– Может быть, – пожал я плечами. – Но они вряд ли тренируются с одним духом, а я могу победить только одного.
– Все равно круто, – вставил Такеши.
– А то, – усмехнулся я на это. – Окава Кеншин – это вам не какая-то там Даан. В шестнадцать я в любом случае обгоню ее достижение в том же возрасте.
– Черт, – вздохнул Акира, – и правда придется поднажать.
Через два дня после тренировки с Кеншином оба парня, и Акира, и Такеши, стояли в гостиной дома Окава, немно… сильно робея, но полные решимости.
– Судя по вашему виду, – осмотрел их Ичиро, – вы пришли с серьезным делом, – и вздохнув, потопал на кухню, махнув им рукой, чтобы следовали за ним. – Ну что ж, слушаю вас внимательно, – устроился он за столом.
Вездесущая Коки к тому моменту уже мелькала на кухне, готовя чай для хозяина и его гостей.
– Мы пришли к вам с просьбой, Окава-сан, – начал неуверенно Акира. – Пару дней назад мы с Такеши стали свидетелями тренировки Кен-куна и осознали простую вещь – мы слишком слабы. Если что-то произойдет, мы станем для него только помехой.
– Понятно, – задумался Ичиро. – Вы понимаете, что вам никогда не догнать его по силе? Что он всегда будет сильней?
– Подозреваем, – ответил осторожно Акира.
– Я скажу это только вам, и это должно остаться между нами, – посмотрел он на парней строго. – В детстве Кеншин попал под ритуал, который лишил… сильно урезал его в различных талантах. Вы когда-нибудь слышали, как он поет?
– Да, – чуть улыбнулся Акира. – Ходили с ним в караоке.
– Вот так у него во всем. Везде, где требуется такая умозрительная штука, как талант, у него проблемы. Путем изматывающих тренировок он может научиться петь или добиться каких-то результатов в кендо, но лучшим, даже одним из лучших ему не стать. Ритуал лишил его очень многого, но за это дал талант, даже гениальность в очень узкой области – в фехтовании одного-единственного стиля. Или школы, не знаю, как там это у вас называется. Вы, детишки, просто не представляете, насколько много он вкалывает, чтобы быть первым в своем школьном клубе, чтобы быть первым в школе по успеваемости, чтобы отработать все то, что ему преподает его учитель. И вот вы приходите ко мне и говорите: дайте нам, Окава-сан, волшебную пилюлю, чтобы – вжух! – и сразу стать сильными-сильными.
– Это не так, Окава-сан, – воскликнул Акира, – мы готовы работать столько же, больше, если потребуется!
– Тогда вам и не нужна ничья помощь, – улыбнулся по-доброму Ичиро. – Как минимум тебе, Такеши. Я передал вашей семье очень мощную боевую систему, которая может сделать тебя крайне сильным, если ты будешь вкалывать хотя бы как Кеншин.
Такеши принял очень серьезный вид и кивнул.
– Приложу все усилия, Окава-сан.
– С тобой, Акира, сложней… – задумался Ичиро. – Чего-то настолько же мощного, как «астральный бой», у меня больше нет, но… Хм, попробовать можно.
– Прошу прощения за беспокойство, Хондзё-сан, – поклонился Акира женщине.
– Если у тебя все получится, я буду только рада, – улыбнулась она. – Любой проснувшийся меч наполнит мою душу радостью, – закончила она, после чего вышла из зала.
Как рассказал Окава-сан, сон райбу-ко – не совсем сон. Он, то есть Окава-сан, как мастер астральной магии, сильно подозревает, что это, скорее, транс. Не сон, не бодрствование – вечное ожидание. Чего? Об этом можно только догадываться, но шанс вывести мечи из такого состояния в теории есть. Проблема в том, хотят ли они сами этого. Акира целый месяц учился входить в транс наподобие того, в котором находятся живые мечи, лишь с одной целью – бросить клич о помощи, позвать того, кто захочет еще раз, может быть, даже последний раз, найти своего партнера.
По словам все того же Окава-сана, сила, которую дают своему партнеру райбу-ко, немного преуменьшена. Дело в том, что живые мечи предпочитают бой лицом к лицу, настоящее фехтование, а маги в основном наоборот – дальнобойные заклинания, вот и выбирают райбу-ко слабых магов и простых людей, чтобы как можно больше раскрыть свой потенциал. Но что будет, если сильный маг с достаточным количеством знаний примет стиль боя своего партнера? А если это будет старый, опытный и сильный райбу-ко? Знаниями, если потребуется, Акиру обещал обеспечить Окава-сан, ему же остается разбудить… или найти, если не получится разбудить, старый и опытный меч. А если не получится с мечом здесь, Акира был готов пойти в другие Дома. Но о запасном плане думать еще рано – кроме зала, где лежат японские мечи, в этом Доме есть и другие – европейские, китайские, индийские, арабские… много их тут. Но начать Акира решил с чего-то более знакомого и родного.
Пройдя в центр зала, где находился свободный пятачок, Акира сел на колени и начал медленно входить в состояние транса. Месяц тренировок не прошел даром, и ему хватило всего десяти минут, чтобы увидеть… услышать… почувствовать вокруг себя десятки дремлющих разумов. Дремлющих и одновременно с этим… будто бы готовых сорваться вперед. Сложно описать подобное словами.
– Меня зовут Хомура Акира, – отпустил он в пространство свою мысль. Понятное дело, что разобрать «слова» никто не сможет, но так было проще оформить свой посыл. – И мне нужна сила. Сила, чтобы стать опорой, сила, чтобы стать стеной. Я готов принять вашу силу, опереться на нее, использовать ее. Помогите мне. Пожалуйста. Дайте мне шанс не быть обузой.
Он был искренен. Вновь прочувствовав свое бессилие, сцепил зубы и сжал кулаки. Он был готов на все.
Заметив внезапное движение впереди, Акира перевел свое «внимание» в ту сторону. Удивление и надежда сплелись в его душе. Пучок пульсирующего разума медленно подплыл к нему и остановился прямо напротив, вспыхнув ярким «светом» и выбивая из транса. Пожилой мужчина в традиционной одежде строго смотрел на Акиру сверху вниз.
– Как тебя зовут?
– Хомура… – сглотнул он. – Хомура Акира.
– Что тебе надо?
– Сила, – уже более уверенно произнес он.
– Для чего?
– Чтобы стать верной опорой своему господину, – ответил твердо Акира.
Две минуты, которые молчал мужчина, были, наверное, самыми долгими в жизни Акиры.
– Ты мне нравишься. Да будет так! Меня зовут Масамунэ, – и, протянув вперед ладонь, закончил: – Дай мне свою руку!
День рождения приближался. Друзья после того, как увидели, на что я способен, воспылали желанием улучшить свои навыки и постоянно пропадали в тренировочном клубе. Такеши активно взялся за боевую систему, которую дядя передал их семье, а Акира зачем-то начал обучаться то ли трансу, то ли медитации, причем зачем ему это нужно, говорить отказывался. Мол, если все получится, то я узнаю об этом одним из первых. Тренироваться с ними постоянно я… не то чтобы не мог, просто у меня дома – зал восьмого уровня, а тут – всего лишь седьмого. И ладно – отсутствие духов восьмого уровня, а вот лишний час терять не хотелось. В моем-то зале один час за восемь шел. Так что иногда я к ним присоединялся, но в основном тренировался дома.
Ватанабэ Амая к нам зачастила, и именно в дни ее прихода я уходил к друзьям. В целом, конечно, данная тенденция меня не радовала, казалось, еще немного, и дядя объявит о своей помолвке, а я его отдавать никому не хотел. Точнее, тогда мысли были несколько иными, но сейчас-то можно признаться – я жутко ревновал. Дошло до того, что, когда Даан умудрилась пересечься с Ватанабэ-сан и устроить с ней склоку, я был на стороне именно кореянки. Мысленно, конечно, – не влезать у меня ума хватило. Само собой, девчонкой вытерли пол – не ей тявкать на взрослую и умудренную опытом женщину, но морально я был с Даан. Более того – к нам чаще стала приходить бабушка, что было совсем тревожно. Уж кто-кто, а она совсем не против новых внуков. На мое осторожное недовольство частыми визитами Ватанабэ-сан бабушка лишь улыбалась и гладила меня по голове. В общем, близящемуся дню рождения я совсем не радовался.
За несколько дней до праздника дядя закрыл весь третий этаж – что-то там ему, видите ли, надо было доработать, а мне, как итог, был закрыт доступ к тренировочному залу, из-за чего я стал чаще тренироваться с друзьями. В какой-то момент пришедший на тренировку Акира принес с собой старинную катану. Не по виду – на глаз-то она была вполне себе новой – но в таком стиле мечи не делают уже лет… лет пятьсот точно. Форма цубы, оплетка рукояти, клинок чуть длинней привычного. В общем, разбирающийся в мечах все прекрасно увидит и поймет.
– Знакомьтесь, – произнес он тогда. – Это Масамунэ-сан, один из сильнейших райбу-ко в Японии.
– Приятно познакомиться, Масамунэ-сан, – первым среагировал Такеши, поклонившись мечу в руках друга.
– И мне, – кивнул я после него.
Немного невежливо, но и кланяться мечу, в смысле, райбу-ко в форме меча, я не горел желанием. Не хочет показаться в человеческой форме, пусть терпит неуважение.
– Он предпочитает оставаться мечом, так что прошу прощения за это, – слегка поклонился мне Акира.
– Да ладно, – смутился я. – Ты-то тут при чем?
Впервые я увидел Масамунэ-сан в человеческом обличье только на свой день рождения, ради вежливости пригласив и его тоже. Ответа на приглашение не получил, но пришедший на праздник Акира нес с собой свою катану. Знаменательное событие произошло, когда Акира столкнулся с Когарасу-Мару. Остановившись рядом с Акирой, тот, слегка нагнувшись, разглядывал меч в его руках.
– Либо ты таскаешь с собой труп, либо этот сопляк умудрился проснуться, – выдал Когарасу-Мару, выпрямившись. – Ходзё, наверное, визжала от радости. – После его слов Акира слегка замялся. – Серьезно? – удивился Когарасу-Мару. – Эх, жаль, я этого не видел.
Мне вот тоже стало жаль. Хондзё-сан оставила впечатление серьезной дамы, и увидеть, как она визжит, было бы прикольно.
В этот момент меч в руках Акиры превратился в дымку и, вытянувшись, предстал перед нами в виде пожилого мужчины в кимоно.
– Когарасу-Мару-сама, – поклонился он. – Вы воистину лучший из нас. Приветствую и прошу прощения, что не признал вас сразу.