– Чем же еще заниматься старухе, если не стряпней? – добродушно усмехнулась бабушка, затем взглянула на меня. – Тем более когда к тебе в гости внук приехал. Ты заметил, Глеб, у него хоть щечки появились. А то был кожа да кости, без слез не взглянешь.
– А вместе со щечками и пузо выросло, ба.
Бабушка снова залилась смехом, я улыбнулся. Страх перед ней и перед кошмаром снова стал сходить на нет. Но так медленно, словно ночная дрема едва ослабила хватку.
– Где ж ты там пузо увидел? При ходьбе не трясется, значит, и нет его.
– Правильно, Анна Петровна, – подхватил Глеб. – А на ваших булочках и пузо не грех отъесть, такая вкуснота!
И, как бы в подтверждение своих слов, Глеб взял с тарелки румяную пышку и откусил большой кусок. Потом прикрыл глаза от наслаждения и поцеловал кончики пальцев, мол, вкуснотища. Бабушка от такой похвалы аж зарделась.
– Моя, – прошептал я одними губами, еле сдерживая слезы. – Это точно моя бабушка.
Но когда на Воронье Гнездо опустилась ночь, на душе у меня заскреблись кошки. Впервые я боялся здесь засыпать. Успокаивал себя тем, что не могу быть лунатиком. Если бы прошлой ночью я действительно скитался по палисаднику, что помешало бы этому проклятому месту расквитаться со мной? Карасева Гнездо не пощадило, хотя мужик не слыл охотником за привидениями.
Но и возможность повторения вчерашнего кошмара пугала меня не меньше. Стоило лишь вспомнить, что я чувствовал при виде того существа, и все волоски на затылке становились дыбом. А то, что оно носило личину бабушки, только все усугубляло. Я заметил, что стал присматриваться к единственному родному человеку в этой деревне. Мое недоверие еще больше угнетало меня.
– Славушка.
За моей спиной раздался тихий бабушкин голос, и я вздрогнул. Быстро обернулся и увидел, как она возвышается надо мной. Я лежал в кровати, до носа укрывшись одеялом, но вопреки детским убеждениям – под одеялом, значит, в домике, и монстры не утащат тебя, – чувствовал себя беззащитным.
– Уснуть не можешь? Я слышу, как ты ворочаешься… Может, тебе молока подогреть?
– Все в порядке, ба. Иди ложись.
Бабушка вздохнула, но, вместо того чтобы выйти из комнаты, присела на мою кровать.
– Когда твой отец не мог заснуть, я пела ему колыбельную. Он отмахивался, мол, взрослый уже, а все равно любил эту песню. Давай я и тебе спою, увидишь, как быстро сон придет.
Я ничего не сказал, просто коротко кивнул. Отвернулся к стене и прикрыл глаза, пытаясь ни о чем не думать. Бабушка бережно поправила на мне одеяло, положила свою теплую руку мне на плечо и тихо запела:
Я тебе, моя малютка,
Колыбельную спою,
Спи, малыш мой, сладко-сладко,
Баю-баюшки-баю.
Как только я услышал первую строчку, тут же весь сжался внутри. Волосы встали дыбом, а сердце забилось быстрее. Ведь именно эту колыбельную пела мертвячка у Мещанова ключа.
Вот уж все уснули дети,
Только ты один не спишь,
Непослушное созданье,
Шаловливый наш малыш.
Баю-бай, баю-бай, засыпай, засыпай.
Баю-бай, баю-бай, засыпай, засыпай.
Я не понимал, что происходит. То ли новый кошмар наяву, то ли мой рассудок помутился от пережитого стресса. Бабушка пела, пытаясь успокоить меня и навеять сон, а я беззвучно бился в истерике. Зубы стучали, лоб покрылся испариной. Я перестал понимать, что есть реальность, а что – бред бурной фантазии.
В моих силах было только зажмуриться и ждать. Ждать, когда я засну или что-то засосет меня в свои темные недра. Ждать, когда этот кошмар прекратится. Ждать, когда Воронье Гнездо поглотит меня без остатка или выпустит из своих крепких объятий. Ждать, когда же это все прекратится.
И я ждал…
А бабушка все пела, пела и пела:
Вот уж папа смотрит строго,
Не серди его, малыш,
Лучше глазки закрывай,
Баю-баюшки-бай-бай.
Вот уж все уснули дети,
Только ты один не спишь,
Непослушное созданье,
Шаловливый наш малыш.
Баю-бай, баю-бай, засыпай, засыпай.
Баю-бай, баю-бай, засыпай, засыпай.
Глава 15Минута умиротворения
Баю-баюшки-баю…
Баю-баюшки-бай-бай, засыпай, засыпай…
Я не мог выкинуть из головы этот мотив, когда завтракал и умывался, не мог избавиться от него и сейчас, когда поливал огород.
Солнце палило, в воздухе стоял запах созревшей клубники, стрекотали кузнечики. День выдался бы славным, если бы протекал не в Вороньем Гнезде. Я держался из последних сил. Иногда казалось, что у меня совсем не осталось энергии ни на что. Не хотелось двигаться, не хотелось есть, ничего не хотелось.
– Умные люди сказали бы, что у меня депрессия, – вяло буркнул я, обращаясь к козлу.
Он стоял за забором со стороны улицы, пытался дотянуться до капустных листьев и изредка издавал смешные звуки. В свете дня он не казался страшным. Да он вообще не был страшным. Обычная слепая рогатинка, которая, между прочим, умела отлично слушать собеседника, то есть меня.
– Раньше я о таком даже не думал. Депрессия… – Я горько усмехнулся. – Я ведь заводила, душа любой компании! Как эта дрянь могла со мной приключиться?
Козел снова подал голос.
Я кивнул:
– Ты прав, Гнездо и не таких людей ломало. Я, наверное, еще неплохо справляюсь… Но если подумать, меньше чем через год мне стукнет восемнадцать. Вдруг я все еще буду здесь? Вдруг всю жизнь придется проторчать в этой деревне? Я буду помнить и бояться!
Почувствовал, как спазм сдавливает грудную клетку, и замолчал. Постарался успокоиться и привести учащенное дыхание в норму. Выходило паршиво.
Я подошел ближе к забору и облокотился на него локтями. Козел меня не испугался, лишь на мгновение замер, прислушиваясь, затем снова ткнулся мордой в щель забора, пытаясь добраться до уже покусанного капустного листа.
– Рано мы Катюху упокоили… Она из-за Глеба провернула все это, но разве так можно было?! Что будет с остальными?
Я взглянул на рогатого и не выдержал. Наклонился, оторвал лист от не до конца сформировавшегося кочана капусты и протянул его козлу. Тот жадно ухватил угощение и быстро умял.
– Ты уж прости за это. – Я повел рукой в сторону залатанной дырки в заборе. – Но ты не оставил мне выбора. Либо грядки бы все истоптал, либо меня довел бы до ручки своими внезапными появлениями. Смотри, сколько травы, чего ты к этой капусте прицепился?
– С кем ты разговариваешь?
Я не ожидал появления Зои, поэтому заметно сконфузился. Она надела легкое хлопковое платье, из-за жары собрала волосы в высокий конский хвост. Выглядела мило и даже непринужденно, и я почувствовал зависть, хотя знал, что завидовать нечему. Уж точно не человеку, который похоронил бабушку и остался совершенно один в деревне, кишащей призраками.
– С другом, – отозвался я. – Повадился тут один рогатый заглядывать и капусту тырить.
Зоя посмотрела через забор и улыбнулась. Она медленно подошла ко мне и сложила руки за спиной.
– Глеб рассказал про кошмар. Ты как?
– Никак. – Я пожал плечами. – Иногда паникую, иногда готов расплакаться, а бывает, на все становится плевать. Ничего особенного.
Зоя кивнула и поджала губы. Она, как и Глеб, как и Кики с Рыжим, прекрасно понимала мое состояние. Я это знал, поэтому ни капли не разозлился, что Глеб поделился с ней моей проблемой. Я и сам считал, что нам не следует скрывать друг от друга что бы то ни было. Только имея все частички пазла, можно собрать общую картину.
– Слушай, у нас с ребятами есть для тебя сюрприз. Ты ведь сегодня не слишком занят?
– Ну-у, осталось полить совсем немного грядок, и я свободен. А что за сюрприз?
– Сюрприз, он на то и сюрприз, это тайна, – усмехнулась Зоя. – Думаю, тебе понравится. Давай я помогу тебе здесь закончить, и мы вместе пойдем к Глебу.
– Знаешь, в Вороньем Гнезде я как-то опасаюсь сюрпризов. А тайн боюсь еще больше.
– С нами тебе нечего бояться. Один за всех, и все за одного, помнишь?
Я грустно улыбнулся, но все же кивнул. Настроения для сюрпризов не было, но мне стало невероятно тепло на душе оттого, что друзья проявляют такую заботу. Поэтому, закончив поливать грядки, мы с Зоей отправились к дому Глеба, где меня ждал сюрприз.
У Глеба я бывал лишь однажды, когда тот позволил мне искупаться в душе после случая с баней, и уже тогда понял, что семья у него обеспеченная, по деревенским меркам. А теперь и вовсе убедился в этом. В саду за домом стоял большой каркасный бассейн, наполненный чистой водой. Рыжий и Кики уже вовсю плескались в нем, весело смеясь.
– Да ладно? – не поверил я собственным глазам. – Мне это снится?
– Я знала, что тебе понравится, – улыбнулась Зоя. – Глеб предложил собрать бассейн. Обычно он делает это в начале лета, но в этом году благодаря тебе свободного времени почти не было.
– Звучит как обвинение.
– Ни в коем случае, Слав. Благодаря тебе мы на верном пути.
– Я в этом уже сомневаюсь, – тихо буркнул я, но Зоя этого не услышала.
Мы подошли к ребятам, и приятно запахло жаренным на мангале мясом. Только тогда я заметил Глеба. Он стоял чуть поодаль, у беседки, размахивал опахалом над углями и щурился из-за дыма. Сюрприз действительно удался. Бассейн, барбекю, посиделки с друзьями – что могло быть лучше? Я чувствовал бы себя самым счастливым, если бы мы были обычными подростками, а не входили в тайный круг знающих о чертовщине Гнезда.
– Давай к нам, Слав, – улыбнулся Кики. – Вода теплая, а Зойка надувные плюшки принесла. – Он, не дожидаясь ответа, повернулся к Глебу: – А со стремянки можно нырять?