У Стефани челюсть отвисла.
— И они испарились, когда мы открыли дверь?
Я кивнул.
— Да. И мне кажется… я их чувствую. Они все еще здесь. Только мы их не видим.
Стефани нервно хохотнула.
— Ты их чувствуешь? То есть как?
Но не успела она договорить, как по комнате прошло дуновение ледяного ветра. Я его чувствовал очень явственно. Такой сухой и холодный ветер. От которого меня пробил озноб.
Должно быть, Стефани тоже его почувствовала. Она зябко поежилась и обняла себя руками за плечи:
— Брр. Ты чувствуешь, дует? Может быть, здесь окно открыто? Почему вдруг так холодно стало, когда всегда было жарко?
Она снова поежилась и спросила тоненьким жалобным голоском:
— Мы здесь не одни, правильно?
— Я не знаю, — прошептал я. — Но кажется, мы только что помешали какому-то празднику.
Мы со Стефани застыли на месте, не решаясь даже пошевелиться. А вдруг у нас за спиной стоит призрак? А вдруг все эти призраки, которых мы слышали из-за двери, стоят здесь, и смотрят на нас, и готовятся нас схватить.
— Стефани, — прошептал я. — А вдруг мы и вправду им помешали? Вдруг здесь и вправду живут привидения?
Стефани с трудом проглотила слюну и не сказала ни слова.
Наверное, мы с ней думали об одном и том же. О том, что Эндрю лишился своей головы и превратился в призрака, когда без приглашения ввалился в комнату, где обитал призрак погибшего капитана. А вдруг это и есть та самая комната?!
— Пойдем отсюда, Стефани. Быстрее. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки.
И не только из этой комнаты, а вообще — из этого жуткого Дома-на-Холме. Больше всего мне хотелось оказаться сейчас у себя дома. Где меня не подстерегают никакие опасности. Где тепло и нет призраков. Никаких призраков.
Мы развернулись, как по команде, и бегом бросились к двери.
Я боялся, что призраки попытаются остановить нас.
Но нет. Мы без всяких препятствий вышли из комнаты. Снова — в сумрачный коридор, освещенный неверным светом свечей. Я плотно прикрыл за собой дверь.
— Где же лестница? — проговорила Стефани с отчаянием в голосе.
Мы дошли до конца коридора. Он упирался в глухую стену. В дрожащем свете свечей казалось, что цветы на обоях шевелят лепестками.
Я ударил обоими кулаками в стену.
— Как нам отсюда выбраться? Как? Кажется, у меня начиналась истерика. Стефани открыла ближайшую дверь и шагнула через порог. Я направился следом за ней.
— Нет, только не это!
Призрачные фигуры заполняли всю комнату. Лишь секунд через десять я сообразил, что это вовсе не призраки, а обычная мебель — кушетки и стулья, накрытые серыми чехлами.
— Может, здесь тоже живут привидения? — выдавил я.
Но Стефани меня не услышала. Она уже бежала к распахнутой двери в дальней стене. Я поспешил за ней.
Эта дверь вывела нас в другую комнату, заставленную ящиками и коробками. Ящики громоздились до самого потолка.
Еще одна комната. И еще.
У меня вдруг ужасно разболелось горло. А сердце билось так сильно, что казалось, оно сейчас разорвется.
Мысли у меня были самые мрачные. Я уже начал всерьез опасаться, что мы никогда не найдем эту чертову лестницу.
Еще одна дверь. И еще одна темная комната.
— Эй, Стеф… — тихонько окликнул я. — Тебе не кажется, что мы ходим кругами?
Мы вышли в длинный извилистый коридор. И снова — колеблющиеся огоньки свечей. И цветы на обоях как будто шевелятся в их неверном свете.
Мы со Стефани неслись вперед. И тут я заметил дверь, которой не видел раньше: дверь с прибитой к ней подковой.
Говорят, что подкова приносит счастье. Может, на этот раз нам повезет?! Я очень на это надеялся.
Я взялся за ручку двери дрожащей рукой и потянул дверь на себя. Лестница!
— Ура! — заорал я благим матом.
— Наконец-то! — выдохнула Стефани.
— Это, наверное, лестница для слуг, — сказал я.
На лестнице было темно, хоть глаз выколи. И ступеньки казались какими-то уж слишком крутыми.
Я осторожно пошел вниз, держась за стену. Я боялся оступиться, и поэтому шел очень медленно.
Стефани шла следом, положив руку мне на плечо. Когда я делал шаг на ступеньку вниз, она тоже делала шаг.
Еще один шаг. И еще. Наши шаги отдавались гулким эхом в темном колодце лестничного пролета.
Мы спустились, наверное, ступенек на десять. И тут я услышал шаги.
Кто-то поднимался по лестнице нам навстречу.
18
Я резко остановился. Стефани налетела на меня сзади и едва не сбила с ног. Я схватился за стену, чтобы не свернуться вниз.
Шаги приближались — тяжелые и зловещие.
У нас уже не было времени убежать.
Свет электрического фонарика скользнул по лицу Стефани и тут же ударил мне прямо в глаза.
Я прищурился и увидел, что навстречу нам поднимается какая-то громадная темная фигура!
— Ага, вот вы где! — Раскатистое эхо не сразу замерло между каменными стенами лестничного пролета.
Знакомый голос.
— Отто! — воскликнули мы со Стефани одновременно.
Он остановился и направил фонарик прямо на нас.
— Что вы здесь делаете? — спросил он, задыхаясь.
Он явно запыхался, пока поднимался вверх по крутым ступеням.
— Мы… мы потерялись, — быстро отозвался я.
— Мы отделились от группы, — подхватила Стефани. — И пытались найти вас.
— Ага, — сказал я. — Мы вас искали везде, по всему дому. Но никак не могли найти.
Отто опустил фонарик. В полумраке я видел, как он прищурился, пристально глядя на нас. Кажется, он не поверил ни единому нашему слову.
— Я думал, вы все здесь знаете. Вы здесь уже столько раз были. — Он задумчиво почесал подбородок.
— Мы тоже думали, что все знаем, — нашлась Стефани. — Но мы, наверное, не туда свернули. И потерялись. Мы…
— Но как вы попали на третий этаж? — перебил ее Отто.
— Ну… — начал было я и умолк. Потому что не знал, что бы такого придумать, чтобы это прозвучало убедительно. В растерянности я обернулся к Стефани.
— Мы услышали голоса. Наверху. И подумали, что это вы, — сказала Стефани.
В какой-то мере это была правда. Мы действительно СЛЫШАЛИ голоса.
Отто посветил фонариком вниз — в темноту лестничного пролета.
— Ладно, давайте спускаться. Сюда посетителям заходить нельзя. Этот этаж — только для персонала.
— Мы не нарочно, — пробормотала Стефани.
— Ага, — подтвердил я.
— Только, ребята, смотрите под ноги, — предупредил Отто. — Эти черные лестницы очень крутые и скользкие, я отведу вас обратно к группе. Там сейчас Эдна. Она меня подменила, пока я вас искал:.
Эдна — наш самый любимый экскурсовод после Отто. Она уже старенькая. Вся седая, и сморщенная, и очень бледная. Такая маленькая, сухенькая старушка — божий одуванчик. Как и все экскурсоводу, в Доме-на-Холме, она всегда одевается во все черное. В таком наряде она и сама похожа на изнуренное ссохшееся привидение.
Но зато она замечательная рассказчица. У нее старческий скрипучий голос, который как нельзя лучше подходит для всяких страшных историй. Слушав Эдну, сразу хочется ПОВЕРИТЬ, что все эти ужасы — чистая правда.
Мы со Стефани пошли следом за Отто вниз. Наверное, не стоит и Говорить, как мы были рады тому, что он нас Нашел. Отто вывел нас на второй этаж — в длинный широкий коридор, который мы со Стефани знали как свои пять пальцев.
Мы остановились у Двери в кабинет Джозефа Кроу — отца Эндрю. Дверь была приоткрыта, и мы заглянули внутрь. В большом камине пылал огонь. У камина стояла Эдна и рассказывала экскурсантам трагическую историю Джозефа Кроу.
Мы со Стефани знали историю наизусть. Как-то раз — через год После гибели Эндрю — Джозеф вернулся домой очень поздно. Была зима. Джозеф ужасно замерз. Он пошел к себе в кабинет и сел у камина, чтобы согреться.
Никто не знает, почему Джозеф Кроу сгорел. Во всяком случае Отто, Эдна и другие экскурсоводы утверждают, что это и по сей день остается тайной. Может, он сам оступился и упал в камин. А может, кто-то его подтолкнул.
Но как бы там ни было, когда на следующее утро горничная вошла в кабинет, ее взору предстало ужасающее зрелище.
Две обожженных руки, вцепившиеся в каминную полку.
Две обугленных черных руки… Всё, что осталось от бедного Джозефа Кроу.
Мрачная история, правда?
Каждый раз, когда я ее слышу, у меня по спине пробегают мурашки.
Сейчас Эдна как раз приступила к самой последней — и самой жуткой — части истории.
— Вы останетесь до конца экскурсии? — спросил Отто шепотом, чтобы не мешать остальным слушать Эдну.
— Вообще-то уже поздно. Мы, наверное, домой пойдем, — проговорила Стефани.
Я тут же с ней согласился.
— Да, мы домой. Спасибо, что вы нас нашли и выручили. Мы скоро снова придем на экскурсию.
— Приходите, конечно. — Отто выключил фонарик. — Спокойной ночи, ребята. Дорогу к выходу вы найдете, я думаю.
Он шагнул в кабинет и Поспешил присоединиться к группе.
Я повернулся и направился было к лестнице, ведущей на первый этаж, но тут снова увидел того странного мальчика — бледного мальчика с длинными светлыми волосами. В черных джинсах и черном свитере с высоким воротником.
Я остановился.
Парень стоял чуть в стороне от группы экскурсантов, почти у самой двери. И снова, нисколечко не смущаясь, таращился на нас со Стефани. И лицо у него было какое-то странное: сосредоточенное и холодное.
— Пойдем быстрее, — прошептал я, хватая Стеф за руку и оттаскивая ее от дверей кабинета.
На этот раз мы без труда нашли лестницу вниз. Уже через несколько секунд мы стояли на улице. Там нас встретил холодный промозглый ветер. Поплотней запахнув куртки, мы со Стефани направились вниз по склону холма. Полная луна проглядывала сквозь клочья туч, которые ползли по небу, точно громадные змеи из черного дыма.
— Да, это было прикольно, — вдруг заявила Стефани.
— Прикольно? — переспросил я удивленно. У меня было иное мнение на этот счет. — А по-моему, скорее жутко.