– Слав… – словно из бочки услышал я.
Отвечать уже не мог, терялся в зыбком чувстве накатывающей дремы и не ощущал своего тела. Но горячие губы Зои на своих губах ощутил в полной мере… Это нежное прикосновение лучше всяких уговоров смогло вернуть меня в реальность, сбило дыхание и в то же время позволило дышать.
Я так долго грезил об этом поцелуе, но никак не ожидал, что он случится при таких обстоятельствах. Зоя медленно отстранилась от меня, и наши взгляды встретились. Щеки ее запылали, она сказала тихо, почти беззвучно:
– Где-то слышала, если человек не может успокоиться, нужно, чтобы он задержал дыхание…
Я все же смог улыбнуться. Мысленно поблагодарил девушку, что она выбрала именно такой способ, чтобы меня успокоить, и затем уже сам поцеловал Зою.
Глава 28Навсегда невеста
Зоя вывела меня в сад, к бочке с водой, и стала поливать мне на голову из лейки. Вода смешивалась с грязью, затекала за ворот пропитанной болотной жижей футболки.
Когда я полностью пришел в себя и стал более-менее чистым, снял футболку и хорошенько выжал ее. Благодаря бабушкиным обедам я немного поднабрал в весе, а благодаря вечной беготне в Гнезде и колке дров вес ушел в мышцы, так что я был не против похвастать перед девушкой бицепсами. Тем более после нашего поцелуя. Точнее, двух поцелуев…
– Мы поговорим об этом?
– О… чем? – запнулась Зоя и покраснела.
Мне нравилось, как ее щеки заливала краска. Это вселяло надежду на то, что я симпатичен Зое.
– О твоей помощи мне, – усмехнулся и тоже, видимо, покрылся румянцем, потому что почувствовал, как горит кожа на лице.
– Я…
Зоя не успела ничего сказать, потому что к нам пожаловали гости. И не абы кто, а Толстый собственной персоной в сопровождении Глеба. При виде недруга у меня снова разболелась голова, а в груди начало печь от гнева. Глаза застилала пелена, и я машинально сделал несколько широких шагов навстречу Толстому, занося кулак.
Первый удар пришелся Толстому аккурат в нос. Кровь хлынула бурным потоком, но я, не обратив на это внимания, снова ударил. Я бил так быстро, что даже не замечал, что происходит вокруг меня. Лишь спустя некоторое время понял, что меня пытается удержать Глеб, а Толстый уже стоит на коленях и тихо плачет. Он ни разу не поднял на меня руку, не защищался от моих ударов, но от этого я только больше злился.
Глеб скрутил мне руки за спиной, не давая нападать на Толстого, тогда я размахнулся и пнул недруга ногой прямо в лицо. Чтобы Толстый понял, насколько я его ненавижу, чтобы ему тоже было больно и чтобы мне стало легче. Но легче не становилось.
– Почему ты здесь? Какого черта еще тебе надо?!
– Успокойся, Слав! – рыкнул на ухо Глеб все еще скрипучим из-за удавки голосом.
– Успокоиться? – еще больше взбесился я. – Легко сказать, это же не тебя он оставил умирать в болоте!
Я выгнул локоть и отпихнул от себя Глеба. Хотел и ему отвесить пару крепких ударов, но осекся, когда увидел заплывший глаз друга. Почти половину лица Глеба занимал здоровенный синяк. Это меня немного отрезвило.
– А с тобой что?
– Он вчера постарался. – Глеб махнул головой в сторону Толстого и погладил фингал. – Так что я тоже с удовольствием отпинал бы этого идиота, но взгляни на него. Он в шоке.
Только сейчас я посмотрел на Толстого как на человека, а не как на объект своей ненависти. Парень выглядел паршиво. И дело было не только в слезах, которые он лил не переставая. Толстый действительно, казалось, слегка поехал умом. Он сидел на земле, скрестив ноги, и покачивался взад-вперед, шепча себе что-то под нос. Прислушавшись, я понял, что он просил прощения, но прощать его не хотелось.
– Он оставил меня в болоте после того, как я его оттуда вытащил… Сегодня я снова уже попрощался с жизнью.
– Знаю, – просипел Глеб, положив руку мне на плечо. – Он прибежал ко мне, не мог толком ничего рассказать, но когда я сообразил, что речь о тебе и болоте, то сложил два и два. Рад, что ты цел… – Глеб нахмурился и чуть сильнее сжал мое плечо. – Честно признаться, когда мы тебя там не нашли, я чуть не поплыл. Напугал ты до смерти… Не знаю, что бы я делал, если бы ты… Если…
– Представь, каково мне пришлось, – ответил я, не заставляя Глеба договаривать, и так все было ясно.
Он кивнул и снова посмотрел на Толстого. Я тоже перевел взгляд на парня, но не смог сдержать эмоции и поморщился. В конечном счете церемониться с ним никто не стал, Глеб просто отправил Толстого восвояси. Я даже удивился, ведь и Зоя, и Глеб часто защищали Толстого и списывали его агрессию и неадекватное поведение на страх перед чертовщиной. Но, видимо, после последней встречи Глеба и Толстого и ситуации со мной наш лидер сделал правильные выводы насчет парня. Тот был безнадежен.
– Планов умереть на сегодня больше нет? – поинтересовался Глеб.
Я задумался, но потом все же отрицательно покачал головой.
– Рыжий бьется в истерике из-за кошмаров, надо бы проведать. Семен своими подсказками сводит его с ума, пора это прекращать…
– Упокоим мертвячку с Плотинки? – нахмурился я.
– Или Семена, – пожал плечами Глеб. – Ты ведь выяснил причину его гибели, значит, теперь он сможет уйти.
Рыжего и Кики мы обнаружили возле Плотинки уже ближе к вечеру. Окрашенное оранжевым вечернее небо настораживало меня, но Рыжий не хотел уходить домой. Он подлетел ко мне и схватил за грудки. Еще сырая футболка скрипнула под пальцами парня, но он даже не обратил на это внимания.
– Слав, скажи Семену, чтобы он перестал мучить меня кошмарами! Я не сплю уже какую ночь и просто готов убивать… Чего он от меня хочет?!
– Мне-то откуда знать, – буркнул я, пытаясь отцепить от себя Рыжего. – Я его с тех пор, как он про Висельника рассказал, не видел даже.
– Почему я? – не унимался Рыжий. – Почему Семен изводит меня кошмарами? Почему не скажет напрямую, чего он хочет?
– Да не знаю я!
Я отпихнул от себя друга и взглянул на него исподлобья. Сейчас он напомнил мне Толстого – напуганного, уставшего от потрясений, – но это не вызвало сочувствия, наоборот, разозлило еще больше. Толстый был человеком недалеким, он никогда не верил ни одному из нас, а когда сам столкнулся с чертовщиной, у него поехала крыша. Но Рыжий-то закален сложностями и должен быть стойким.
– Чего ты ведешь себя, как будто сны – это самое страшное, что может случиться в Вороньем Гнезде?! – фыркнул я. – Меня сейчас мертвячки чуть в болоте не утопили, я чудом спасся, но, как видишь, не бьюсь в истерике!
– Да ладно, – хмыкнул за плечом Глеб.
– Я к тому, что все могло быть в сто раз хуже, – злобно зыркнул я на Глеба. – Кошмары – это всего лишь сны, в которых тебе ничего не угрожает.
– Ты в этом уверен? – повысив голос, спросил Рыжий. – Я вот не особо!
Он задрал футболку почти до горла, оголяя живот и грудь. На светлой коже яркой полосой тянулся багровый след, как от пореза. Он шел от пупка к шее, был длинным и неровным, словно его провели специально.
– Кто тебя так? – ахнула Зоя.
– Не кто, а что. С таким следом я проснулся сегодня утром.
– Это во сне ты себя так покалечил?.. Постой, а что вы здесь делаете? – спросил Глеб, пока я приходил в себя от увиденного.
Сразу вспомнился сон с участием бабушки, когда ею будто овладело нечто потустороннее. Тогда я потерял способность различать фантазию и реальность. Я не знал, кто наслал тот сон, Семен или другой, более опасный отпечаток памяти, но кошмар напугал меня до чертиков.
– Саня уверен, что мертвячка из его сна связана с Плотинкой, – произнес Кики.
Рыжий прикрыл рану футболкой и заговорил более спокойно, хотя голос все равно звучал надломленно. Парень смотрел на горизонт, река бликовала от закатного солнца.
– Она утонула в реке в день своей свадьбы. Кони неслись слишком быстро, а дорога была неровная. Телега перевернулась, Настасью придавило, поэтому ее и не смогли спасти. Она мечтала стать невестой, в итоге только невестой и осталась…
– Настасья… – одними губами прошептал я. – Это она тебя порезом наградила?
– Не знаю, не уверен… Мне снилось, будто я тону, будто это меня прижимает ко дну телегой и я не в силах вздохнуть. Пытался выбраться, грудь жгло, а когда проснулся, жжение не ушло. Затем я увидел это.
Рыжий хотел прикоснуться к футболке в районе груди, но вдруг его пальцы замерли. Друг, зажмурившись, сжал пальцами переносицу. В его жесте отразилось то же самое чувство огромной усталости, какое я испытывал каждый день в этой проклятой деревне. Уверен, оно было знакомо и остальным.
– Ну хорошо, мы постараемся выяснить все о невесте и что-нибудь предпримем…
– Когда, Глеб? Может, дождетесь, когда я умру во сне от разрыва сердца или чего-то еще похуже?
– А что ты предлагаешь? Будем стоять здесь и надеяться, что кто-то из отпечатков появится?
– Именно!
– А дальше что?
– Действовать по ситуации, – отрезал Рыжий. – Как действовали в случае с Висельником и мертвячкой у Мещанова ключа, как действуем всегда! Кики взял с собой святую воду и соль, я могу прикинуться женихом или даже достать ее труп со дна реки! Я готов сделать что угодно, лишь бы это прекратилось…
Глеб умолк под натиском Рыжего. После выходки Глеба у тополя Висельника и я бы десять раз подумал, прежде чем начать спор, но предложенный способ мне не нравился.
– А я вот не хочу снова подставляться, – тихо, но четко произнес я. – Раз сны уже могут причинять вред и мертвячки на болоте взбесились, значит, что-то назревает. Надо сто раз подумать, прежде чем что-то делать.
– Ну и черт с тобой, я ни на что и не надеялся, – оскалился Рыжий. – Мне достаточно, что Кики со мной. Сами справимся.
– Ты такой твердолобый, Рыжий! Что случилось бы с нами у Мещанова ключа или у тополя Висельника, не будь мы в полном составе? Один за всех, и все за одного, забыл?
– Все я помню, Слав! Но это сидит у меня в голове! – Рыжий схватился за волосы и выпучил на меня глаза. – Ее лицо, ее последний хрип, ее боль я чувствовал как свою! Даже ржание коней до сих пор слышу, я правда схожу с ума!