«Мы с отцом поздравляем тебя с окончанием учебного года!» – прозвучал в голове ее мелодичный голос.
На этом все.
Через пару дней мне придет письмо, Алисия поздравит меня более подробно и перескажет новости об отце. Я отвечу… вежливо и лаконично.
Я бездумно смотрела, как тает магическая птица.
– Плохие новости? – мягко спросил Эрван.
– Нет, обычные. – Я выдавила из себя улыбку.
Он недоверчиво качнул головой, но с расспросами лезть не стал. Развернулся и снова пошел вперед.
Вскоре мы уперлись в обещанные заросли.
Беленькие цветочки приветливо сияли в темноте, лепестки расходились лучиками вокруг золотистых середин, листья-пушинки тянулись к нам.
И вся эта прелесть стояла сплошной стеной высотою с мой рост. А то и выше.
– Бархатная ромашка… – пробормотала я, прикидывая, где заросли пореже.
Даже с моими силами лезть в хищные растения по самые уши не хотелось совершенно. Чуть зазеваешься, и тебя тут же спеленают и неторопливо сжуют. Но тебе будет все равно, потому что ты окажешься в волшебном мире чудесных видений.
Мимозный заяц компактнее сложился в горшке, Шелли встревоженно хрюкнула, потопталась на плече Эрвана и оглянулась на меня. Мол, идем или бежим отсюда?
– Идем, – выдохнула я, шагая к светящимся цветам.
Узор на моих пальцах засиял, потек изумрудный туман. Я направила его прямо пред собой. Неохотно подчиняясь магии, часть ромашки полегла, получилась узкая тропка, с обеих сторон зажатая опасными стенами зарослей. Если сильно не махать руками, пройдем вполне спокойно.
Эрван тихо рассмеялся:
– Все-таки альва!
– И что? – Я обернулась к нему. – Альвам нельзя экономить силы? Надо сразу все выплеснуть?
Кстати, почему я так не сделала? Нет силы, нет помощницы. Нет джунглей. Теперь поздно, я же экономная!
– Конечно, можно, – кивнуло начальство. – А если вдруг силы у кого-то внезапно кончатся… – Желтые глаза весело блеснули. Он что, мысли подслушал? – То я помогу. Например, устрою этим ромашкам небольшой потоп.
Вот напугал! Вода уйдет, растения останутся. Может потоп устроить, пусть устраивает. Зачем ему я?
– Мне идти обратно в лагерь? – осведомилась, сердито глядя на вредного исследователя.
– После моих потопов обычно образуются весьма неплохие пустыри, – подмигнул Эрван.
Захотелось стукнуть его чем-нибудь. Но вряд ли покушение на начальство пройдет без последствий. Он и так постоянно эксперименты ставит, страшно подумать, какие еще идеи придут ему в стукнутую голову.
Я развернулась и первой шагнула на тропинку. Направляя магию, я прокладывала путь через возмущенно шелестящие ромашки. Эрван шел следом, насвистывал что-то незамысловатое себе под нос. Протопав шагов пятьдесят, я поняла, что не спросила направление.
– А куда мы идем?
Странный вопрос для того, кто впереди.
– Вперед, – прозвучало насмешливо сзади. – Если ты вдруг собьешься, я скажу.
Тут же захотелось свернуть куда-нибудь. С трудом поборов детское желание, я двинулась дальше.
Странно… У меня легкая походка, но идти по прижатым к земле стеблям даже у меня получалось громко, шумно. Эрван, напротив, двигался на удивление тихо. Словно его и не было.
А может, и на самом деле его… не было?
Я торопливо обернулась и застыла, ошарашенно глядя на Эрвана. Тот вопросительно приподнял бровь. Все бы ничего, только уши у него были слишком вытянутые для человеческих, а над верхней губой топорщились усы, точь-в-точь кошачьи. Светлячки парили над нашими головами, так что разглядела я все отлично.
Не зная, что делать: бежать, вопить, потереть глаза и проснуться или умереть от любопытства, я прошептала:
– У тебя усы…
Вышло как-то благоговейно, что ли.
– Я мужчина, у нас бывают усы.
– Но не такие! Ты же не кот и даже не оборотень. – Я ткнула пальцем в физиономию начальника.
Он опустил глаза, дотронулся до верхней губы, нахмурился, усмехнулся, и усы медленно исчезли.
– Смотря для кого, некоторые девушки называли меня котиком…
Но мне было не до шуток.
– Уши тоже, чтобы их словам соответствовать, да? – Я демонстративно посмотрела на его штаны: вдруг там и хвост есть?
– Уши для слуха, в джунглях лучше держать ухо востро.
Ага, буквально.
– Как это? – Я развела руками, намекая, что не понимаю, откуда все это ушасто-усатое добро у человека.
– Поговорка такая, – с менторским видом пояснил Эрван.
Он издевается?
– А если серьезно, это у меня от отца.
– От человека?
– Точнее, от его любви к исследованиям.
Его отец что, опыты на сыне ставил? Я хмуро уставилась на Эрвана. Ни шагу не сделаю, пока мне все не объяснят. В конце концов, мне с этим результатом опытов по лесу ходить. Кто его знает, что он там себе еще отрастит.
Видимо, мысли отразились на лице, потому что Эрван расхохотался:
– Нет, на мне не ставили опыты! Мой родитель предпочитает ставить их исключительно на себе.
А, вот откуда у него стремление к опасным экспериментам!
– В результат одного такого… проекта у него возникла способность к изменению внешности, – продолжал Эрван. – К оборотничеству. Только он не был ограничен одним обликом. Потом способность исчезла. Но небольшая капля оставшегося передалась мне.
– Уши и усы, на этом все? – недоверчиво уточнила я.
– Да, – быстро ответил он.
Слишком быстро. Значит, врет. Имеется что-то еще. А чего я ожидала, что на второй день знакомства мне выложат всю подноготную? Просто надо быть готовой ко всему. Мало ли про что он промолчал? Может, он клыки отращивает и когти, а в полнолуние волосами обрастает! Представив Эрвана в виде круглого мехового шара, я поспешно отвернулась, с трудом сдерживая смех.
По прямой мы прошагали еще с четверть мили. Потом я уловила, что к привычной едва заметной тьме, исходящей от Эрвана, добавилась еще одна. И это был не глаштин. А в следующий миг меня спеленали длинные холодные лианы.
Взвизгнув от неожиданности, я ударила по ним магией. Лианистая пакость выпустила мою талию, и я грохнулась на огромный лист, высунувшийся откуда-то сбоку. И прилипла! Тут меня дернули за ногу. Раздалось знакомое шуршание – мимоза, по-прежнему смахивающая на зайца, упиралась горшком, цеплялась ветками за что попало и изо всех сил тащила меня к себе своей лапой-плетью. Этот «заяц» норовил оставить меня без платья и брюк, потому как они не желали отклеиваться от листа, края которого начали медленно приподниматься.
Еще немного, и обхватят меня со всех сторон.
– Ты как там? – донеслось слева.
Сложившись в три погибели, Эрван сидел в небольшой костяной клетке, от которой явно веяло тьмой. Шелли, похрюкивая, металась от меня к нему.
– Скоро стану обедом, или меня растянут, как смолу, – пропыхтела я, дрыгая ногой.
Мимозная лапа нехотя отцепилась. Я тут же ударила магией в края листа, и те распрямились.
– А ты?
– Скоро стану кубиком, – усмехнулся Эрван.
Кости его клетки затрещали, и она немного уменьшилась.
– Помочь? – спросили мы одновременно.
– Занимаемся каждый своей проблемой? – предложил Эрван.
– Угу.
Так. Если я направлю соки растения из листа обратно к корням, то лист станет вялым и податливым.
Я сосредоточилась.
Изумрудная дымка окутала лист, и тот с тихим хлопком обвис. Я дернулась, потом еще раз… Раздался треск, я свалилась на придавленные магией ромашки с куском намертво прилипшего листа. Вторая его половинка качнулась, и обмякшая ветвь, лишенная сока, быстро убралась в заросли. Вряд ли хищный сорняк рискнет в ближайшее время еще раз напасть. Я поднялась и оглядела свою одежду. Прилип лист капитально: от груди до низа штанины. Как теперь отдирать этот «фартук»?
Мимозный заяц в горшке оценивающе склонил голову. Шелли села возле него на пушистую попу и насмешливо хрюкнула.
– Сейчас отцепим, – пообещал Эрван, стряхивая с ноги остатки клетки.
– Откуда тут ловушка? – спросила я.
– Ну… – Эрван поправил рюкзак. – В прежние времена здесь жило довольно много народу. И не все были честными гражданами…
Это я уже поняла по обилию химер и темной магии.
– Но причина изобилия всякой темной живности не только в этом. – Он подошел ко мне, задумчиво разглядывая «фартук». – Здесь всегда было довольно много темных созданий…
Эрван дернул лист. Силы у него было явно больше, чем у меня. Лист оторвался вместе с передом моего платья и половиной штанов. Я с визгом присела. Магия окутала меня изумрудным облаком, предательски подсвечивая все, что подсвечивать не надо. Я потянулась к мимозе. Заяц, недовольно размахивая ушами, разделился на ветви, укутав зеленым покрывалом. Шелли возмущенно застрекотала на озадаченного Эрвана.
– Не рассчитал. – Он задумчиво покосился на тряпки в своей руке.
Безумно хотелось драться, орать и топать ногами. Но я тихо спросила, с надеждой глядя на Эрвана:
– Скажи, что у тебя есть иголка и нитки…
– Есть лучше. – Он снял рюкзак и начал копаться в нем.
Лучше иголки? Может, он мне свою запасную одежду даст? Тоже неплохо. Хотя я в ней точно утону.
– Держи. – Эрван вручил мне небольшой сверток подозрительного цвета.
Я подманила светляков и убедилась: да, точно розовый. И что это?
Развернув, удивленно уставилась на легкое женское платье на тонких бретельках.
– Откуда? – пробормотала я, не зная, как спросить, чтобы не обидеть.
– Оттуда! – независимо ответил Эрван, отворачиваясь. – От меня и одной почтенной леди. Так как обычно во время экспедиций одежда моих помощников быстро приходит в негодность, я попросил бабушку выслать мне что-нибудь для новой помощницы, чтобы я мог нормально прогуляться с ней по местным лесам. Но, как выяснилось, бабушка представляет прогулку по лесам несколько… романтично, а времени искать что-то другое не было.
– Бабушка?
– Да. Но она тщательно следит за модой.
Заметно.
Под прикрытием ветвей мимозы и бдительным присмотром Шелли я сняла остатки одежды и натянула платье. Мимоза быстро скрутилась в зайца и завозилась в горшке, задумчиво вытягивая то одну лапу, то другую.