Ключ-карту я, приложив к замку, оставил у себя. Впустил старушку в номер. Н-да, не «люкс», конечно. Но вполне себе комфортабельная однушка. Гораздо комфортабельнее той, в которой до недавних пор жил я.
Хотя номер числился одноместным, кровать была здоровенная, хоть футбольный матч устраивай. Напротив кровати — столик, который можно использовать и для работы, и для перекуса. Рядом стул, над столом — телевизор. На полу — ковёр, на стенах — картины. Всё новенькое, красивое, идеально подобранное по цветовой гамме. Удобно, уютно — то, что нужно, чтобы с комфортом провести время. Но…
Тут я внезапно не умом, но чем-то глубже понял, почему именно отель. Как бы приятно здесь ни было, а всё-таки есть ощущение, что это — не дом. Ощущение какого-то подвеса: ты тут не навсегда. За тобой будут ухаживать, заботиться, обеспечат всем необходимым, но ты поживёшь немного — и уедешь. Дальше. Туда, где будет уже настоящий дом. Тот, в котором ждут именно тебя.
— Ой, сынок, что-то я не здесь живу, — пробормотала старушка, топчась на пороге.
— Я вас ненадолго оставлю, — проигнорировал заявление я. — Вы пока осваивайтесь. Вот здесь туалет и душ. В шкафу найдёте, во что переодеться.
— Да как-то будто не по-человечески тут всё…
Ну, в этом я с ней не мог не согласиться. Идеально выверенные интерьеры меня тоже смущали, сталкиваться по работе приходилось частенько. Придёшь к клиенту на дом — а там вот такое. То ли живут люди, то ли нет. Мебель будто только из магазина, на пол — не дай боже капля воды упадёт. Нигде ни пятнышка, ни царапинки. Увидишь, что где-то детская игрушка валяется, и застынешь в ужасе. Не знамение ли конца света? Не разверзнется ли сейчас преисподняя? Или, может, пронесёт как-нибудь.
В фильмах приличные люди тоже всегда живут в подобной обстановке. Тоже смотришь — и удивляешься. Ну неужели вот так — нормально, правильно? Чтобы из человеческого в доме — только обязательные фотографии на стенах. Тоже выстроенные по уровню, снятые профессиональными фотографами и выдержанные в единой цветовой гамме, не конфликтующей с цветом обоев.
Подумать я об этом подумал, но сказать — ничего не сказал. Я в некотором смысле сотрудник этого отеля, так что моя задача — создавать его благоприятный образ в умах постояльцев.
— Вы здесь буквально на пару дней, располагайтесь. Если чего-то захотите, то вот телефон, можно просто позвонить на ресепшен…
— Куда-куда?
— Ну, вниз, девушке, с которой мы сейчас разговаривали.
— Не помню никаких девушек…
— Не важно. В общем, звоните и говорите, чего вам хочется.
— Прям что угодно можно попросить?
— Что угодно. Попробуйте.
Я снял с телефонного аппарата трубку, набрал два нуля. Старушка облизнула губы, взяла трубку и прижала к уху.
— Алё? Милая, мне б творожку. Мягонького, со сливочками. Да, ага. Спасибо, милая, дай бог тебе здоровья.
— Ну вот, и хорошо, — улыбнулся я, забрал трубку и положил на аппарат. — Я уйду, но скоро вернусь.
— Иди-иди, — пробормотала старушка, оглядываясь. — Поживу уж…
Выходя, я подумал, что начало неплохое. Старушка уже почти не напоминала заезженную пластинку. Если у меня с ней всё выгорит — буду тогда специализироваться исключительно на пустышках. Кто-то же должен заботиться об угнетённых массах.
Возле лифта я столкнулся с Денисом. Тот выходил, толкая перед собой тележку. Посреди неё стояла одинокая тарелочка, накрытая стеклянным колпаком. Под колпаком просматривался творог, выложенный горкой. Оперативно, однако! На меня Денис бросил тяжёлый взгляд.
— И чего это ты творишь, новичок?
— То, ради чего меня взяли на работу, — пожал я плечами.
— Ну-ну… Ладно, посмотрим.
Глава 15
На лифте я спустился вниз и прошёл в кафетерий. Он же — Хлебный дом, он же — мозговой центр отеля, поскольку территориально именно здесь работала Мстислава Мстиславовна.
Она была на месте. Сидела всё за тем же столиком напротив уже знакомого мне Кондратия Степановича, главы обходчиков. Тот поставил на столик смартфон и демонстрировал новостной сюжет. Оба были поглощены зрелищем.
— Не знал, что в призрачном мире работают гаджеты, — заметил я, подходя ближе.
— Тш! — махнула рукой Мстислава. — Присядь-ка.
Заинтересованный, я подтащил стул и сел, наклонившись, чтобы лучше видеть экран.
Камера демонстрировала набережную Днепра. Светловолосая девушка с микрофоном профессиональным безэмоциональным тоном вещала:
— … где сегодня утром было найдено тело. Это уже второй аналогичный случай за месяц, первый был всего неделю назад, что позволяет предположить появление в Смоленске очередного серийного убийцы. Полиция не даёт комментариев. Однако мы не можем не вспомнить пойманного три года назад так называемого Сигнальщика*. Я напомню, что этот убийца действовал ещё в девяностые, потом якобы был арестован и умер в психиатрической клинике. Но два десятилетия спустя аналогичные убийства возобновились. По официальной версии следствия, это был подражатель, и его якобы удалось задержать. Но вот проходит три года, и молодые женщины вновь стали объектом охоты. Полиция воздерживается от комментариев…
Кондратий Степанович выключил смартфон и сунул его в карман комбинезона.
— Такая вот ерунда, — вздохнул он.
— Думашь, Маэстро? — спросила Мстислава.
— Ну… Ты помнишь, когда он появился?
— Да по мне — как будто вчера.
— Три года назад и появился. Всех пожирателей к рукам прибрал.
— Но не сам же он убивает, Кондратий.
— Нет, конечно. Нашёптывает кому-то из реальных людей. А то ты не знаешь, как это делается.
— Знаю, не учи учёную…
— Вот и смотри. Елизавета Кохина, которую ваш новичок выловил, была неделю назад. И ею Маэстро очень сильно интересовался. Но заполучить не сумел. А сейчас — аналогичное убийство.
— Душу нашли? — спросил я.
Кондратий посмотрел на меня, как на пустое место. Не высокомерно, просто видно было, что мыслями мужик далеко.
— Нет… И Кохину бы не нашли. Собственно, и не нашли, там просто случайное совпадение получилось, что она к тебе пришла. А теперь пожиратели, видимо, лучше подготовились. Искали, парень, искали. — Кондратий проявил некоторые признаки осознанности. — Не надо на меня, как на врага народа… Мы своё дело знаем, и помимо долга — нам не всё равно. Да только вот…
— Может, ещё и придёт к кому-то, — пробормотала Мстислава, но в её голосе не было не то что уверенности — даже элементарной надежды.
— Всё в воле Света, — легко согласился Кондратий Степанович.
— Может, убитая вовсе пустышкой была.
— Может, конечно, и была… Но насколько я знаю Маэстро, он наобум ничего не делает.
— Так, может, совпадение…
— Ты, Мстислава, погоди. Я ж самого главного не досказал, зачем явился.
— Ну?
— В полиции у меня, конечно, свои люди есть, так что знаю некоторые подробности, прессе о таком не отчитываются. На теле записку нашли. Два слова: «Я предупреждал».
Мы с Мситславой переглянулись. У меня по спине пробежал холодок. Мы прекрасно помнили слова Маэстро, произнесённые на парковке: «Через пару дней вам будет не до смеха, обещаю».
— И что он за игру затеял? — процедила сквозь зубы Мстислава.
— Мне не отчитывался. Но… он убивает. А потом собирает души.
— Для чего?
— Самое очевидное — жрать. С одной неподготовленной души вся их братия может неделю кормиться. Это ведь не пустышки, которых — на один укус.
— Кондратий… Ты ж понимаешь, что это значит?
— Не говори, Мстислава. Думать тошно.
— А кому-то придётся сказать. Война это. И лучше бы ты своим тоже говорить начал. Чтоб потом — не гром среди ясного неба.
— Послушай…
— И слушать не желаю. — Мстислава поднялась. — Этот выродок тут охотничьи угодья обустраивает, а мы сидеть будем? Смотреть? Ждать, пока милиция его поймает?
— Полиция сейчас, опять…
— Да у них то милиция, то полиция, завтра жандармерию придумают — голова треснет запоминать. Стара я уже за модами следить, ты меня понял. Так вот, поймать убивца, может, и поймают — но Маэстро себе другого найдёт, нашепчет ему и всё повторится. А такой службы, чтоб ему лично руки обрубить, у нас нет. Значит, придётся самим воевать, некому больше.
Кондратий вздохнул и вновь посмотрел на меня. На этот раз — с сочувствием.
— Не в добрый час ты к нам присоединился, Тимур.
— Это смотря как посмотреть. — Я старался выглядеть и говорить так, будто у меня все кишки от страха в узел не завязались. — Если мы войну проиграть собрались — тогда да, не в добрый. А если побеждать хотим, то как раз наоборот.
— Вот это — по-нашему! — провозгласила Мстислава и сухонькой с виду ручонкой так шибанула меня по плечу, что рука онемела до самой кисти.
Когда Кондратий ушёл, мы с Мстиславой остались одни. Она немедленно раскочегарила свою трубочку. Я ничего против не имел. Во-первых, в призрачном мире трубка вообще не пахла, а во-вторых, даже в человеческом давала вполне приятный аромат.
— Ну что, поселил свою клиентку? — спросила Мстислава.
— Да. И хотел спросить… Хм. Ну, примерно обо всём.
Мстислава усмехнулась. Вообще, вела она себя абсолютно спокойно, и это успокивало и меня. Если и будет война с пожирателями, то не вот прям щас. А то я пока морально не очень готов. Как вспомню этих страхолюдин — аж передёргивает.
— Значит, всё-таки соображаешь, что знаний у тебя — нуль, да?
— Ну так… я ж не мальчик.
Мстислава фыркнула. Видимо, у неё имелись свои соображения по этому поводу, но она пока предпочла их держать при себе.
— Ну, слушай. Первое, что тебе нужно сделать — выяснить, почему душа не уходит. Что её держит.
— О… ке-е-ей. И как это сделать?
— Говорить. Спрашивать. Но не прямо в лоб, конечно. Потому что… — Тут Мстислава подалась вперёд и сделалась серьёзной. — Потому что с Лизой тебе тогда повезло. После того, что она перенесла, с пожирателями, сама всё поняла. И ей оставалось только смириться. А обычно — не так. Души не вполне понимают, что с ними. И если ты прямо скажешь, что, мол, простите, вы умерли — может много чего нехорошего случиться. Как минимум — истерика. А как максимум — узнаешь, на что способна душа, выведенная из равновесия.