— Ира, вставай. Еще немного, и я за себя не отвечаю! Утром я позвоню Грушину и все узнаю.
Плетнев с шумом встал и, опрокинув стул, со страшным грохотом упавший на пол, вышел из кухни, чуть не придавив дверью жену.
Они ушли, Валентина налила и себе чаю, взяла очередную сигарету. Вот это поворот! Очень интересно…
10
Грушин заглянул к Марку в кабинет:
— Можно?
— Миша? Заходи.
Грушин улыбался так, что Марку даже стало неприятно. Грушин думает, что в стенах прокуратуры позволено открыто проявлять дружеские — а скорее всего, приятельские — чувства?
— Послушай, я только что узнал, что дело передали тебе, это правда? — Грушин достал сигарету и закурил. — Надо же, везуха какая! Факты, что называется, из первых рук! Думаю, дело в отношении моей подзащитной скоро можно будет закрывать. В сущности, никаких доказательств ее причастности к убийству Сажина нет.
— Успокойся и послушай меня внимательно. Пока ты беседовал со своей подзащитной и выстраивал линию защиты, — Марк с трудом скрыл усмешку, — многое произошло, Миша, и, к сожалению, я должен тебя огорчить.
— Что именно произошло?
— А то, что я работаю, ищу факты, нахожу людей, имеющих отношение к подозреваемым, пытаюсь понять мотивы их поступков.
— Марк! Не испытывай мое терпение!
— На руле «Фольксвагена» обнаружены свежие отпечатки пальцев Дины Плетневой.
— Ну и что? Господи ты боже мой, испугал! — Его бросило в пот. — Она могла покататься на машине своей подруги, делов-то!
— Скажи-ка, Миша, что ты вообще знаешь о Плетневой, кроме того, что она была на пляже, где вместе с Рысиной обнаружила труп Сажина?
— Ты прав. Ничего. А что я должен знать?
— А то, к примеру, что у нее был жених, Вадим Круглов. Они расстались как раз в ночь убийства. Она обвинила его в том, что он не создан для семьи, сказала, что он — человек несерьезный, легкомысленный, на него нельзя ни в чем положиться. Вспомнила, как она недавно болела, гриппом, кажется, и он не приходил, не ухаживал за ней. И выговаривала она ему это, надо сказать, не где-нибудь, а на его же даче! Они условились, что проведут эту ночь на даче, но у Вадима сломалась машина, он позвонил ей, сказал, что поездка отменяется. А девушка, вероятно, настроенная на серьезный разговор со своим женихом, решила все-таки поехать с ним.
— Неужели на «Фольксвагене»? — упавшим голосом спросил Грушин.
— Именно! Вадим спокойно объяснил, что Светлана позволяла Дине пользоваться машиной, тем более что она всегда стоит у Светиного подъезда. В гараже они держат дорогую машину Валентины. Зная родителей Дины, особенно ее отца, Плетнева и Круглов понимали, что встречаться им придется тайно, поэтому довольно часто свидания происходили на даче Вадима. Короче, в ночь убийства Дина Плетнева ездила на «Фольксвагене» своей подруги к нему.
— Ну и что произошло на даче? Думаешь, они и сбили Сажина?
— Никого они не сбивали. Я понял, что сначала они переспали (никогда я не пойму этих женщин!), а потом Дина и высказала все, что думает о нем. Они поссорились довольно серьезно. Она разозлила Вадима, села в машину и уехала…
— Получается, что она, расстроенная, села за руль и помчалась ночью домой? Да, а где дача Круглова?
— Точно не знаю, где-то на Волге. Надо бы посмотреть по карте — проходит ли дорога от его дачи до города через Пристанное? Хотя она могла сбить Сажина где угодно, а потом привезти и бросить его тело в камыши.
— А потом как ни в чем не бывало на следующее утро подружки приезжают как раз в то место, где лежит труп Сажина, и спокойно готовят уху? Марк, ты сам-то в это веришь?
— Не верю. Но почему же тогда она скрыла, что была в машине ночью?
— А ты бы признался, если бы запахло трупом?
— Не знаю. Но, как говорит моя жена, история более чем странная.
У Грушина зазвонил телефон.
— Извини, Марк. Да, Грушин слушает. Кто? Рысина? Да-да, понимаю. Вы — мама Светланы Рысиной, проходящей по делу об убийстве Сажина. Да, да… Но вы же знаете, наверное, что я уже защищаю Дину Плетневу? Ну да, дело одно. Хорошо, я подумаю. Перезвоните мне ближе к вечеру. Всего хорошего. — Он отключил телефон. — Марк, ты понял? Это была Валентина Рысина. Она хочет, чтобы я защищал ее дочь.
— Сам же говорил, что адвоката ноги кормят. Вот и кормись. Не отказывайся.
— Ты серьезно?
— Я не удивлюсь, если в конечном итоге окажется, что на дачу к Круглову подруги ездили вместе, и Сажина они сбили тоже вдвоем, и вообще — были с ним знакомы прежде. Но я могу ошибаться.
— Марк, ты всерьез считаешь, что я потяну сразу двоих подзащитных?
Но Марк уже не реагировал на его слова. Он углубился в чтение каких-то бумаг. Грушин вышел из кабинета подавленный, в дурном настроении. Вспомнил о Варе, позвонил. Устроился с сигаретой на лестнице, возле окна, за которым шумел дождь, и долго слушал длинные гудки, пока она не отозвалась.
— Это я, Грушин. Ты еще помнишь меня, Варвара?
11
Роза Дмитриевна допила коньяк, вымыла рюмку и вытерла ее полотенцем. Потом, пошатываясь, двинулась к двери, оттуда — в комнату. Повсюду были толстые ковры, скрадывающие звуки шагов. Огромная квартира, устланная коврами. Прежде здесь жил Саша, ходил по этим коврам, иногда лежал перед телевизором, такой красивый, живой, теплый, и Роза могла, вытянувшись рядом, обнять его, погладить. Почему она думает сейчас о коврах? Уж не потому ли, что она и Сашу воспринимала иногда как украшение своей жизни и квартиры? Какая глупость! Она просто пьяна, вот и все. Скоро должна приехать Зина, и они вместе решат, где похоронят Сашу. Зина — практичная, толковая. Она сама во всем разберется, все устроит, организует. И денег не попросит. Сочтет за благо потратиться в последний раз на своего, теперь уже мертвого, любовника.
Звонок застал ее, когда она входила в спальню. Королевская спальня, но холодная, как морг.
— Сейчас, Зина, я иду.
Держась за стену, она дошла до двери и принялась отпирать замки.
— Ну вот, все. Слава богу, открыла.
Но на пороге она увидела вместо Зины женщину лет тридцати в черном бархатном плаще, в берете с жемчужной брошкой — красивую, с выразительными карими глазами.
— Вы — Роза Дмитриевна? — спросила незнакомка выразительно, шевельнув густо накрашенными кроваво-красными губами.
— Вы кто? И что вам от меня надо? — искренне удивилась Роза Дмитриевна.
— Меня зовут Маргарита. Мой визит к вам… словом, он дался мне с трудом, но я не могла к вам не прийти по очень простой и понятной для нас обеих причине. Ведь вы — жена Саши Сажина?
— Проходите. — Роза впустила незнакомку, словно та произнесла только им двоим известный пароль. — Коньяку? Водки?
— Коньяку, если можно.
Маргарита сняла плащ. Роза тотчас повесила его на плечики, приняла из рук гостьи роскошный берет.
— Я понимаю, все мы сейчас находимся в тяжелом состоянии, скорбим, это так, — говорила Рита, пока еще не глядя в глаза Розе Дмитриевне и осторожно осматриваясь, пытаясь понять, кто еще есть в квартире. — Но убийство — это очень серьезно! Нельзя допустить, чтобы преступник оставался на свободе. Вы согласны?
— Полностью, — икнув, ответила Роза, еще не совсем понимая, кто же к ней пришел.
— Я уверена, что Сашу убила женщина, просто уверена! Мы-то с вами знаем, каким он был. Влюбчивым, порочным, все так, но мы же любили его. Знаете, я очень боялась идти к вам, все-таки мы были в какой-то мере соперницами.
— Извините, вы кем приходитесь Саше? — наконец спросила Роза.
— Я — женщина, которую он бросил, — кротко ответила Рита.
Ее визит к Розе Дмитриевне, бывшей жене погибшего Сажина, был самой настоящей авантюрой. Но так хотелось узнать о нем побольше. Она была уверена, что Марку Роза рассказала далеко не все и самое интересное у нее можно будет выведать лишь за рюмкой коньяку. Женщины в возрасте предпочитают этот напиток другим. Мира благословила ее на этот поход, тем более что узнать Риту Роза все равно не смогла бы: они не были знакомы, а уж понять, что никакая она не любовница Сажина — тем более. Мало ли у него было близких подруг? К тому же у Риты появилась возможность немного развлечься: познакомиться с женщиной, не скрывающей, что она покупала любовь молодого мужчины. Заглянуть в душу такой дамы — что может быть интереснее? К тому же Рита хотела вычислить процент духовного цинизма Розы Дмитриевны. А что, если она искренне любила Сажина?
— Значит, и вы тоже…
— Послушайте, Роза Дмитриевна, я повторю: мне этот визит дался весьма не просто. Я нервничала, когда представляла нашу встречу. Но посчитала все же необходимым сказать вам все, что я думаю по поводу убийства. Если вы любили Сашу и вам небезразлично, кто его убил и за что… И потом, неужели вам все равно, кто так безжалостно сбил его машиной?
— Если бы только сбил! На него наехали… Причем несколько раз. Сначала заставили раздеться, потом гоняли по пляжу, пока не загнали в камыши!
— А я о чем? Если Саша был раздет, значит, на этом пляже он был с женщиной! — воскликнула излишне эмоционально Рита и покраснела. Ей было стыдно за свой спектакль. Но, с другой стороны, она искренне хотела помочь Марку найти убийцу Сажина. И, кто знает, возможно, эта убитая горем женщина, Роза Дмитриевна, случайно подскажет ей нужное имя?
— Раз вы знаете о моем существовании… Хотя подождите. Давайте сначала выпьем, помянем Сашу, а потом уже обсудим создавшееся положение.
Роза как-то смягчилась, проворно накрыла на стол в гостиной, налила в рюмки коньяку, поставила перед гостьей шоколадные конфеты. Они выпили не чокаясь. Молча. Потом Роза продолжила:
— Итак. Раз вы знаете о моем существовании, значит, вам известно довольно много и о Саше. Следовательно, вы пришли ко мне, чтобы предложить всем, кто был с ним знаком, объединить свои усилия, нанять человека, который занялся бы частным расследованием. Я правильно вас поняла?
— Да, — неуверенно проговорила Рита, которой эта идея сразу пришлась не по вкусу. — Но все-таки, может, мы сперва сами попытаемся? Мы ведь тоже кое-что знаем о Саше. Говорю вам — его убила женщина! Ее нужно просто вычислить. Какая-то блондинка, кажется…