– Ты ведь уже понял, – тонко улыбнулся парень. – Не правда ли?
– Догадался, когда увидел след от портала. Связать тебя после этого с Цицелией ван дер Браас оказалось не так уж сложно. Потом еще кое-какие вещи вспомнились. Пара сомнительных дел, которые давно вызывали у меня вопросы. К тому же Лильен могла уйти из Ларра только с тобой, так что записка на моем столе была совершенно излишней.
– Я просто решил тебя поторопить. Хотелось, знаешь ли, разобраться со всем побыстрее.
– Что ж, это правильно. Ответь мне только на один вопрос: почему?
Я перевела недоуменный взор с Лея на де Фосса, затем на лорда Лайса, старательно делающего вид, что его тут нет. Затем снова вернулась к де Фоссу и, присмотревшись, с холодком поняла, что он действительно знает если не все, то почти все. Его лицо выглядело бесстрастным и нечеловечески спокойным, синие глаза казались выцветшими и пустыми. Но мне почему-то подумалось, что именно с таким выражением люди совершают самые отчаянные поступки. Именно с таким лицом идут на смерть. И с таким же лицом убивают – спокойно, без лишних эмоций и без размышлений о том, стоило оно того или нет.
И вот тогда мне стало страшно. Страшно от мысли, что шеф пришел сюда убить или умереть. Именно к этому он готовился, прежде чем открыть портал. И именно это сейчас увидел Лей, встретившись с ним глазами.
– Все просто, – бесстрастно сообщил предатель, когда воцарившееся в комнате молчание стало невыносимым. – Я позвал тебя, чтобы сказать: ты сломал мне жизнь, Райв де Фосс. Ты виновен в смерти моей матери. Ты искалечил и едва не убил мою сестру. Именно за это я собираюсь тебя уничтожить.
– Как звали твою мать? – так же бесстрастно осведомился шеф.
У Лея жутковато исказилось лицо.
– Аллиния де Шийор, – прошептал он, а затем неожиданно рассмеялся. Тихим, пугающим и откровенно безумным смехом, от которого меня бросило в дрожь.
Глава 20
Сказать, что мы в тот момент растерялись, значило не сказать ничего.
Не знаю, кто как, но я попросту впала в ступор, потому что была твердо уверена, что у леди, чье имя сейчас прозвучало, не осталось живых наследников! Да, конечно, у нее была дочь, но, согласно архивным документам, она умерла еще во младенчестве! А сын погиб в подростковом возрасте вскоре после того, как…
Я вздрогнула от неожиданной мысли и во все глаза уставилась на Лея. А тот так же внезапно прекратил смеяться и, изобразив шутливый поклон, заново представился:
– Ленарион де Шийор, к вашим услугам.
– Кто? – непонимающе переспросил лорд дер Ирс.
Я снова вздрогнула, уловив в глазах Лея тот же подозрительный блеск, который не понравился мне раньше. Дедушка, едва покосившись в его сторону, независимо пожал плечами, потому что имя ему ни о чем не говорило, а вот де Фосс ощутимо нахмурился.
– Это невозможно. Ты не можешь быть Ленарионом – мальчик умер пятнадцать лет назад!
– Все и должны были подумать, что он умер, – прошептал Лей, подавшись вперед всем корпусом. Лицо его снова исказилось, в глазах вместо прежнего блеска появился отчетливый огонек безумия, рот искривился в жестокой усмешке. После этого Лей ненадолго прикрыл веки, опустил голову и встряхнулся, словно сбрасывал с себя старую кожу. А когда снова выпрямился, то уже ничем не напоминал симпатичного, открытого, живого и всегда готового прийти на помощь парня, которого я знала раньше. Передо мной стоял совершенно другой человек. Чем-то взбудораженный, с нервно дергающимся уголком рта, возбужденно горящими глазами и, кажется, плохо умеющий себя контролировать.
Причем перемены эти случились так быстро, что от неожиданности я даже опешила. А Лайс и де Фосс одновременно отступили на шаг, неверяще уставившись на преобразившегося парня.
– Ну как, нравлюсь?! – издевательски прошипел он, снова подавшись вперед, словно хотел, чтобы мы получше его рассмотрели. При этом у него непроизвольно дернулось сперва одно плечо, затем другое. Потом опять дрогнул уголок рта, одно веко. Затем снова шевельнулось плечо. И в этот момент он стал похож на живую марионетку, которую кто-то невидимый дергал за ниточки. – Теперь я, по-твоему, похож на себя самого?!
– Райв, что происходит? – вполголоса пробормотал лорд Лайс, на всякий случай отступив от «решетки» еще на шаг. – Почему у него так изменилась аура?
– Потому что теперь это действительно Ленарион де Шийор – я хорошо помню его отпечаток, – так же тихо признался шеф. – Только, хоть убей, не понимаю, как ему удалось это провернуть.
– В нашей семье никогда не любили слабаков, – выплюнул Лей… вернее, тот, кем он стал, и снова задергался как припадочный. – Девчонок тихо душили в колыбели, мальчишек выпалывали как сорняки. Великий род… могущественный дар… ради него детей сортировали как породистых щенков и дозволяли жить лишь самым достойным!
– Тебя, как я вижу, достойным все-таки посчитали, – нейтральным тоном обронил де Фосс, каким-то чудом умудрившись сохранить самообладание.
У Ленариона опасно сверкнули глаза.
– Да! Но лишь потому, что других наследников у матери не было! А когда родилась Лани, было слишком поздно что-то менять – мое имя уже внесли во все необходимые списки!
– Значит, это она была слабой? – неожиданно вмешалась я. – Это от Лани хотели избавиться, и ты поэтому так переживал?
Безумец метнул на меня злой взгляд, но дергаться на время перестал. И, кажется, даже немного успокоился. По крайней мере, голос у него больше не дрожал от бешенства.
– Она родилась с таким слабым даром, что мать опасалась повторения истории и заблаговременно объявила о кончине дочери, не став дожидаться официального подтверждения.
– Что произошло? – снова спросила я, стараясь говорить тихо и осторожно, чтобы не спровоцировать новую вспышку агрессии. – Она спрятала Лани у кого-то из родственников?
– У двоюродной тетки по отцу. Они были небогаты, но пополнению в семье обрадовались. Мать помогала им первое время, а когда ее не стало, это пришлось делать мне.
Так вот почему дар не перешел к леди Аннабель – просто у Аллинии де Шийор нашлась прямая наследница! Именно после этого слабенький дар Лани стал похож на что-то приличное, а ее величество так и не получила нежеланное «наследство» от дальней родственницы!
– Так что же с вами случилось, Ленарион? – нахмурилась я. – И почему ты обвиняешь в смерти матери лорда де Фосса?
– Потому что она работала на него! – едва не сорвался на крик «Лей» и впился в шефа ненавидящим взглядом. – Она служила в КБР! Ты ее помнишь, чудовище?!
Я ошарашенно уставилась на де Фосса.
Об этом не было написано в деле Аллинии де Шийор! Я же читала! О том, что она работала на Бюро, вообще нигде не упоминалось! Неужели правда?!
– Да, – глухо уронил де Фосс, отчего мою спину осыпало морозом. – Именно она сообщила нам о заговоре. И дала точные сведения о том, где и когда будет проводиться ритуал.
– А мне ты об этом не говорил, – укоризненно буркнул рыжик.
– Она была моим персональным агентом и согласилась сотрудничать в обмен на гарантии жизни ее детей.
– Ты знал, что ее дочь на самом деле жива?!
– Я сам готовил для нее документы, – ровно ответил де Фосс, и после этого мне вдруг очень сильно захотелось помыть руки. – Для нас Мелания де Шийор была неопасна, так что я счел сделку приемлемой. Девочке была гарантирована защита и назначено денежное пособие до совершеннолетия, а ее приемной семье выдали все полагающиеся справки об удочерении. Мать была согласна с такими условиями, так что я не видел проблем. Мы давно подозревали, что в столице назрел заговор, но не знали, кто именно и зачем это делает, поэтому нам срочно требовался информатор. А Аллиния де Шийор на тот момент была одной из сильнейших ведьм, и я полагал, что организаторы рано или поздно обратятся к ней.
– Тогда почему же она все-таки погибла?! – воскликнула я. – Как вы могли это допустить?!
Но, хоть я и смотрела сейчас на де Фосса, за него ответил Ленарион.
– Потому что после родов у нее был нестабильный дар, – ядовито прошипел он, снова пугающе сильно задергавшись. – Такое случается у сильных ведьм – рождение девочки отнимает много сил. Моей матери нельзя было участвовать в формировании ведьминого круга. Нельзя было испытывать дар на прочность. Но по твоему приказу она туда все-таки отправилась. И погибла, когда твои люди, де Фосс, ворвались в этот самый зал пятнадцать лет назад!
На лице шефа промелькнуло что-то похожее на досаду.
– Это была случайная смерть.
– Да, так было написано в официальном письме, которое я получил после похорон! – снова выплюнул Ленарион. – И поначалу даже в это поверил, ведь вы, лизоблюды, научились так красиво описывать неприглядные вещи и прятать правду там, где вам это выгодно! Но видишь ли, в чем дело, де Фосс… когда расследование закончилось и ты во всеуслышание озвучил информацию о заговоре, имя Аллинии де Шийор в твоем докладе не прозвучало!
– Конечно. Его стерли из отчетов, потому что я не хотел, чтобы это создало вам с сестрой проблемы в будущем.
– Да?! А амулет матери ты вернул мне по той же причине?!
Де Фосс неуловимо нахмурился.
– Личные вещи погибших возвращаются родственникам по окончании расследования. Это обычная практика. Также из казны вам было выплачено полагающееся вознаграждение и компенсация за потерю кормильца.
На лице парня вновь появилась злобная гримаса.
– Тысяча золотых… король щедро оценил заслуги моей матери! Да только ты забыл упомянуть, что в том амулете была функция, о которой ты никому не сообщил! И лишь благодаря этому тебе удалось уговорить мать с тобой сотрудничать!
– О чем ты? – непонимающе сдвинул брови шеф.
– О, ты прекрасно знаешь, о чем речь, – издевательски протянул «Лей». – Лгун из тебя никудышный в отличие от твоего драгоценного короля или милорда дер Ирса. Но я понял обман, лишь когда по твоему же совету надел этот амулет на шею Лани. И обнаружил, что под его воздействием она превращается в послушную куклу!