В десять часов вечера мы с Фаником прибыли на вокзал и сели на дирижабль. Так, мы доберемся до Красноярска всего за сутки, а не за три, как на поезде. Я купил билет в одноместную каюту, поэтому не боялся, что кто-то увидит зверька, и выпустил его из рюкзака. Зверек тут же набросился на связку бананов, которую я достал из пространственного кольца и положил перед ним.
Следующим вечером мы прибыли в Красноярск. Едва вышел из дирижабля, как похвалил себя за то, что купил дубленку и шапку-ушанку. Было так холодно, что даже не мог вздохнуть полной грудью, а мех шапки тут же покрылся инеем. Хорошо, что я догадался положить к Фанику в рюкзак грелку, работающую на сплотах.
Чтобы узнать, как добраться до деревни Хвойной я подошел к кассе на вокзале.
— Есть две Хвойные. Одна находится недалеко от райцентра и там есть железнодорожная станция. Ближайший поезд в ту сторону будет в четверг, — сказала миловидная женщина лет тридцати с пышной прической, глядя в монитор перед собой.
— А вторая Хвойная?
— Вторая Хвойная — это заброшенная деревня и туда не ходит ни один общественный транспорт. Да и не только общественный.
— Как же мне добраться до нее? — задумчиво проговорил я.
— А зачем вам? Там ничего нет, — она удивленно уставилась на меня.
Но я не стал объяснять и, поблагодарив за информацию, вышел на улицу. Уже вечерело, поэтому я спросил у прохожего, где находится ближайшая гостиница, и поспешил туда.
Гостиница была дешевая, но я не привередлив, поэтому, оплатив проживание, поспешил на третий этаж в комнату номер тридцать три. По пути в гостиницу я купил пирожки с мясом, поэтому мы с Фаником разместились на скрипучем диване и принялись есть. Зверек с удовольствием уплетал мясо, оставляя тесто. Я же задумчиво ел пресный пирожок, обдумывая дальнейшие шаги.
Мне надо было добраться до Хвойной, но, если нет общественного транспорта, всегда можно нанять машину. Возможно, эта услуга будет стоить дороже, чем поездки по Москве, но я готов к тратам, ведь не зря бился в клубе так, как даже сам от себя не ожидал. Последний бой чуть не закончился смертью моего противника, когда он дернулся и я вместо лица, со всего размаху в призрачной перчатке ударил его по шее. Лекари спасли мага, а то он начал задыхаться, а я понятия не имел, как помочь.
На следующее утро я оставил Фаника в рюкзаке в гостинице, а сам позавтракал в ближайшей гостинице и позвонил в местное такси. Услышав, куда мне надо, диспетчер заявила, что туда дороги не чистят, поэтому ни одна из их машин не сможет проехать. На мой вопрос, как же добраться до деревни, она ответила, что не знает.
Тогда я подошел к таксистам, которые стояли у гостиницы и о чем-то оживленно беседовали.
— Здорова, мужики! До Хвойной довезете? — громко спросил я, чтобы привлечь к себе внимание.
Таксисты замолчали и повернулись ко мне.
— Двадцать рублей и поехали, — кивнул один.
— Погодите, я про ту Хвойную, которая заброшенная, — предупредил я.
— А-а-а, туда никто не поедет. Дороги нет совсем, — махнул он рукой, тут же потеряв интерес к разговору.
Я уже хотел развернуться и пойти искать кого-нибудь на снегоходе, как один из таксистов остановил меня.
— Могу отвезти тебя до Северной. Там заплатишь Лёхе, и он тебя на собаках до Хвойной довезет. От Северной до Хвойной всего тридцать километров. За полдня собаки домчат.
Остальные таксисты поддержали предложение, и я согласился. Надеюсь, этот Лёха не откажет, иначе придется доставать лыжи из пространственного кармана.
Мы договорились выехать через десять минут, и я поспешил в гостиницу за рюкзаком и Фаником. Когда выехали из города, таксис включил радио и послышался встревоженный голос диктора:
— Сегодня в три часа ночи прямо в центре Вологды появился Разлом. Местные власти тут же эвакуировали жителей близлежащих домов, полицейские заняли оборону. Пока представители Ведомства воздерживаются от комментариев. Мы следим за ситуацией и будем держать вас в курсе.
— Ну и дела, — выдохнул таксист.
Я ничего не ответил, но почувствовал, как неприятно сжалось внутри. Новые Разломы не появлялись уже тридцать лет, поэтому эта новость настораживала.
Только после обеда мы добрались до деревни и таксист подсказал, где живет тот самый Лёха.
На долгий стук дверь открыл веснушчатый парень и с интересом оглядел меня с ног до головы.
— Мне бы Алексея, — сказал я, заглядывая вглубь дома.
— Ну, я — Алексей и что? — он напрягся.
Я не ожидал, что Лёха, про которого говорили таксисты так молод, поэтому поинтересовался:
— А кто-нибудь из взрослых дома есть?
— Дед на полати спит. Позвать? — удивился он.
— Дед? Хм, послушай, — я решил, что будет лучше объясниться. — Мне нужно добраться до деревни Хвойной. Мне сказали, что можно нанять какого-то Лёху на собаках и он меня подвезет.
— А-а-а, так меня и можно нанять. У меня пять ездовых собак. Я постоянно охотников вожу в охотничьи избушки, так что и до Хвойной смогу.
— Отлично! Тогда не будем терять времени и поедем прямо сейчас, — воодушевился я.
— Сейчас? Но ведь уже темнеет, — засомневался он.
— Зимой всегда рано темнеет, так что ничего страшного. У меня есть пара фонарей и зимняя палатка, — показал я на пространственное кольцо на руке.
Юноша что-то прикинул в уме и кивнул.
— Хорошо. Проходите, а я быстро соберусь.
Я зашел в дом и отметил, что живут они с дедом довольно скромно, но чисто. Из-за большой теплой печи доносился заливистый храп, а в углу в большом ящике лежала собака с щенками.
Лёха быстро собрался и, разбудив деда, сказал ему, куда собирается ехать.
— На ночь глядя? До утра чего не подождать? — недовольно пробурчал дед.
— Зато утром посветлу вернусь домой.
Дед еще немного поворчал, но пожелал удачи и предупредил, чтобы тот опасался волков.
Мы вышли на улицу, и я увидел пять собак, впряженных в сани, на которых лежала медвежья шкура.
— Присаживайтесь и укутайтесь шкурой, чтобы не замерзнуть, — сказал Лёха.
Я сделал, как он велел, и вскоре мы уже неслись на зимнему лесу. Между тем совсем стемнело, но с неба светила яркая луна, поэтому фонари не понадобились. Через полчаса пути мы выехали на широкое, открытое пространство.
— Это река! — пояснил Лёха. — Она быстрая, поэтому плохо замерзает. Надо быть внимательнее, чтобы не угодить в полынью.
Едва он это сказал, я почувствовал, как по спине побежали мурашки. Те самые мурашки опасности.
Глава 10
— Держитесь! По реке лучше быстро проехать, — сказал Леха и закричал, подгоняя собак. — А-ча-ча-ча! Быстрее! А-ча-ча-ча!
Собаки ускорились, отчего в лицо полетела снежная крошка. Мы выехали на реку, на которой завывал ветер, и понеслись к противоположному берегу. Все было белым бело, а значит во льду, поэтому я был спокоен, но вредные мурашки продолжали носиться по спине. И чего им неймется?
Когда мы преодолели почти половину реки и я увидел, что никакой полыньи не видать, то выдохнул и попытался успокоить бешено стучащее сердце. Между тем собаки вошли в такой раж, что мы с Лехой буквально летели по земле с большой скоростью. Свист ветра и клубы сухого снега только усиливали эффект, поэтому я был в полном восторге от поездки. Если бы я знал, что езда на собаках приносит столько радости, то приехал бы сюда только ради этого.
Вдруг Леха что-то крикнул собакам и те замедлились, а потом ушли резко влево. Я приподнялся и увидел прямо у берега темную полоску воды. Мне стало не по себе, а чувство опасности вновь усилилось. Я попытался убедить себя в том, что все хорошо, ведь Леха вовремя увидел и повернул собак, но доводы логики совсем не имели влияния на чувство опасности, живущее глубоко внутри меня.
Собаки бежали вдоль полыньи, а Леха искал, где бы свернуть к берегу. Через пару десятков метров полоска воды пропала и юноша повернул собак к темному хвойному лесу, видневшемуся на той стороне реки.
Однако, когда пес, бегущий во главе упряжки, почти достиг небольшого заснеженного выступа, который был берегом, он вдруг пропал. А за ним и две следующих пары. Я с ужасом смотрел на то, как все псы друг за другом проваливаются в воду. Леха закричал и чтобы остановить сани, в которых сидел я, закутанный в медвежью шкуру, попытался повалить их на бок. Но не успел и мы все вместе рухнули в темную ледяную воду.
Кроме шкуры, которую я тут же сбросил с себя, на мне были меховые унты и тяжелая дубленка, которые сразу потянули вниз. Также я видел, что собаки изо всех сил пытаются держаться на плаву, но сани, подхваченные течением, тянут их под лед.
Я начал судорожно махать руками и ногами, пытаясь выплыть, но вода несла меня вниз по течению туда, где все было закрыто льдом. Я понимал, что у меня совсем мало времени, поэтому или сейчас что-то предприму, или просто умру.
Сформировав копье, я воткнул его снизу в лед, чтобы течением меня не уносило и было за что держаться. Затем подтянулся наверх, туда, где не было льда, вынырнул, вытащил руку из воды и, сформировав кинжал, воткнул его в лед уже с обратной стороны. Однако с краю он был настолько тонкий, что просто откололся кусок. Тогда я снова воткнул и на этот раз лед выдержал. Орудуя двумя кинжалами, я выбрался на лед и осмотрелся. Собаки из последних сил держались на плаву, но не могли залезть на лед. Леха, которого я потерял, оказывается лежал на льду неподалеку, но не подавал признаков жизни.
Я сбросил с себя рюкзак и дубленку, лег на лед и подполз к собакам. Дотянувшись до одной, схватил ее за загривок и поволок за собой. Так как все собаки были скреплены между собой ремнями, то друг за другом я вытянул всех собак, а заодно и сани.
Холода я пока не чувствовал, но знал, что еще чуть-чуть и начну замерзать. Хорошо, что позаботился заранее о том, что может понадобиться в таком холодном суровом крае, поэтому вытащил из пространственного кольца зимнюю палатку и разложил ее. Также с собой у меня были грелки, работающие на сплотах, поэтому я просто вывалил их все на пол и подключил.