Жеребец резко затормозил — команду «тпру» он отлично знал — и опять сделал движение ко мне.
Я вновь хлестнул кнутом по мешку с котлами, веля своему подопечному продолжать бежать по кругу. И принялся ждать того момента, когда он опять склонит голову.
Остановившись по моей команде, Стигиец повернулся и посмотрел мне в глаза.
Я опустил на землю кнут и мешок, подошел к нему и ласково потрепал по вспотевшей шее.
— Молодчина! Скоро ты станешь настоящим Нарциссом.
Жеребец тяжело дышал после утомительного бега, его тело было напряжено. Он настороженно рассматривал меня, устало прикрыв глаза, и, по-видимому, не ожидал ничего хорошего.
Теперь я уже не сомневался в том, что его агрессия и буйство вызваны не злобой, а страхом. Страхом, который он испытывал по отношению к человеку, к хозяину.
Наверное, этот страх был настолько укоренен в Стигийце, что вряд ли какой-то другой всадник мог теперь без опаски ездить на нем. Но я твердо решил, что должен завоевать доверие этого животного.
Итак, во время сегодняшнего занятия он не получил от меня ни одного удара кнутом. Я точно знал, что в сознании коня это отложится надолго. Завтра нам предстояло продолжить наше знакомство. Вера в успех разрасталась во мне с каждой минутой.
Я еще раз погладил коня по шее и надел на него обычную уздечку, а не строгую, для усмирения, к которой он привык.
Заметив, что жеребец зашевелил ушами, я обернулся. Прямо у меня за спиной стояла Сиарра. Она прекрасно знала, что приближаться к лошади на тренировочной площадке крайне опасно. Поэтому я сразу понял, что ее что-то тревожит. И не удивился, когда заметил у изгороди Дараха.
Сиарра боялась дядю. Во-первых, потому что он доводился братом нашему отцу. Во-вторых, потому что был родителем близнецов.
Я потянул за повод. Чтобы заставить Стигийца двигаться вперед, пришлось запастись терпением.
Ничего, думал я. Мой жеребец не в состоянии сразу привыкнуть ко всем изменениям в поведении хозяина. Быть может, завтра он станет более сговорчивым. Не следует сразу ожидать от него слишком многого.
Появившийся на тренировочной площадке мальчик-конюх подобрал кнут, мешок и рассыпавшиеся из него котелки и потащил их прочь.
— Мы решили, что похороним твоего отца завтра после полудня. В такую жару нельзя откладывать церемонию на более поздний срок, — сообщил Дарах, приближаясь ко мне. — Но в таком случае твоя тетя не успеет приехать вовремя.
Я повернул голову и решил, что могу позволить себе не маскироваться. Поэтому понимающе кивнул. Наверняка он думал, что идиот уже позабыл о кончине отца.
Дарах выжидающе смотрел на меня. Потом вновь заговорил:
— Насколько я понимаю, ты решил пренебречь советом Пенрода. Я заходил к нему часа полтора назад, после того как скончался Хурогметен. Это животное следует умертвить.
Не дождешься , — злобно подумал я. Но вслух произнес другое:
— Этот жеребец — настоящий красавец. И очень крупный. Ему просто нужен простор. Как и мне.
У меня перед глазами всплыли мрачные картинки из недавнего прошлого: я ползу по мрачному узкому туннелю, приближаясь к пещере с костями дракона… Рана на моем плече противно заныла.
— Но он убил твоего отца, Вард. Этот конь опасен.
Я прищурил глаза.
— Если Хурогметен не умел управлять Стигийцем, то ему просто не стоило садиться на него.
Мой отец обожал эту аксиому и применял ее по любому случаю. «Не умеет драться, значит, не должен был вступать в драку», «Не знаешь, как обращаться с мечом, не трогай меч», — говаривал он.
Дарах резко развернулся, намереваясь уйти, но остановился и опять подошел ко мне. Почти вплотную.
— Вард! — с чувством воскликнул он. — Твоя мать из Толвена. Но ты родился и вырос в Шавиге. И прекрасно знаешь, что в наших местах правит магия. Мне доводилось бороться со скелетом высоко в горах…
Сиарра, услышав упоминание о живом мертвеце, передернулась.
— Я видел ту деревню, которую разрушили ночные пришельцы. — Дарах махнул рукой в сторону юга. — Толвенцы смеются над живущим в нас страхом проклятия, но ведь ты не из их мест, верно?
Я не совсем понимал, к чему он клонит, но решил подыграть ему: несколько неуклюже наклонил голову, чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза, и прошептал:
— Я знаю, что мы прокляты.
И проклятие это действительно внушало жуткий страх. То были не какие-нибудь слова и не ссылка на старинные магические книги. Проклятие напоминало выцарапанную подростками надпись на стене. Все было бы не столь устрашающим, если бы стена эта не находилась в тронном зале замка.
Когда ее видели посетители, им даже в голову не приходило смеяться: надпись представляла собой старинные руны, расшифровать которые могли лишь немногие.
— Ты понимаешь, что означает это проклятие? — серьезным тоном спросил у меня Дарах.
Я моргнул, быстро соображая, как лучше ответить. Вообще-то то, о чем он вел речь, было известно всем, даже дуракам.
— Проклятие означает, что замок Хурог уйдет однажды под землю, провалится в царство подземного чудовища.
— В стигийское царство, Вард, в адское, черное, мрачное. Подземное чудовище называют Стигийцем. Фэн не случайно дал этому коню такую кличку, ведь он — порождение тьмы. Его давно следовало уничтожить. Разве ты не понимаешь?
Я прекрасно знал, что отец назвал своего коня именем чудовища, которое якобы являлось на землю, чтобы унести души умерших грешников в подземный мир. Но не подозревал, что Дарах придает этому такое значение.
Я осознал вдруг, что опасаться заклинания не имеет смысла. Кости чудовища покоились в пещере под замком, закованные в металлические путы. Драгоценностей Хурога там давно не было, а драконов больше не существовало.
И для чего подземному чудовищу забирать в свое царство Хурог? — с иронией подумал я.
Мой отец сумасшедший… вернее, был сумасшедшим, мама беспрестанно пьет одурманивающие настои из своих трав и давно перестала беспокоиться о том, что происходит вокруг. Сестра нема, хотя ни один колдун, ни один целитель до сих пор не может определить почему. А брат решил устраивать свою жизнь вдали от дома.
— Ты понимаешь, насколько он опасен? — повторил Дарах, глядя на меня так серьезно, будто позабыл, что перед ним идиот.
Мой дядя был весьма привлекательным мужчиной, лучше, чем брат, хотя не настолько красивым, как сыновья-близнецы. Сейчас же его лицо искажал гнев, и он выглядел отвратительно. Меня это забавляло, потому-то я и не торопился с ответом.
Сиарра спряталась за меня и уткнулась лицом мне в спину.
Дарах тяжело вздохнул, пытаясь умерить свою злобу.
— Стигиец — страшное зло. Эта тварь убила твоего отца. Если ты вовремя не опомнишься, она прикончит и тебя.
— Он всего лишь конь, — упрямо ответил я. — И у него теперь другое имя. «Стигиец» слишком неудобно выговаривать. Теперь это Нарцисс.
Удивительно, но чем чаще я произносил новую кличку своего жеребца вслух, тем больше она мне нравилась.
Орег, тот юноша, с которым я познакомился в пещере с костями дракона, появился у меня в комнате вечером в тот же день.
Я не видел, как Орег вошел. А когда умылся, вытер лицо полотенцем и повернул голову, он уже сидел на краю кровати.
Я кивнул ему в знак приветствия, достал с полки пустую лохань и, сев на стул, принялся при помощи ножа обрезать над ней ногти на ногах.
Некоторое время Орег молча наблюдал за мной. Потом заговорил:
— Ты знаешь, для чего предназначено это кольцо?
Я покачал головой, окинул юношу рассеянным взглядом и продолжил заниматься ногтями.
— А кто я такой, тебе известно?
На сей раз я кивнул утвердительно.
Орег встал с кровати и принялся беспокойно расхаживать по комнате. Потом резко затормозил возле меня и положил свою руку поверх моей руки, в которой я держал нож.
— И кто же я? — настойчиво спросил Орег.
В его голосе явно слышались гневные нотки.
Я задумался. Наблюдал ли за мной этот странный юноша в те моменты, когда я оставался наедине с собой и когда не прикидывался идиотом? Знал ли он о той игре, которую я вел на протяжении вот уже целых семи лет?..
— Ты что, сам забыл, кто ты такой? — спросил я, изумленно тараща глаза.
Орег неожиданно упал, глухо ударившись о пол и закрыв голову руками. Я смотрел на его шею — тонкую, незащищенную, и почему-то вспоминал своего брата Тостена.
Я долго не сводил с Орега глаз.
О моем секрете не знала ни единая живая душа, даже Сиарра. Хотя я чувствовал, что она обо всем догадывается.
— Так кто же ты? Все, что мне известно, это пара рассказов о привидениях, — сказал я наконец серьезным тоном. — А в то, что ты призрак, я не вполне верю.
Орег вскинул голову, пораженный столь внезапной переменой в моем голосе и манере говорить.
Я отложил в сторону нож, небрежным движением нога задвинул лохань под кровать и приготовился слушать.
— Значит, так оно и есть… — с каким-то радостным удивлением прошептал Орег. — Все эти годы ты просто притворялся… Я подозревал, что это так, но не был уверен…
Он выжидающе смотрел на меня, но я молчал, не зная, как объяснить ему свое поведение. Если бы я рассказал правду, мое откровение прозвучало бы глупо и мелодраматично.
— Тебе известно, кто построил замок Хурог? — спросил наконец Орег.
Он задал вопрос осторожно, произнося каждое слово медленно и негромко. Наверное, понял, что мучить меня расспросами — занятие рискованное.
Неожиданно я почувствовал, что Орег — не соперник в моей игре. Что он мой, как Хурог.
Проведя большим пальцем по платиновому кольцу, я ответил:
— Я знаю лишь то, что сам верховный король поручил владельцам Хурога защищать драконов.
Орег разочарованно фыркнул.
— Значит, тебе ничего не известно. Титул Хурогметена появился гораздо позже. А Хурог был построен очень давно. Еще в эпоху Империи. Настоящим магом, не таким дурачком, как колдун твоего отца… Когда этот волшебник отслужил положенный срок при дворе, он пришел сюда и воздвиг здесь крепость. Тут его никто бы не посмел тревожить — все боялись драконов.