… Выглядишь очень хорошо.
— Для мёртвой?
— Я тебя умоляю. Многим живым сто очков вперёд дашь.
— Ой, да ну тебя, — отвернулась Лиза. И, миг спустя: — Серьёзно?
— Разумеется, серьёзно. Среди всех девушек, с которыми мне довелось спать в одной постели, ты прочно занимаешь второе место.
— Ах, значит, второе?
— Извини, но мою маму тебе не переплюнуть, никак.
— Вот как. — Лиза шлёпнулась на бок, поставила локоть на подушку и с прищуром посмотрела на меня. — Так ты, значит, из этих, которые постоянно ищут девушку, похожую на маму?
— Ага. А потом ломаем ей жизнь своими постоянными: «а вот мама готовит вкуснее» и «а мама мне каждое утро гладила носки, чтобы я надевал тёпленькие».
Лиза рассмеялась.
— Ну что, я хорош, да? — Я придвинул к себе подушку и лёг напротив Лизы в аналогичную позицию. — Как говорится, «старпёр жжёт».
— Перестань. Никакой ты не старпёр.
— Хочешь, расскажу, как мы охотились на динозавров в девяностые? О, нет, забей на динозавров. Что если я скажу тебе, что родился в те времена, когда президентом был некто Борис Николаевич Ельцин?
— Не-е-ет! Не может быть.
— Вот-вот. На моих глазах создавались и рушились вселенные.
— Знаешь, мне с тобой почему-то так легко. Одна я там тупо ревела, как дура, вот и всё.
Мне, в отличие от Лизы, легко не было. Я оказался в настолько сложной ситуации, что казался себе пьяным пингвином на минном поле. Во-первых, мне опять приходится общаться с настолько молодой девчонкой, что я понятия не имею, на каком языке это делать. Во-вторых, мы лежим в одной постели. В-третьих, она — призрак.