– Никогда не видела песчаных псов? – Эрван подошел к самому крупному, навьючил его вещами.
– Нет, не видела…
Но точно что-то читала, еще бы вспомнить, что именно.
– Их придумали пустынники. Ветер и песок, соединенные магией, – и транспорт, способный пройти там, где обычные животные не выживут, готов. – Он подергал ремень на боку песчаного пса, проверяя, прочно ли закреплен забор. – Тот же принцип…
– Что и у грозовых коней, – договорила я, с любопытством разглядывая мощных зверюг. – Только там бури и облака, а тут…
Отдернув руку, я озадаченно покосилась на Эрвана:
– В них нет ветра?
Он довольно кивнул.
– Песок, вода и магия, правильно? – Я коснулась чуть влажного песчаного бока. Глаза-камни пса смотрели на меня равнодушно. – Что они такое?
– Мелкие прибрежные течения. Быстрые, но неопасные.
– А что их сдерживает?
Никакой сбруи на собаках я не видела, ошейников тоже.
– Вот это. – Эрван дотронулся до застывшей морской пены, опутавшей псов замысловатым кружевом.
– А что будет, если она исчезнет?
– Он снова станет течением и займет свое место у берега. Все безопасно. Поверь, от этих псов не пострадал ни один помощник!
Эрван подхватил меня под мышки и водрузил на спину пса, я тут же вцепилась в песчаную шею.
– А от чего пострадали помощники? – вырвалось у меня.
– От живоглотов, гигантских росянок. – Эрван покосился на свою руку. – От моего кулака. Один из них умудрился сунуть нос в цветок хищной орхидеи. Пришлось помочь – орхидея не ест то, в чем много крови. Вот я и организовал ему приток к голове.
– Он жив?
– Естественно. Орхидея его выплюнула. Местные власти вручили росток какого-то редкого подорожника в качестве компенсации за пожеванный нос, и он отбыл домой.
Это радует. Может, мне тоже куда-нибудь нос… того… чтобы пожевали? В животе громко заурчало.
Брови Эрвана насмешливо дрогнули. Он выставил руку, и на берег набежала морская волна, закружилась, поднялась, а когда схлынула, появились два песчаных стула и стол.
– Что думаешь о раннем обеде? – Эрван снял со спины пса рюкзак.
– Что он не бывает ранним. – Я торопливо спрыгнула на песок и уселась на стул.
Желтые глаза довольно блеснули. Эрван быстро выложил на стол несколько небольших свертков, флягу и два деревянных стакана. Свинтив крышку, он наполнил стаканы темно-алой жидкостью, закрыл флягу и устроился напротив.
– Бутерброды, бодрящий напиток по рецепту моей тети, специалиста по травам, – просветил он, взял один из свертков и вытащил из него кусок мясного рулета. – Ошибся, – откусил и добавил задумчиво: – В общем, тоже вкусно.
Столовых приборов обед на свежем воздухе не предусматривал. Взяла бутерброд. Вкусный, с салатом, ломтиками бекона и соусом. Стараясь не чавкать от удовольствия, смолотила два бутерброда, закусила рулетом, попавшимся напоследок, и запила напитком из стакана.
Эрван смаковал рулет.
Кстати…
– Чем вы подкупили профессора Салвину? – с любопытством спросила я.
– Скажу. – Он стряхнул с пальцев крошки и взял стакан. – Если прекратишь мне «выкать». Я на пару лет старше тебя. Когда ты обращаешься ко мне на «вы», так и хочется посмотреть по сторонам и поискать кого-то еще. Договорились?
– Договорились!
– Что касается Салвины… – Эрван забросил в рюкзак стаканы и флягу. – Она мой заклятый преподаватель.
– Как это? – Я сцедила зевок в ладонь.
– Ну… – Он поднялся со стула, подманил псов, помог мне забраться на самого спокойного. – Я родился в летающих городах сильфов, вырос где-то между ними и очередной целью очередной экспедиции. Мой отец, Эмрис Нидд…
Значит, все-таки сын!
– …специалист во многих областях: история, магия, обряды, легенды. Проще сказать, где он не отметился. И, как говорят его друзья и моя мама, он словно страшно активная прилипчивая болячка: способен заразить даже самого заядлого лентяя любовью к науке и заставить развернуть целое расследование ради старой сказки или забытой формулы заклинания. Эй, ты как? – Эрван с прищуром посмотрел на меня.
– Хорошо, – проглотив зевок, кивнула я. – Рассказывай. У вас… тебя очень интересный отец…
– Ладно. – Он подманил второго пса, закрепил рюкзак, поглядывая на меня.
С таким отцом он рано полюбил науку. И школу закончил раньше сверстников. С Салвиной познакомился, когда поступил в университет, где она преподавала. Сильфида приняла его за очередного папенькиного сынка, которому знаменитый родитель решил сделать диплом, а заодно и научную работу. То, что сынок был еще и до безобразия юн, только подлило масла в огонь. Самой-то Салвине пришлось постараться, чтобы к неполным тридцати стать преподавателем. А тут тринадцатилетний сопляк заявляет, что будет учиться экстерном!
В общем, крови она ему успела попортить немало, пока не поняла, что он сам всего добивается. А отец только подогревает интерес к науке.
На выпускном Салвина от чистого сердца пожелала ему успехов.
Друзьями они с Эрваном стали позже, когда оба приехали на острова ундин. Он – изучать плохо доступные места Мирдина. Она – дрессировать студентов, которых сюда отправляли на практику сильфы.
– Значит, просто так согласилась нас взять… – разочарованно выдохнула я.
Голова кружилась, глаза слипались, Эрван расплывался, его голос становился все дальше.
– Салвина? И просто так? – развеселился он. – Боюсь, общение со мной ее окончательно испортило. Ей ушла моя оплата за наставничество. И серый свиток из неоторинской коллекции.
– Ого! Вот это аппетит! – зевнула я и улеглась щекой на шею пса, веки закрылись сами. – Такой свиток стоит как две воздушных колесницы…
– Больше, – хмыкнул Эрван. – Так, не понял, что тут еще за спящие помощницы?
Моего лица коснулись твердые теплые пальцы, пробежались по коже, задержались на висках.
Мм… Приятно…
– Понятно, – донесся смешок. – Ну и чем ты занималась ночью?
Искала темную магию.
– Гуляла… Здесь очень красиво…
Ночь, джунгли, запрещенная магия, игра в прятки с охотниками, партизанские тропы в зарослях и… морда привязавшегося глаштина. Ну красотища же.
– Ясно.
Меня оторвали от собачьей шеи, куда-то пересадили, обняли, прижали к теплой груди:
– Ну что, гуляющая, поехали дальше?
Я сонно угукнула. Хорошо, уютно…
По краю сознания скользнула мысль, что принц мне попался какой-то странный. Вместо того чтобы везти внезапно впавшую в спячку даму к целителю, тащит ее дальше. В лес. Не принц, а волк какой-то! Желтоглазый, с темной прядью. Которого непонятно за что наградили нами…
– И за что вам… тебе… нас прислали? – пробормотала я, пытаясь разлепить глаза.
Не получилось.
– За корону… – усмехнулся Эрван. – Мне было лет семь, когда я поспорил с кузеном, что смогу рунами для проветривания помещений запустить в полет любой предмет, на который он укажет. Он указал на корону короля…
– Неужели запустил? – ахнула я. От удивления даже сон пропал. Ненадолго. – Прямо с королевской головы? Той самой, что правит сильфами?
– Нет, – тихо рассмеялся Эрван. – Кузен забыл уточнить, какую именно. Я запустил одну из запасных. Ту, что отправили к ювелиру. Как вылетела она от него в окно, так и порхала много лет, ни один маг поймать не мог. Зря я недавно решил ее остановить. Она за эти годы достопримечательностью стала, толпы туристов приезжали смотреть. А я все испортил. Пришлось опять запустить. Еще и король обо мне вспомнил. И о моем образовании. А тут как раз группа студентов без наставника осталась. Страна другая, а раскопки общие. Вот и помогли мною соседям: специалист нужного уровня, без опыта работы, но с рвением.
А он с тем же рвением помог нашему декану найти настоящего наставника…
Последним, что я услышала перед тем, как окончательно провалиться в сон, было похрюкивание Шелли и приветливое восклицание Эрвана:
– А, воротник! Ну залезай, раз решила с нами идти!
Глава 5
К вечеру доберемся до опасных мест?
Эрван негромко рассмеялся. Похоже, опасные места решили добраться до них раньше.
Там, где еще вчера не было ни капли тьмы, сегодня она ощущалась. И это были не только следы темных созданий, которых вполне мог выманить из леса всплеск магии, появившийся, когда с грозовых коней Моргана слетела сбруя. Активировались скрытые ловушки, настолько древние, что даже странно, что они работали!
И все это богатство будто специально выстроилось прямо на пути, вдоль береговой линии. Но в большинстве доисторических «сюрпризов», оживших непонятно отчего, магии было немного. По сравнению с теми, что попадались в джунглях, – мелочь. Даже убирать не было смысла, скоро сами рассеются.
Отмечая ловушки магическими маячками, Эрван не спеша ехал дальше. Шелли сидела на плече, а Хлоя посапывала у него на руках, точно суслик зимой. Интересно, где же этот «суслик» всю ночь гулял?
Серый воробей вынырнул из зарослей и, оставляя шлейф магических искр, плюхнулся на руку Эрвана. Вестник от незнакомца?
Он прикрыл глаза.
Затянутый в китель костлявый мужик сдернул с зализанной головы зеленого удода, спрятал руку с ним под стол и по-военному отчеканил:
– Здравия! Я – профессор Бричен…
Как выяснилось, профессор застал свою студентку за изгнанием гостя из общежития их учебного заведения и теперь беспокоится о его, гостя, здоровье. Дальше Бричен скрупулезно перечислил, какие формы ему, Эрвану, надо заполнить, если он вздумает предъявить претензии… нет, не студентке, а ее учебному заведению.
Эрван лично не был знаком с Бриченом, но слышал от коллег, что он до безобразия амбициозный ученый и настоящий кошмар студентов, который, однако, за этих самых студентов готов порвать всех на кусочки.
– Засим спешу откланяться, – чопорно закончил Бричен и отсалютовал рукой.
Привычка сыграла с ним злую шутку: в руке был удод.
Профессор раздраженно на него покосился, буркнул, что извиняется за технические помехи, и исчез.