– Так это ты?! – ахнул я. – Подсказки нам именно ты оставлял?
– Ага, – снова вздохнул Семен. – У большинства из нас есть особенности. Я в сны проникать могу. Катерина помогать вам наказывала, еще когда здесь была, ну, я и помогал. Напрямую мы не можем, иначе быть беде.
– Подожди, ты Катюху знал?
Я подошел к Семену, уже абсолютно не испытывая страха перед ним. Столько всего получилось узнать от него за каких-то несколько минут, а сколько всего мы еще могли выяснить. От осознания этого у меня даже закружилась голова.
– Что значит – быть беде? – спросил Глеб.
– Я и так вам все на блюдечке с голубой каемочкой подал, почему вы такие невнимательные?
– Послушай, нам надо знать больше! – Я машинально взял Семена за ладонь, она оказалась такой холодной, что я еле подавил желание отдернуть руку. – Чтобы отправлять отпечатки на тот свет, необходима любая полезная информация. Расскажи все, что знаешь.
Семен замялся. Он посмотрел себе под ноги, о чем-то задумался. Мы не торопили, ждали. Зоя и Рыжий до сих пор были в шоке, слушали наш разговор молча и даже, кажется, не дыша. А я… Я так устал бояться, что сейчас с готовностью верил, что нам ничего не угрожает. Что этот отпечаток памяти знал Катюху и что он такой же мирный, как она. В этом странноватом пареньке я видел наше спасение. Но в следующую минуту Семен сказал то, что пошатнуло мою веру:
– Я искал вас, чтобы вы меня упокоили. Чем быстрее, тем лучше. Я и так помогал вам все это время и разозлил… – Он запнулся, словно ему вмиг поплохело. – Из-за вас меня могут поглотить сущности, мне надо заботиться о своей душе. Вы же принесли святую воду?
– Постой-постой, – нахмурился Глеб. – Хочешь сказать, нечто точит на тебя зуб из-за помощи нам?
– Я это и сказал. Не упокой вы Катерину, и ее поглотило бы… нечто. У нее была светлая и сильная душа, но обозленным душам сложно противостоять.
– Кто эти обозленные души? – выдохнул я.
Семен не ответил, перевел взгляд с Глеба на меня и насупился. Затем зажал переносицу двумя пальцами, словно прогоняя мигрень, а потом в два больших шага поравнялся с Рыжим. От такой резвости Рыжий оторопел. Но Семен не собирался причинять ему вред. Он лишь взял из рук Рыжего бутылку со святой водой, быстро открыл ее и вылил содержимое на себя.
– Я готов, – на выдохе сказал Семен. – Отправьте меня на тот свет и спасите от поглощения.
– Сначала ответь на наши вопросы, – потребовал Глеб.
– Не могу я! Мне не позволят… Я и так поставил себя под удар ради вас. – Семен снова подошел ко мне и потребовал: – Скажи свою тарабарщину и упокой меня, пока не поздно!
Я заглянул в призрачные глаза Семена. Они принадлежали мертвому человеку, но оставались такими живыми. В них сквозил неподдельный страх и отчаяние, но еще теплилась надежда. Надежда на то, что его душа обретет желаемый покой.
– Мы попробуем, – пообещал я, несмотря на недовольство Глеба.
Я не смог бы отказать Семену, даже если бы он был настроен враждебно по отношению к нам. Отпечатки памяти пугали и могли навредить, но сочувствие к их судьбам никогда не покидало меня.
– Мы упокоим, – снова пообещал я. – А ты расскажи все, что сможешь, все, что позволит… оно. Любую мелочь! – Я выдержал необходимую паузу, чтобы Семен воспринял мои слова как можно серьезнее. – Мы с ребятами пытаемся разгадать, в чем проклятие Гнезда. Хотим выяснить, почему оно кишит отпечатками памяти и как вам всем помочь.
– Отпечатки памяти… – задумчиво произнес Семен. – Это лучше пресловутых «призрака» или «привидения», но мне больше нравится, когда нас называют душами.
Я неожиданно для себя улыбнулся. Решил, что при жизни Семен был парнем наивным, непосредственным и очень добрым. Он боялся гнева чего-то зловещего, но все же помогал нам подсказками и отвлекался от насущных тем так быстро, что это даже удивляло.
– Мне тоже больше нравится называть вас душами, – наконец-то подала голос Зоя.
Семен улыбнулся, но следующая фраза, брошенная Рыжим, слегка озадачила его.
– А мне казалось, мы больше привыкли мертвяками их называть.
– Это относится только к плохим, Сань, – шикнула на него Зоя, отчего мы все не смогли сдержать улыбки. – Не обращай внимания, Семен, это определение тебе точно не подходит. Ты славный. Совсем как Катя.
В голосе Зои послышалась печаль. Думаю, мы все машинально сравнили Катюху и Семена. Он казался живым, чистой душой, какой и была наша подруга. Возможно, именно поэтому я не испытывал ни капли страха. Еще вспомнился Федор Ильич. Он тоже не пугал меня, вызывая лишь сострадание и сочувствие.
– Ну так… – нерешительно начал Семен, посмотрев на меня. – И как это будет?
– Упокоение? Ну… ты сам должен захотеть уйти, я полагаю. А затем мы просто обливаем отпечаток памяти святой водой и читаем молитву.
Семен задумался. Потом тяжело вздохнул, словно решался перейти черту и обрести покой, хотя не так уж сильно этого хотел. Парень отошел от меня на пару метров и улегся прямо на траву, сорвал травинку и зажал ее между зубами. Закинув руки за голову, Семен устремил взгляд на безоблачное небо.
– Что ж, бесстрашные, я готов отправиться в новое путешествие. Читайте молитву.
– Сначала информация, – запротестовал Глеб.
– Я уже наговорил вам сполна. Знайте просто, что не все мертвые плохие и не все – хорошие. А проклятие… мы называем это иначе. – Семен приставил ладонь ко лбу, прикрыв глаза от солнца. – Здесь, в Вороньем Гнезде, грань между миром людей и душами истончена. Проклятие ли это? Кто знает.
– Мы выяснили, что отпечатки памяти отвечают за здешнюю чертовщину. Иначе как проклятием это не назовешь, – парировал Глеб.
Семен ничего не ответил, и каждый остался при своем мнении. Мне, как и Глебу, хотелось вытянуть из нового знакомого как можно больше полезной информации, но я понял, что это бесполезно. Раз уж Катюха не рассказала нам все, что мы желали знать, надеяться на Семена было глупо.
– Ладно, – откашлявшись, начал я. – Хочешь уйти на тот свет, держать не станем. Нам пригодились твои подсказки. Спасибо.
Семен улыбнулся, но быстро смахнул улыбку с лица, становясь серьезнее. Подозвал меня жестом руки. Я не стал противиться, подошел и присел рядом с ним на траву.
– Уходить же не больно?
Этот вопрос застал меня врасплох. Мне казалось, это мы должны были задавать ему подобного рода вопросы. Но тут же пришло осознание, что мы не так уж сильно отличаемся от отпечатков памяти. Они – это и есть мы, только на другой ступени жизненного цикла…
– Я не знаю. Но Катюха не боялась уйти.
Семен кивнул и прикрыл глаза. Приготовился, решил я. Глеб фыркнул и упер руки в боки, сдаваясь. Зоя и Рыжий пожали плечами на мой вопрошающий взгляд, давая понять, что и в этот раз упокоением тоже придется заниматься мне. Я прочистил горло, чтобы произнести речь, и вдруг понял, что представления не имею, о чем говорить… Мы всегда импровизировали, и все получалось само собой, но сейчас я не знал, как начать.
– Ну, э-э-э… Мы благодарны тебе за подсказки, за помощь. Будь в Гнезде больше таких, как ты, мы давно решили бы все загадки деревни.
Семен приоткрыл один глаз и подозрительно уставился на меня.
Я как ни в чем не бывало продолжил:
– Мы, ну, рады, что повстречали такого, как ты. Да. Спасибо.
– Пожалуйста, – буркнул Семен, приподнимаясь на локте. – Но я не благодарностей жду, а упокоения.
– Все не так просто, – развел руками я. – Чтобы упокоить душу, молитва от сердца должна идти, а я тебя совсем не знаю. Я благодарен, но этого, видимо, недостаточно. Мы всегда действовали интуитивно.
Семен уселся в позу лотоса и уставился на меня.
– Ну так узнавай. Я – душа светлая, мирная.
– Это мы поняли. Но нам нужно знать, каким ты был при жизни. Что любил, чем жил? Расскажи свою историю. Как ты… умер?
Семен напрягся и нахмурился, будто я спросил нечто неприличное. Затем резко встал и принялся наворачивать круги возле нас. Я не ожидал такой реакции, поэтому слегка опешил. Поднялся на ноги вслед за Семеном и стал пристально следить за ним, как и все остальные.
– Не знаю я свою историю… И уж тем более не помню, кого любил и как умер.
– Но как же так? – спросили мы в унисон с Зоей.
– А вы много знаете о своем существовании до рождения? Или, быть может, поведаете, как появились на свет?
– Но Катюха знала, что ее отец убил, – возмутился Глеб. – И то, что мы родственники, тоже знала, поэтому и оберегала меня. Что с тобой не так?
Глеб не мог скрыть раздражения, и я его не винил. Нам не так часто доводилось встречать мирных отпечатков памяти, из которых можно вытащить полезную информацию, особенно с учетом того, что они противились. А Семен оказался еще и проблемным со всех сторон. Он мог стать жертвой неких сущностей, и мы не знали, как упокоить его дух.
– Значит, вы ничем не сможете мне помочь, – тихо произнес Семен после нескольких минут раздумий.
– Но мы хотим помочь, – заторопилась Зоя. – Можем собрать по крупицам твое прошлое, ты только посодействуй нам в этом. Нам не привыкать решать загадки.
– Верно. – Я ободряюще похлопал Семена по плечу. – Нам к сложностям не привыкать.
– Но у меня нет на это времени… я должен уйти как можно скорее.
– Просто дай нам еще одну подсказку, – участливо попросила Зоя, приблизившись к Семену на расстояние вытянутой руки. – Этот дом – он твой? Возможно, ты пострадал в пожаре? Оглянись вокруг, мы на пепелище.
– Я знаю, где мы, но понятия не имею почему.
Глядя на растерянное лицо Семена, я вдруг в полной мере ощутил его отчаяние и опустошение. Захотелось помочь ему во что бы то ни стало, и в эту минуту я решил для себя, что сделаю для этой светлой души все возможное, чтобы она нашла покой. Пока я про себя рассуждал, чем именно могу помочь, что-то изменилось. Поднялся ветер, небо затянулось тучами.
– Я должен уйти, – испуганно произнес Семен.
– Куда ты? – нервно спросил я, заметив, как волнуются ветки ивняка на ветру. – Где мы тебя найдем?