— Я могу попробовать совершить ритуал, чтобы на время заблокировать ему магию, — поморщившись от усилившийся боли не только в голове, но и по всему туловищу, предложила Трисс. — Но мне для этого нужно некоторое время.
— Хорошо, я тебя прикрою.
Геральт кивнул и воспользовался ледяным взмахом, действие которого после усиления эльфийской магией улучшилось в разы. Теперь это была действительно смертоносная техника, замораживающая на своём пути всё, до чего могла дотянуться. Но Эредин на эту атаку лишь издевательски посмеялся:
— Ты серьёзно хочешь победить меня, Короля Дикой Охоты, льдом? Я всю жизнь использовал холод, чтобы карать своих врагов. Я им пропитан. Так с чего ты решил, что он хоть как-то мне навредит?
— Много болтаешь, — хмыкнул Белы Волк, отправляя ещё одну волну вдогонку.
Хоть Эредин и был уверен в своих силах, но он всё-таки решил подстраховаться, телепортируясь как можно дальше от места, где должны пройти голубые всполохи льда.
Пока он это делал, он краем глаза заметил, что чародейка в это время стояла на месте, сложив перед собой руки в молитвенном жесте.
«Это мой шанс», — подумал эльф, скачками телепорта перемещаясь к колдунье.
— Не так быстро.
Геральт, научившись за этот бой предугадывать примерное место появления Эредина после телепортации, смог остановить его перемещения, задевая своим мечом его бедро. Эльф прошипел про себя нечто ругательное, на мгновение хватаясь за поврежденную конечность, однако затем, проигнорировав боль, вновь переключился на ведьмака.
«Отлично», — пронеслось в мыслях у седоволосого, который принялся отвлекать внимание Короля на себя.
И это выходило у него отнюдь не плохо. Эредин вынужден был принять ближний бой с ведьмаком, ведь тот не желал его отпускать, а оставлять за спиной такого противника, как он, было очень неразумной идеей.
Нырнув под вражеским мечом, Геральт вновь закрутился в смертельном танце со своим хладным клинком. Эльфу хватало мастерства, чтобы блокировать практически все удары, пропуская лишь самые ловкие и неожиданные. В некоторых моментах он получал возможность контратаковать, но даже этого не хватило, чтобы остановить натиск ведьмака.
Тот словно коршун кружил вокруг оппонента, то внезапно атакуя, то отскакивая от ответного выпада. Белый Волк просто не оставлял Эредину даже шанса на победу. Хотя эльф и не собирался сдаваться, но хриплое дыхание выдавало его с головой.
Геральт оскалился ещё сильнее, понимая, что практически дожал Короля. Осталось ещё совсем чуть-чуть и…
— Как бы не так!
Оказалось, что Эредин преступил через свою гордость, сделав вид, что устал. На самом деле его выносливость была не хуже любого краснолюда. И он это доказал, в момент ускорившись и выбив рукоятью меча у удивлённого ведьмака из рук собственное оружие. Вальяжно вытянув руку в сторону Геральта, он, предвкушая победу, начал использовать свой излюбленный приём, когда хотел кого-либо казнить.
Вражеский магический лёд начал покрывать тело седоволосого, начиная с ног и заканчивая шеей. Голова осталась нетронутой, но только для того, чтобы в будущем быть в миг отделенной от остального тела.
— Обычно в такие моменты я люблю прочувствовать вкус победы, полакомиться отчаянием проигравшего, но с тобой мне почему-то хочется покончить как можно быстрее, — безбоязно подойдя вплотную к ведьмаку, Эредин прислонил свой меч к его шее и, сняв другой рукой маску в центре шлема, показал скалившееся лицо полное триумфа. — Ты славно сражался, vatt’ghern, но теперь тебе…
— Эй! Чучело! Обернись!
Внезапно речь Эредина была прервана криком Трисс, которая воинственно стояла с одним маленьким, размерами не превышающем обычное яблоко, но чрезвычайно ярким и насыщенным собственной и чужой магией огненным шаром. Долго держать его в ладони она не хотела, да и не могла, ведь он обжигал даже её, а потому чародейка поспешила бросить его в сторону расслабленного, но весьма раздражённого Эредина.
— Как же ты мне надоела, девка! — эльф ненавистно дёрнул губой, но развернулся и, увидев, казалось бы, обычную атаку среднестатистического мага, разозлился ещё сильнее, прикрыв своё тело рукой, закованную в стальную броню.
Конечно, он знал, что даже самая толстая броня не сможет защитить своего владельца от магии. Именно поэтому он напитал свою руку магическим щитом, как это делал раньше… По крайней мере попытался.
— Что?
Только и успел он выговорить, мельком глянув на руку, когда огненный снаряд с силой влетел ему прямо в центр туловища. Совершённый на скорую руку ритуал работал исправно: прозрачный барьер фиолетового оттенка начисто лишал чародея возможности использовать магическую энергию, пока пользователь находился внутри него. Геральт тоже в данный момент стоял в пределах купола, но ему, на самом деле, магия особо и не нужна была. Лёд, доселе его сковывающий, также растаял, лишившись магической подпитки.
Белый Волк никогда бы не подумал, что когда-либо услышит верещание Короля Дикой Охоты. Грудная пластина, а также шлем эльфа расплавились от высочайшей температуры огня, сжигая заживо его плоть. Упав на землю, надрывавшийся от боли Эредин пытался сорвать с себя элементы доспехов, но всё было тщетно: металл уже успел намертво приклеиться к коже. И только потому, что он ранее снял маску, из-за ношения которой он мог сейчас попросту задохнуться, его агония продолжалась.
— Обычно в такие моменты я люблю прочувствовать вкус победы и… Ах да, я же ведьмак… — позволил себе мстительную улыбку Геральт, — …А ведьмаки убивают чудовищ молча!
Эредин был настолько поглощён болью, что даже не заметил, как хладный клинок вошёл в его сердце, даруя смерть измученному телу. Его многовековое сознание медленно угасало, отправляясь в небытие. Когда же последний прерывистый хрип вырвался из его груди, а глаза остекленели, уставившись в пустоту, эта битва для него закончилась.
Так погиб Эредин Бреакк Глас — верный воин народа Aen Elle, а также бессменный Король Dearg Ruadhri[6]…
Геральт, убедившись, что враг действительно был повержен, огляделся по сторонам. Пожар битвы постепенно угасал. Воины, ставшие свидетелями смерти своего предводителя, стали поспешно отступать, скрываясь в порталах. Имлерих, увидевший, как тело Эредина упало замертво, озверел и хотел было уже убивать всех, кто ему попался бы по пути, как был остановлен более мудрым и спокойным Карантиром. С трудом оттащив обезумевшего собрата, он также шагнул в пространственную арку. Дикая Охота позорно сбежала с поля боя.
Было ли это удачным стечением обстоятельств или показателем мастерства, но никто из друзей Геральта не погиб. Да, безусловно были раненые, изнурённые долгой битвой, морально уставшие, но самое главное, что все были живы. Каждый неверяще оглядывался по сторонам, пытаясь найти возможного противника, но, не обнаружив такого, понимал, что битвы была окончена в их пользу. Ведьмак тоже хотел было уже улыбнуться этой сложной победе, как услышал позади себя глухой звук падения. Он резко обернулся.
Это была Трисс.
Часть 21
Девушка была в ужасном состоянии. Её когда-то огненно-рыжие волосы покрылись сединой, кожа посинела и местами начала отслаиваться, из носа хлестала тёмная кровь, а тело охватил сильнейший озноб. Грудная клетка чародейки вздымалась от дыхания коротко и быстро, будто бы пытаясь с помощью кислорода решить проблему. Глаза девушки были плотно закрыты от испытываемой боли, а потому она дёрнулась, когда к ней подлетел ведьмак.
— О боже, Трисс! — не на шутку взволновался Геральт, падая рядом с ней на колени и прислоняя голову к груди. — Сердце бьётся слишком часто… Твой организм не может справиться с этой магией! Почему ты вообще воспользовалась силой этого чёртового Камня, если он для тебя настолько губителен?!
К этому времени остальные также заметили плачевное состояние Трисс. Никто не осмелился что-либо сказать, молча подойдя к паре и сочувственно опустив голову. Даже Йеннифэр — одна из лучших чародеек своего времени — не знала, как помочь своей подруге.
— Геральт, это ты? — умирающая девушка, приоткрыв покрытые белёсой пеленой глаза, незряче уставилась в небо.
— Да, я рядом с тобой, — тяжело выдохнул ведьмак, приближаясь к лицу Трисс.
— Сними перчатку и возьми меня за руку, — она с трудом подняла свою дрожащую конечность, а затем прошептала: — Пожалуйста…
Геральт выполнил её просьбу, отчего чародейка выдавила из себя улыбку:
— Тёплая… Может снаружи ты и холоден, но внутри в тебя горит огонь…
— Трисс, я не хочу тебя терять… Скажи, что я могу сделать, чтобы помочь тебе?
Белому Волку уже было всё равно на то, что ведьмаки просто не могут испытывать такое количество эмоций, которые сейчас наполняли его сердце, он просто хотел спасти дорогого ему человека. Его мозг судорожно пытался придумать хоть какую-нибудь идею, но ничего, как назло, так не приходило на ум.
— Я сделала то, что должна была… От этого зависело наше будущее… Я ни о чём не жалею… — шёпот становился всё тише и тише. — Я люблю тебя, Геральт… И я рада, что перед тем, как умру, я буду чувствовать твоё присутствие…
Но Белый Волк отпустил её руку.
Она грустно улыбнулась, не собираясь злиться на ведьмака. Если это был его выбор, то даже на смертном одре, она будет его уважать.
— Что ж… тогда… я рада, что смогла вам помочь…
Её рука, не найдя опоры, начала медленно опускаться. Но перед тем, как она коснулась земли, знакомая ладонь остановила её путь. Трисс удивлённо дернулась.
— Гер…
— Тебе нельзя умирать раньше меня.
Бывшая чародейка почувствовала, как на её кисти застегнулся до боли знакомый браслет. Знакомый, потому что когда-то на неё уже цепляли подобные наручники, а до боли — потому что металл, из которого это приспособление было создано, лишал чародеев магии.
— Двимерит? — удивилась девушка, не понимая поступка ведьмака, который с надеждой следил за реакцией её тела.
И тут Трисс просто потеряла дар речи. Она почувствовала, как боль начала постепенно исчезать, дрожь утихомирилась, кожа вернула себе естественный цвет, дыхание выровнялось, а сердце вновь стало биться в нормальном ритме.