И я сделал. Один шаг, и все размывается, превращаясь в какой-то туннель. Вроде всего миг, но я успел почувствовать, как меня словно сам воздух сжимает в одну точку, и когда стало совсем невмоготу, все кончилось. Первым делом я осознал, что до другого края площадки я так и не дошел, но метров на двадцать переместился точно. Неужто я не так крут, как думал о себе? Нет, стоп. Это всего лишь первая попытка. Учитель не должен меня ругать за это.
– Простите, учитель, – склонил я голову, когда он подошел ко мне, – я не смог пересечь всю площадку.
– Ой, да плевать, – махнул он радостно рукой. – Хе-хе-хе… Все-таки я гений, да, – покивал он. – Знаешь, сколько видов перемещений имеют пользователи Воли?
– Два, – произнес я осторожно. Сейчас явно какой-то подвох будет. – Ускорение и прыжок.
– Правильно, – кивнул он. – Чем ты воспользовался сейчас?
– Ускорением, – еще более осторожно ответил я.
– Неверно! Ускорению ты обучился полгода назад, а это был прыжок!
– Но как же… – растерялся я. – Вы же говорили…
– А я соврал! Муа-ха-ха! Ха-ха-ха!!!
– Вы реально сумасшедший, учитель.
– А? – глянул он на меня. – Кхм. Зато теперь Док Ше не будет задирать нос, я тоже могу с первого урока чему-то серьезному научить! Выкуси, Док Ше! – выкрикнул он в сторону здания школы. – Ладно, шутки в сторону, – повернулся он ко мне. – Первым делом расскажу тебе об этой технике. Как ты знаешь, она позволяет игнорировать препятствия на твоем пути и в целом безопасна. В крайнем случае прыжок просто завершится, и ты остановишься. Чувствовал, как пространство сжимается вокруг тебя?
– Да, – кивнул я.
– Тренируемый навык, – указал он на меня пальцем. – Но прыжки более чем на двести метров невозможны. Точнее, я и не слышал о таком. Сам я прыгаю на сто пятьдесят – просто потому, что больше мне и не надо. Рукопашники и вовсе прыгают метров на тридцать – пятьдесят, а вот лучники – очень неудобные противники. Кхм, но не для меня. Я гений. Чем чаще тренируешь прыжок… хм, дальность прыжка, тем дольше можешь бороться со сжатием пространства. Запомни – если просто прыгать туда-сюда, не пытаясь увеличить расстояние, то оно никогда не увеличится. Борись с ним, но не переусердствуй. Чем дальше ты сможешь перемещаться, тем сложней будет становиться тренировка. Если задашься целью прыгать на километры, потратишь свою жизнь зря – дальше двухсот – двухсот десяти метров даже лучники прыгать не могут, а ведь они специально тренируются. Далее… В ближайший год я запрещаю тебе тренироваться в закрытых помещениях и заполненных препятствиями местах. Сам прыжок безопасен, но если ты выйдешь из него внутри стены или дерева, то ждет тебя не самая приятная смерть.
– Как будто есть приятная, – поежился я.
– Конечно, есть, – произнес учитель слегка удивленно. – Некоторые виды ядов, наркотики, специально обученные женщины… полно таких способов. Ну или вон, в родной стране Док Ше есть вид призраков, который убивает песней, прикинь. Поют – и жертвы засыпают с улыбкой.
Это да, в Чжунго с призраками прямо беда. Я за время обучения здесь столько всего узнал об этом… В моем мире призраки все-таки подобрее будут.
– А вы еще над Док Ше издевались, – произнес я укоризненно.
– Ой да ладно тебе. Ему полезно встряхнуться. Если бы не я, он бы совсем забросил саморазвитие. Ленивый, паразит.
– Док Ше ленивый? – удивился я.
– А то, – хмыкнул учитель. – Умный, гений в фехтовании и при этом ленивый. Был бы поглупее – и даже до нынешнего уровня не добрался бы. Да и ты бы не задавал таких вопросов – лень свою скрывать он умеет.
– Это ж надо… – все не мог я переварить новость.
– Не бери в голову, это моя проблема. Идем дальше… Куда идем-то?.. А, точно! С настоящего момента тренировки в этом мире отменяются. Теперь здесь ты будешь только обучаться, а тренироваться – у себя дома, – произнес учитель, после чего, немного помолчав, вздохнул. – Эх, мне бы такое тренировочное место, как у тебя, и я бы… Ладно. Смысл ты понял? Здесь учишься – там тренируешься. Тебе скоро тринадцать, тело и разум подготовлены идеально, пора уже делать из тебя маленького монстра.
После школы я даже не стал забегать домой, а сразу завернул к Акире. Меня переполняли эмоции, и я должен был их выплеснуть. Можно было и к Такеши зайти, но он, как правило, и сам у Акиры тусовался. Кроме того, к нему пришлось бы подниматься на второй этаж. А самое главное, именно дом Акиры находился ближе по дороге из школы. То есть сначала стоял он, потом мой, и лишь потом – дом Такеши.
– О, народ, – забежал я в калитку и, вместо того, чтобы зайти в дом, свернул налево во двор, где находились оба моих друга.
– Привет, – лениво махнул Такеши, сидящий на полу веранды и наблюдающий за тренировкой Акиры.
– Здравствуй, Кеншин, – кивнул тот, очередной раз махнув боккэном.
– Меня взяли в основной состав клуба! – выпалил я, подойдя к ним. – Единственного среди первогодок.
– Ого, – вздохнул Такеши, – может, и мне кому-нибудь руку сломать?
– Поздравляю, – улыбнулся Акира. – Получается, в этом году мы все же встретимся с тобой на турнире.
– Или, может, ногу, а? – продолжал рассуждать Такеши.
– Лучше не стоит, – покачал головой Акира.
– Тебе-то хорошо, ты у нас капитан клуба, а что делать бедному мне? – поинтересовался Такеши.
– Быть более ответственным и усилить тренировки, – посоветовал Акира.
– Эх вы, – вздохнул я. – Где взрыв радости? Множество поздравлений? Вы будто и не друзья.
– А где сочувствие и куча подбадриваний? – ответил на это Такеши. – С такими сэмпаями, как у меня, я вовек в основной состав не войду. Говорю вам – они точно завидуют моей силе.
– Так, может, и правда, – кинул я портфель рядом с Такеши, – пойдем сломаем им что-нибудь?
– Вы как два ребенка, в самом деле, – раздалось мне в спину, когда я заходил в дом. Где у Акиры запасной инвентарь лежит, я, понятное дело, знал.
– Добрый вечер, Хомура-сан, – помахал я деду Акиры, сидящему за газетой у них в гостиной.
– И тебе того же, Кеншин-кун, – ответил тот, оторвавшись от чтива.
Я же поспешил за боккэном – меня переполняли эмоции, и мне хотелось помахать мечом. Но не просто так, а именно с друзьями.
Вернувшись наконец домой, первым делом нашел тэнгу.
– Выкуси, носатый, меня взяли в основной состав клуба!
– И что? – перевел он взгляд с телевизора на меня. – Мастером кендо даже обезьяна может стать. Хотя нет, слишком уничижительно для обезьян… даже мокрица сможет стать мастером кендо. А потом придет обезьяна и раздавит ее.
– Ты… – Я даже не знал, что на это ответить. – Ты… Ты просто слабак, который не хочет признавать свою ошибку.
– Хочешь проверить меня на слабость?! – поднялся он с дивана и расправил плечи.
– Кстати, да, давно пора! – принял я вызов. – Нарежу тебя на множество маленьких тэнгу!
– Ты сначала нарезалку свою отрасти, а потом уже рыпайся!
– У тебя той нарезалки вообще нет!
– Что-о-о?! Да у меня…
– В пах ему бей! – раздались с лестницы азартные вопли. – А как согнется, кадык рви, все равно это его не убьет!
– Тьфу на тебя, старикашка, – сплюнул Куфуран в сторону выглядящего на тридцать Когарасу-Мару и вновь уселся на диван. – Весь настрой испортил.
– Эй, а как же драка?!
– Вас не учили не лезть в чужие дела, Когарасу-Мару-сан? – вздохнул я успокаиваясь.
Приходится признать – появился он вовремя, но не делать же этого вслух?
На первый в своей жизни турнир по кендо я отправился только осенью, и пусть он был всего лишь школьным, причем среди средних школ, радости от этого у меня не поубавилось. Во-первых, с чего-то же надо начинать, а во-вторых, я был единственным из первогодок, а выделяться таким образом я люблю. Правда, приходилось скрывать свою радость – все-таки я формирую себе вполне конкретный образ, дабы и здесь стать школьным принцем, а выражение детской радости для этого образа неуместно. Холодный, но вежливый, не лишенный эмоций. Умный и внимательный, готовый помочь окружающим. А главное – немного пафосный. Так что, как видите, нужно было сдерживаться.
Турнир, на который мы прибыли, организовали бывшие ученики школы «Ошен». В мире кендо у школьников вообще проблема с турнирами. Нет, их полно, но ничего… глобального, масштабного. Единственный турнир, который проходит под эгидой Всеяпонской федерации кендо, – это национальный турнир кендо среди старших школ. Всем остальным и в другое время приходится довольствоваться местечковыми турнирами, некоторые из которых, справедливости ради замечу, крупные. Например, в префектуре Хёго, где находится наш город, раз в год проводится турнир средних и старших школ под патронажем университета «Бокаку» в городе Нисиномии. Увы, но проходит он летом, и туда я уже не успел.
Наш турнир состоял из командного и индивидуального туров. Само собой, я участвовал и там и там. В команде бывает пять человек, и бьются они до трех побед или поражений из пяти схваток. Порядок выхода на площадку участников команды распределен заранее и выглядит примерно так – первым выходит лидер нападения, фактически – лицо команды. От того, выиграет он или проиграет, зависит расклад дальнейшего матча. Ну и боевой дух нельзя списывать со счетов – согласитесь, начинать с выигрыша куда приятней. Вторым номером идет или новичок, или самый слабый член команды. Это место мало на что влияет. Третий номер – очень важная фигура. Он либо завершает матч, если первые двое победили, либо дает шанс команде продолжить, если первые два неудачника проиграли. Даже если у первых двух – ничья, то его позиция не теряет актуальности. На третье место, как правило, ставят второго по силе в команде. Четвертым номером идет тот, кто может хорошо контролировать ход боя. Ему чаще всего удается свести вничью даже бой с более сильным противником. Ну и пятый номер – так называемый генерал. Тот, кто наносит решающий удар, если уж до этого дошло. Самый сильный боец в команде.
Как вы понимаете, меня поставили на второе место, то есть наш капитан решил использовать стандартную раскладку выхода бойцов. Нормально, штука эта универсальная, так что, если не уверен, смело выбирай ее. В данном случае я ничего не знал про наших будущих противников и, соответственно, судить, прав капитан или нет, не мог. А капитан… ну он был опытным кендоистом. Не сильным, не слабым, зато опытным. Команда нашей школы всегда занимала место как минимум в середине турнирной таблицы, что, учитывая отсутствие у нас нормального тренера, говорило о многом. Тренер был, если что, только вот… тренер из него – одно название. Учитель математики – и этим все сказано. Фактически он был не тренером, а простым куратором клуба.