«И что я за дура такая? – думала Ольга, затягиваясь сигаретой и удивляясь тому, что смотрит на себя как будто со стороны и оценивает как постороннего человека. – Почему мне всегда легче сказать «да» и делать что-то против желания, чем сказать «нет»? Я сделала робкую попытку оказать сопротивление и тут же была посрамлена. С этим надо что-то делать, так дальше продолжаться не может».
Она загасила сигарету и решительно поднялась. На нее больше не смотрели, скандал миновал, и она уже не была интересна окружающим.
– Все, хватит, – твердо заявил следователь Гмыря. – Наш Дударев уже перегулял на свободе, пора и честь знать. От его хождений по городу все равно никакого толку, пусть возвращается в камеру. Завтра с утра проведу опознание, и, если ваша старушонка его опознает как человека, который трижды приходил к Вяткину, я его задержу. Зарубин, отвезешь ему повестку сам и отдашь в собственные руки, пусть только попробует не явиться, тогда я его без всякого опознания в клетку упрячу.
– Хорошо, Борис Витальевич, – ответил Сергей. – На который час свидетельницу приглашать?
– На одиннадцать. Дударева вызову на десять, часок его помурыжу, поспрашиваю о всяких мелочах, потом проведем опознание. Вопросы есть?
– Есть идея, – подала голос Настя, до сих пор сидевшая молча.
– Говори, – потребовал следователь.
– Я все думаю, а может быть, убить хотели все-таки Дударева, а не его жену? – медленно сказала она, словно с удивлением прислушиваясь к собственным словам.
Эта мысль не давала ей покоя последние несколько часов, хотя казалась абсолютно бредовой. Кому он нужен, этот Дударев? Бизнесом не занимается, в сложных финансовых делах не участвует. Однако он прошел Чечню и, по отзывам сослуживцев, воевал там весьма успешно. А история знает много случаев, когда удачливым в боях офицерам противник выносил смертный приговор, подлежащий исполнению в любых условиях, даже на чужой территории и в мирное время.
Она постаралась изложить свои соображения как можно короче. Гмыря укоризненно покачал головой и погрузился в размышления.
– И как ты собираешься эту версию проверять? – наконец спросил он. – Только не забудь, пожалуйста, что к твоей идее должен быть привязан факт знакомства Дударева с Вяткиным и присутствие Вяткина на месте убийства.
– Это еще не точно установлено, – возразила Настя.
– Да перестань ты, – поморщился Борис Витальевич, – о чем тут говорить, завтра свидетель его опознает, и будет тебе все точно.
– А вдруг не опознает?
– Ну что ты, – вмешался Зарубин, – как это она его не опознает? Она же дала точный словесный портрет Дударева.
– Хорошо, допустим, – согласилась Настя. – А что, если Вяткину было поручено убить Дударева, но сценарий разыгрывался через этап их личного знакомства? Их познакомили, у них возникли якобы общие интересы, Дударев несколько раз приходил к Вяткину в гости. Могло такое быть?
– Теоретически могло, – согласно кивнул Гмыря. – Но не практически. Потому что если Вяткин должен был убить Дударева, а не его жену, так он его и убил бы. При чем тут несчастная Елена? Не вяжется у тебя, Каменская.
– Не вяжется, – со вздохом повторила Настя. – Не вяжется. Но я еще подумаю.
После работы она заехала в больницу к Денису. Прежде чем идти в палату, Настя решила поговорить с врачом.
– Хорошо, что вы зашли, – сказала полная немолодая женщина-врач. – Я хотела поговорить с матерью мальчика, она была здесь один раз, но мне почти сразу стало понятно, что это бесполезно. Правда, каждый день приезжают родители его товарища, но их больше интересует чисто медицинский аспект, лекарства, которые нужно достать, специалисты, которых нужно привезти к Денису.
– Что-то случилось? – испугалась Настя. – Осложнения?
– И да и нет. Вы присядьте, – сказала врач, указывая на стул, – это долгий разговор. Понимаете, мы со своей стороны делаем все, чтобы Денис поправлялся, но ни один врач не может вылечить больного без помощи самого больного. Больной должен хотеть выздороветь, только тогда лечение может быть успешным. А если он выздоравливать не хочет, то все усилия медиков идут насмарку. Это известно каждому врачу. Денис Баженов – мальчик очень здоровый, я имею в виду здоровое сердце и хорошую физическую форму. У него нет хронических заболеваний, и, по идее, он должен поправляться быстро. А этого не происходит. Его привезли с криминальной травмой, и, может быть, вы, как работник милиции, знаете, в чем тут дело. У меня были свои подозрения, но вам лучше знать.
– А что вы подозревали? – спросила Настя с интересом.
– Часто бывает, что человек не хочет выходить из больницы, потому что боится расправы. Он боится, что следующее покушение будет более успешным. Ему хочется пробыть в больнице как можно дольше, и мозг дает пораженным болезнью органам команду не выздоравливать. Поверьте, я видела такое неоднократно. С Денисом не может происходить чего-то подобного?
– Вряд ли. Он не замешан ни в чем криминальном. Но я подумаю над тем, что вы сказали. Мне можно пройти к нему?
– Идите. Там его товарищ сидит, он каждый день с утра до вечера здесь находится. Удивительно преданный друг.
Картину в палате Настя увидела почти идиллическую. С пяти до восьми вечера было время посещений, когда пускали всех и ко всем. В палате стояли пять коек, и возле каждой на табуретке сидели посетители в накинутых поверх одежды халатах. Рядом с кроватью Дениса сидел Артем и, держа друга за руку, о чем-то говорил с ним.
Первым Настю заметил Денис. Он вздрогнул, и, почувствовав это, тут же закрутил головой Артем, пытаясь увидеть, на что так отреагировал его товарищ.
– Это вы? – негромко спросил он даже раньше, чем Денис или Настя успели произнести хоть слово.
«Откуда ты узнал? – хотела спросить Настя. – Ведь считается, что с такого расстояния ты не можешь разглядеть лицо». Духи. Он почувствовал запах ее духов и узнал его. Ну и память у этого юноши! И обоняние отличное.
– Здравствуйте, – улыбнулась она, глядя на Дениса. – Как дела?
– Нормально, – буркнул Денис и отвернулся.
Лицо его было бледным, даже каким-то желтоватым, щеки ввалились, виски запали. Артем тут же выпустил его руку и встал.
– Садитесь, Анастасия Павловна.
– Спасибо.
Настя поставила сумку на пол и села. Она уже пожалела, что зашла сюда. Денис не рад ей, он даже не пытается это скрыть. А почему, собственно говоря, он должен радоваться ее приходу? Кто она ему? Ну разве что человек, благодаря которому ему вовремя оказали медицинскую помощь и вообще не дали быть убитым. Но такие резоны Денис Баженов, по всей вероятности, в расчет не принимает.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Нормально.
– А ты знаешь, что у твоего врача другое мнение по этому поводу?
– Чего-чего? – протянул Денис, по-прежнему не глядя на нее.
– Врач считает, что ты поправляешься слишком медленно, и это ее беспокоит. У тебя что-то случилось?
– Ничего.
– Тебе нужно что-нибудь?
– Ничего мне не нужно! Оставьте меня в покое! Что вы ко мне привязались?
Вспышка ярости была такой внезапной, что Настя оторопела. Чем она могла вызвать гнев юноши? Неужели… Да нет, не может этого быть, это же чушь полнейшая! Что ж, коль так, надо уходить. Зачем заставлять больного мальчика нервничать и злиться.
– Хорошо, – спокойно сказала она, – я оставлю тебя в покое. До свидания. Поправляйся. Артем, проводи меня, пожалуйста.
Артем послушно вышел следом за ней из палаты.
– Не сердитесь на него, Анастасия Павловна, – сказал он, как только они оказались на улице. – Дениска очень плохо себя чувствует, поэтому он такой раздраженный.
– Я как раз об этом и хотела с тобой поговорить. Врач считает, что с Денисом что-то происходит и он не очень-то хочет поправляться. Ты не знаешь почему?
– Нет, – чуть помедлив, ответил Артем.
«Знает, – подумала Настя. – Видно, что знает. Но стесняется говорить мне об этом. Что ж, вполне понятно. Тема деликатная, а я в дипломатии не особенно сильна. Ничего не попишешь, кроме меня, объясниться с Артемом некому».
– Давай прогуляемся немного, – предложила она. – Мы с тобой оба целый день сидим, нам полезно походить пешком.
Рядом шумело Садовое кольцо, воздух был густым и тяжелым, он набивался в легкие и не хотел оттуда уходить. Настя свернула в первый же переулок и перешла на теневую сторону.
– У вас впереди трудные времена, – начала она. – Денис будет продолжать ходить в школу, а тебе уже не нужно этого делать. Вам придется перестраивать привычный образ жизни.
– Да, я знаю, – кивнул Артем. – Мы с Дениской как раз недавно говорили об этом.
– И как он относится к такой перспективе?
– Ну как… Он считает, что может всю жизнь просидеть около меня. Я уговаривал его, объяснял, что у него появятся новые друзья, девушки, потом он женится. Не может его жизнь полностью быть посвящена мне. Но он меня не слушает. Говорит, что никакие друзья и девушки ему не нужны. Он, наверное, еще маленький, да?
– Нет, Артем, он не маленький, просто ты чуть взрослее. Ты уже начал думать о чем-то, не связанном с Денисом, а он обиделся, верно?
– Да, наверное… А как вы узнали?
– Мы все через это проходим. Всегда рано или поздно наступает момент, когда разница в интересах встает между людьми. Между любыми людьми, независимо от их возраста. Ты говорил с Денисом обо мне?
Артем покраснел, но шаг не замедлил.
– Говорил.
– И ему это не понравилось?
Он молча покачал головой.
– Вот видишь, сегодня ты просто заговорил о постороннем человеке, и Денис уже ревнует. А что будет завтра, когда тебя заинтересует человек, который не будет для тебя посторонним? Артем, из вас двоих ты – старший, стало быть, ты должен быть мудрее и дальновиднее. Тяжесть и ответственность лежит на тебе. Мне неприятно говорить тебе об этом, но твой друг не хочет поправляться, потому что он жить не хочет, понимаешь?