Официантка, пожав плечами, отошла.
— Мира! Что-то ты сегодня какая-то трагичная, — со смехом проговорила Рита. — Хочешь, внесу изюминку в твою внешность?
Мира и Марк переглянулись.
— Ну, внеси.
Рита достала из сумочки коричневый карандаш и мгновенно нарисовала на щеке Миры родинку.
— По-моему, так лучше, ты не находишь, Марк?
— Рита, что ты делаешь? — Марк вырвал карандаш из ее пальцев. — С ума, что ли, сошла?! Ты отдаешь себе отчет в своих действиях?
— А ты? — Брови ее взлетели вверх. — Все пришли, кого я просила пригласить?
— Все, — раздраженно ответил Марк: отступать было поздно. Машина сложной игры была запущена. — Правда, есть один не приглашенный. Но он не уйдет.
— Плетнев, — догадалась Рита. — Что ж, распорядись, чтобы поставили еще один прибор.
Светлана Рысина стояла рядом с отсутствующим видом.
— Ты ее напоила, что ли? Или у нее крыша съехала? — шепотом спросил у Риты Марк. — Она же никакая!
— Напилась таблеток, у нее нервы разыгрались, — объяснила Рита. — Возьми ее за руку и веди в каминный зал. Усади рядом с собой и не спускай с нее глаз.
— Она — приманка! — догадалась Мира. — Ты отвечаешь за нее и за Риту тоже, Марк!
— Мира, и ты иди. А я сейчас.
И Рита снова куда-то исчезла. Марк взял под руку Рысину и повел ее в глубь ресторана. Мира последовала за ними.
В каминном зале было уже сильно накурено, официантки меняли пепельницы, разносили напитки. Ларионов громко разговаривал с Димой Караваевым. Атаев спорил с Белоцерковским о курсе валют — как поведет себя доллар. Дина Плетнева пила лимонад, уставившись в одну точку.
Марк вошел, толкая впереди себя Рысину. Увидев девушку, все замолчали.
И только Дина вдруг ахнула, прикрыв ладонью рот.
Через пару минут дверь открылась, и в каминном зале появилась Рита, рядом с которой шла… еще одна Светлана Рысина!
Марк, державший за руку порученную ему спутницу, вдруг захотел сильно ущипнуть ее, причинить ей боль.
— Что это за маскарад? Что она задумала? — Он склонился к уху своей подопечной.
— Она мстит, Марк, — ответила, не поворачивая головы, Валентина.
Рита между тем усадила Светлану рядом с собой.
— Добрый всем вечер, — сказала она дрогнувшим голосом, и Марк впервые со всей полнотой почувствовал, что он предал свою жену. Она сейчас одинока, как никогда в жизни. Ему захотелось сгрести ее в охапку, взять на руки и вынести из этого прокуренного зала, изъять из этого грязного сомнительного мирка, в который они все погрузились по его, Марка, вине. Ведь это он не нашел убийцу Сажина, и его жена, преданно и верно помогавшая ему в течение всех лет их брака, от всего сердца захотела его выручить! И что получила взамен? Измену!
— Ну, добрый…
— Добрый вечер.
— Привет, Рита!
— Здравствуйте, коли не шутите.
Каждый считал своим долгом поздороваться как-то по-своему.
— Это я пригласила вас. Думаю, что всем вам, да и мне тоже, неплохо было бы кое в чем разобраться, а заодно и отдохнуть, выпить, расслабиться. Я вижу здесь знакомые лица, — она улыбнулась Диме Караваеву, помахала рукой ошарашенной всем происходящим Мире. — И новые лица, с которыми остальным предстоит познакомиться. Хотя между собой некоторые из присутствующих, похоже, знакомы?
Дверь открылась, вошла официантка с подносом, заставленным рюмками, следом — еще одна. Принесли коньяк и легкую закуску.
Пока разливали коньяк, Ренат Атаев, молодой татарин в малиновом джемпере и белоснежной рубашке, не спускал глаз с сидевшей рядом с Марком женщины.
— Давайте выпьем, а потом дадим слово одному из вас, — сказала Рита, стоя и держа в руке рюмку. — Ренат, с вас и начнем. Можете говорить сидя. Чтобы было легче, я, пожалуй, задам вам несколько наводящих вопросов или даже только один: вы знакомы с женщиной, которую с таким интересом разглядываете?
— Знаком, — сказал Ренат, закусывая коньяк лимоном.
32
— Только у нее тогда были другие волосы, — он взглядом показал на Валентину Рысину.
Ларионов молча наблюла л как Валентина Рысина снимает парик. Когда показались ее локоны с медным отливом, он и вовсе отвернулся, как человек, который вдруг чего-то или кого-то застыдился.
— Марк, подай даме салфетку, пусть она сотрет родинку. У нее и без этого много шарма, согласись?
Марк не пошевелился. В эту минуту он понял, что между ними все кончено. Рита, ослепленная ревностью и ненавистью к нему и к Валентине, совершает самую большую ошибку в своей жизни. Он хотел крикнуть: «Ты заблуждаешься, ты никогда сама себе не простишь этого!» Но не смог!
Рита подошла к Валентине и протянула ей салфетку. Та послушно стерла родинку.
Светлана Рысина не сводила глаз с матери.
— Света, вам знаком этот молодой человек?
— Да. Это Ренат Атаев.
— Кто он?
Светлана метнула быстрый взгляд на Ларионова. Тот отвернулся и закурил.
— Это мамин друг.
— А поточнее?
— Любовник.
— Валентина, вы готовы отвечать на мои вопросы? — спросила Рита тихим, но твердым голосом.
— Да. Только налейте мне еще коньяку.
— Мама!
— Извини, Света.
— Скажите, Валентина, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Ренатом Атаевым?
— В такси. Ехали вместе. У меня сломалась машина, я добиралась из центра города до дома.
— Какие между вами были отношения?
— Прекрасные, — она горько улыбнулась. — Ренат — чудесный мальчик. Очень воспитанный, нежный, щедрый на комплименты.
— Ренат, как долго продолжалась ваша связь?
— Примерно месяц.
— Вы знали, что Валентина собирается замуж за господина Ларионова?
— Знал. Она этого не скрывала. Говорила, что без денег жить скучно.
— Знакомая песня, — проговорил чуть слышно Ефим Белоцерковский, болезненного вида мужчина с копной черных вьющихся волос, синими глазами и большим ярким ртом.
— Что было потом?
— Мы расстались, — сказал Ренат.
— По какой причине?
— Не знаю.
— Все ты знаешь, — сказала Валентина, теребя в пальцах ломтик лимона. — Ты переключился на мою дочь, проходу ей не давал. Узнал ее телефон, звонил, назначал встречи.
— Это правда, Ренат?
Он опустил голову. Рита обратилась к Светлане:
— Все было так, как говорит твоя мама?
— Да.
— Ты встречалась с Ренатом?
— Да.
— Она сделала от него аборт, — сказала Валентина и закурила. — А хотела вообще-то выйти за него замуж.
— Хорошо. Теперь вы, Ефим. Сколько времени вы были в связи с Валентиной?
Рита увидела боковым зрением, как Марк налил себе еще коньяку и выпил залпом.
— Две недели.
— Вы тоже переключили свое внимание на Светлану?
— Было дело.
— И сколько вы встречались с дочерью вашей любовницы?
— Почти месяц.
— Света, мама знала об этом?
— Нет.
— Я все знала! — заявила Валентина. — Я видела их вместе.
— Вы предпринимали что-нибудь, чтобы они расстались?
— У Ефима — своя фирма. Я решила, что у них любовь, не стала им мешать, подумала даже: не буду мешать им, если они решат пожениться, но потом случайно в Интернете увидела его фотографию. Он — мерзавец! Он пользуется женщинами, а потом бросает их. Он и Свету бросил, но я тут ни при чем.
— Ефим, у вас проблема с ногой?
— Да, я попал в катастрофу, и именно поэтому наши встречи со Светланой прекратились. Я стал инвалидом и подумал, что ей не нужен такой жених.
— Ты лжешь! Ты бросил ее до катастрофы.
— Это вы, Валентина, подрезали тормозной шланг в автомобиле Ефима Белоцерковского?
— Конечно, я! Роберт, а ты как себя чувствуешь? — Валентина выпустила дым прямо в сторону молчавшего до сих пор Роберта Борисова, интеллигентного вида мужчины в костюме и при галстуке. Его зеленые глаза смотрели на Валентину с насмешкой.
— Я знал, что это ты.
— Нечего было спать с моей дочерью! Вы все клялись мне в неземной любви, а потом уходили к ней! Меня тошнило от вас! И я, как могла, по-женски вам отомстила!
За столом возникло оживление, почти никто не молчал все как-то комментировали услышанное. Кто-то выругался, Борисов застучал палкой об пол. Ларионов теперь смотрел на Светлану. Марк переживал за Риту.
— Объясню присутствующим, в чем заключалась месть и, главное, какие она возымела последствия. Итак. Ефиму Белоцерковскому она перерезала тормозной шланг, его машина врезалась в дерево, а сзади на него налетел грузовик с пьяным водителем. В результате — серьезно повреждена нога, раздроблена, я правильно говорю, Ефим?
— Плюс черепно-мозговая травма и перелом ребер. Когда эксперты сказали, что все было подстроено, я почему-то сразу подумал на тебя. Какая же ты стерва!
— Почти такая же история произошла с Робертом Борисовым, только в отличие от Белоцерковского у него теперь серьезные проблемы с позвоночником. Помимо этого, в результате проведенных экспертиз было доказано, что и в этом случае тормозной шланг был перерезан.
— А что вы хотите? Чтобы я оставила все как есть, так? Чтобы они гуляли безнаказанными? За все надо платить! Я неплохо разбираюсь в устройстве машины. Что могла, то и сделала, — спокойно заявила Валентина.
— Сука ты, — сказал интеллигентный Роберт. — Тебя убить мало!
— Я не знала, что ты останешься в живых. Как и ты, Ефим. Да и Ренат легко отделался. Я пришла к нему вроде бы поговорить. А уходя оставила газ включенным. Я уже отъехала от его дома на довольно приличное расстояние, как вдруг поняла, что может взорваться не только его квартира, но и весь дом. А там — чьи-то дети. Это меня и заставило вернуться. Дверь была не заперта, я влетела туда и перекрыла газ. Кто мог подумать, что Ренат, испугавшись, что вот-вот рванет, выпрыгнет из окна? Я вообще не понимаю, почему он очнулся! Лежал себе, смотрел телевизор… Он даже не встал, чтобы проводить меня. Я для него уже не существовала. Я была старой для него! И это — при моей-то внешности! Вы все — скоты! — зашипела она, вжимаясь в кресло. — Что-то жарко стало…