– Мою сестру чуть не утащила какая-то тварь! Сестра всего-то вышла на веранду! Если бы меня не оказалось рядом… Даже не хочу думать, что тогда произошло бы.
– Я… мне жаль.
– Я держал сестру за руку, а нас тянуло в этот туман. Маша кричала и плакала, но я ничего не мог сделать! Повезло, что уперся ногами во что-то, иначе неизвестно, что с нами сделали бы эти долбаные призраки! Мы проторчали на улице четыре часа! Четыре. Долбаных. Часа. Но знаешь, что самое ужасное в этом всем? Нет?
Вопрос, скорее всего, не требовал ответа, но я все равно отрицательно покачал головой.
– Маша. Она теперь не может ни спать, ни есть. По ночам кричит и плачет, а днем не отходит от матери. А она не из пугливых, горожанин. Я ее много раз с собой таскал на вечерние гулянки. Даже на кладбище с ней на плечах вас пугал. Но теперь сестра изменилась, и это ваша вина!
Толстый шагнул ко мне, и я автоматически выставил перед собой колун. Взгляд парня переместился на лезвие.
– И что? По башке топором мне настучишь?
– Будет зависеть от того, что ты собрался делать.
– Хм, забавно. Мне вот интересно, что вы удумали? – Толстый продолжил наступать, я попятился. – Чего еще ждать от вас и от этих проклятых призраков? Может, вы собрались превратить жизнь каждого деревенского в ад? Ответь мне, горожанин.
– Ты идиот! – зло процедил я. – Включил бы голову и присоединился бы лучше к нам, чем наезжать.
– Присоединиться к чему?! – взревел он. – К вашему цирку, чтобы строить из себя охотника за призраками? Чего вы пытаетесь добиться?
– Я хочу выбраться из этой проклятой деревни! – тоже повысил голос я. – Мы отправим на тот свет отпечаток памяти, который отвечает за барьер у выезда из Гнезда, и все деревенские станут свободны!
После моих слов возникла затяжная пауза. Мы оба тяжело дышали, злость скапливалась в нас почти осязаемо, словно газ наполнял воздушный шар, который вот-вот должен был лопнуть.
Толстый заговорил медленно и тихо, его голос звучал гортанно, но такая перемена в его поведении напугала меня куда больше, чем крики.
– Глебу я уже объяснил, что с удовольствием пожертвую свободой, лишь бы моя семья не пострадала. Похоже, и тебе придется преподать урок.
Я понял, что придется снова побегать. Конечно, можно было и подраться, но я решил поберечь здоровье. Еще ведь предстояло противостоять отпечаткам памяти. Я подумал, что Толстого хватит минут на десять, не больше. Этот хряк должен выдохнуться раньше меня, и, таким образом, никто не пострадает. Не топором же от него отмахиваться, в конце-то концов. Поэтому, как только Толстый сделал ко мне навстречу еще один шаг, я откинул колун в сторону и бросился бежать.
Я колол дрова на заднем дворе бабушкиного дома, путей отступления было много. Рванул к болоту. Я прекрасно знал, что не стоит шутить с топью, но, наученный прошлым опытом, верил, что мой хитрый план сработает.
Жизнь в Вороньем Гнезде научила меня принимать решения на ходу. Я мчался, слыша за спиной грузные шаги Толстого. Мне хватило бы одного его удара, чтобы потерять сознание, значит, нельзя было попадаться. В голове сильно пульсировало, когда я перепрыгивал через колючки и крапиву, менял направление, увиливая от Толстого. Почувствовав под ногами сырую почву, решил действовать более решительно. На секунду замер, а затем резко присел, прикрыв голову руками, чтобы не получить нежелательных травм.
В бок больно ударили мясистые ноги Толстого, парень с утробным воплем перелетел через меня и с жутким чавкающим звуком ударился о землю. Я злобно улыбнулся, про себя ликуя, что план удался. Медленно поднялся на ноги и выпрямился, любуясь, как мой недруг барахтается в зловонной жиже.
– Неужели ты подумал, что я тебя испугаюсь? – гордо спросил я. – Мы отправляем отпечатки памяти на тот свет, а ты думал, я с обычным человеком не справлюсь? Особенно с таким тупым, как ты.
– Вот выберусь отсюда и голову тебе отверну, горожанин! – сквозь зубы процедил Толстый, переворачиваясь со спины на пузо. – Считай, ты себе могилу выкопал.
– Ага, а я прям ждать буду, когда ты вылезешь.
Буркнув себе под нос, я повернулся, чтобы уйти. Толстый распалялся, сыпал проклятиями, а у меня внутри расползалось приятное теплое чувство превосходства. Я унизил и проучил этого хряка. Возможно, накликал на себя еще больше проблем – теперь он от меня точно не отстанет, – но сейчас мне было все равно. Я радовался этой маленькой победе, как ребенок.
– Куда пошел, горожанин! А ну, стой! Да блин… я вылезти не могу!
Толстый закряхтел, пытаясь выкарабкаться из болота. Я закатил глаза, понимая, что вот так бросить его мне не позволит совесть. Повернулся к недругу, чтобы сначала поиздеваться, а затем помочь, и обмяк от страха. На плече парня красовалась бледная, похожая на фарфоровую тощая рука.
– Ногу засосало, – недовольно проворчал Толстый, ничего не подозревая. – Чего уставился? Помоги, обещаю не трон…
Все случилось слишком быстро. Я успел только вздрогнуть от испуга, как несколько пар мертвенно-бледных рук вцепились в Толстого и потянули его на дно болота. Парень от неожиданности резко хлебнул воздуха и закашлялся, а когда понял, что в болоте не может быть никого живого, заорал во все горло.
Мои ноги вмиг стали как ватные. Я не единожды сталкивался с призраками, но вид гниющих, трупных рук поверг меня в шок настолько, что я не мог пошевелиться. Если бы Толстый не визжал как поросенок, я так и не пришел бы в чувство.
Едва шоковое состояние чуть отпустило, я стал быстро соображать, что можно сделать. Заметался, обжигаясь крапивой, в поисках какой-нибудь палки, несколько колючек воткнулось в ладони, но в голове пульсировала единственная мысль – Толстый может погибнуть, ему необходимо помочь.
– Не дергайся! – закричал я, когда нашел наконец палку, чтобы протянуть ее Толстому.
Но не дергаться было очень сложно, я это прекрасно понимал. Толстый сбрасывал с себя мертвые руки, загребал пальцами болотную жижу, пытаясь ухватиться за более плотную почву. Но топь словно ожила.
Я знал, что спасать провалившегося под лед следует очень осторожно – лечь как можно дальше от проруби и протянуть палку утопающему. Это позволяло уберечь себя от того, чтобы тоже не провалиться. Но как действовать с болотом, я даже не представлял. Угодив в трясину в прошлый раз, я барахтался так же, как Толстый. Мне повезло, что отпечаток памяти Федора Ильича подоспел на помощь. Но в тот раз я не заметил никаких призрачных рук, поэтому даже не предполагал, что подобное может произойти.
– Я здесь, я здесь, Толстый, – позвал я, пытаясь перекричать громогласный рев парня. – Хватайся! Ну же!
Я подсунул Толстому палку, она ткнулась ему в грудь, и только тогда он обратил на нее внимание. Паника не давала парню думать, вся надежда была только на меня. Пришлось подлезть к Толстому еще ближе, чтобы просунуть палку дальше.
– Держись! – завопил я, когда одна пара рук вцепилась Толстому в лицо и почти полностью погрузила его голову в зловонную жижу. – А-а-а!
Я с трудом приподнял измазанную в грязи палку и ударил ею по трупным пальцам. Потом ударил еще раз. И еще. У меня вырвался крик отчаяния. Я уже выбился из сил, а еще даже не начал вытаскивать Толстого из трясины. Моя хитрость могла обернуться настоящей трагедией, и я никогда не простил бы себе, если бы по моей вине умер человек. Тем более таким жутким способом.
– П-помоги, Слав, – проблеял Толстый, в глазах которого застыли слезы. – Помоги…
Палка не справлялась со своей задачей, но я не мог оставить Толстого в беде. Наплевав на все, я пополз навстречу утопающему. Схватил Толстого за грудки и потянул на себя что было сил. Зацепился одной рукой за борщевик – единственное растение, которое, казалось, держалось корнями в почве лучше остальных.
Счастью не было предела, когда наши усилия начали приносить плоды. Парень выбрался из болота почти по грудь, и я уже поверил, что у нас все получится. Толстый отбивался от мертвых рук с завидным остервенением, в его глазах читался первобытный ужас, но он яростно боролся за свою жизнь даже тогда, когда казалось, что это уже бессмысленно.
– Почти… – простонал я. – Почти!
Толстый смог освободить руки от грязи и схватил меня за шорты. Я был не против, лишь бы он уже выбрался и это все скорее закончилось. Когда парень с моей помощью подтянулся и все же вылез из жижи, я хотел отползти следом за ним подальше от мертвячек. Как можно дальше, как можно быстрее. Но случилось то, чего я боялся больше всего…
Костлявые пальцы вцепились в мое запястье с такой силой, что я невольно вскрикнул. Мертвая рука потянула меня в болото по мокрой почве. Я вцепился в находящегося рядом Толстого, но от страха он дернулся, и я выпустил из руки его склизкую футболку.
В нос с силой ударило зловоние болота. От запаха гнили и тухлятины запершило в горле, мерзкая грязь облепила шею, грудную клетку, и я сразу почти полностью погрузился в жижу.
– Толстый! – дрожащим голосом позвал я, пытаясь отпихнуть от себя трупные руки.
С мольбой взглянул на парня, из-за которого попал в беду. Его вид напугал меня даже больше, чем жуткие призрачные руки… Выпучив глаза, Толстый отползал на ягодицах все дальше и дальше.
– П-помоги… – одними губами произнес я, потеряв дар речи от страха, что он меня оставит.
Но мои опасения подтвердились…
Толстый поднялся на ноги и бросился бежать. Его не остановили ни мои дикие вопли, ни то, что он на своей шкуре познал, каково барахтаться в болоте, кишащем трупами. Я остался один и с каждой секундой все глубже уходил в трясину. Теперь не стоило надеяться на чудо. Федора Ильича, который мог бы мне помочь, больше не было…
Глава 27Гори все синим пламенем
До поездки в Воронье Гнездо я не задумывался о смерти. Но после всего, что случилось со мной и с моими друзьями, мысли о смерти посещали меня все чаще и чаще. Я даже выбрал наиболее жуткие, на мой взгляд, способы уйти из жизни: утонуть, быть задушенным или похороненным заживо. Мне думалось, страшнее ничего нет на свете, но болото… Нахлебаться зловонной жижи и потерять возможность дышать из-за этого – вот что сейчас казалось мне самым ужасным.