Егора достали еще раз, я схватил его за эвакуационную петлю на разгрузке и затащил в укрытие.
— Блядь, — выругался я.
На бывшем безопаснике бронежилета не было. Попали ему в грудь и живот, четыре раза, из ран толчками вытекала кровь. Из дырок в груди со свистом выходил воздух. Значит, порвано легкое.
— Доделай дело, — прохрипел он, и из уголка его рта потекла струйка крови.
— Да ебаный в рот! — заорал я. — Какого хуя⁈
Запустив руку в карман брюк, я вытащил из него прибор, прижал его к капоту машины и утопил кнопку. Тачка была не ВАЗовской, это вообще был Москвич, но замки щелкнули, а сигнализация приветливо моргнула. Сработало.
Я рванул на себя заднюю дверь и каким-то чудом впихнул Егора в тачку. Пригнулся, потому что стекла тут же осыпались, открыл водительскую дверь, примостился на сиденье, стараясь, чтобы меня не было видно снаружи, утопил кнопку включения двигателя.
Мотор уверенно заурчал.
Установил рычаг коробки в положение «драйв», вывернул руль, утопил педаль газа.
Заднее стекло осыпалось, несколько пуль клюнули в пассажирское сиденье, одна распахала приборную панель. Но я уже гнал вперед.
Через несколько метров мы оказались скрыты за другими машинами. Я выехал с парковки и погнал по трассе, продолжая остервенело давить на педаль газа.
— Слышь, ну ты живой там? — спросил я, повернувшись.
Егор ничего не ответил. Я наклонился к нему, сорвал с разгрузочного жилета подсумок с красным крестом, вывалил его содержимое на сиденье. Нашел знакомый шприц с реаниматором, зубами сорвал колпачок и вогнал иглу в бедро. Но бывший безопасник никак на это не отреагировал.
Выматерившись, взял второй такой же шприц, сделал то же самое. Нет эффекта.
— Ты, пидор, сдох что ли? — ткнул я его в плечо. — Значит, повесил все на меня, а сам в переработку? Да блядь!
Я не хотел спасать мир. У меня не имелось никакого желания рисковать собой ради жизней других людей.
Но выбора у меня банально не оставалось. Меня видела куча людей, информация о том, что я убил Глеба уже ушла наверх. Не знаю, зачем я это сделал, получилось как-то само собой.
Может быть из ненависти к пиджакам, на которых мне приходилось работать. Возможно, потому что они собирались отнять у людей последние остатки свободы, которой и так немного в этом насквозь гнилом мире.
Сперва я собирался гнать к рвачу, к Нику, в надежде, что он сможет спасти парня. Похоже, что сейчас в этом уже нет никакого смысла.
Я плавно оттормозился, чтобы никто не впилился в меня сзади, вывернул руль, выезжая на встречную полосу через две сплошные и заехал в небольшой переулок. Проехал чуть дальше, остановил машину, повернулся и дотронулся кончиками пальцев до жилы на шее Егора.
Пульса не было. Бывший безопасник умер.
Мне вдруг захотелось крушить все вокруг. Все было зря. Я глупо подставился, причем сделал это абсолютно напрасно. Если, конечно, я не собираюсь идти до конца и штурмовать штаб-квартиру «ИнвестТеха».
Что он мне там сказал? Дал координаты какого-то места? Нужно будет съездить туда, но ведь не буду же я устраивать налет в одиночку? Хотя почему в одиночку?
Надо спросить у Фаната. Может быть, он найдет достаточно отмороженных парней, которые возьмутся за это.
Я заглушил двигатель, стащил с шеи ремень автомата, бросил его в машине. Снял с себя разгрузку, вышел из тачки и двинул дальше через двор.
Глава 23
— Это правда? — спросил я.
Мы сидели в кабинете у Фаната. Нас было трое: я, Крисси и сам решала. И хакерша сейчас читала информацию с чипа, который дал мне Егор. Ее я пригласил в качестве эксперта, потому что сам, просмотрев документацию, ничего не понял.
— Я еще не досмотрела, — огрызнулась она.
— Ты хоть понимаешь, как меня подставил, явившись сюда? — спросил решала. — Тебя же все ищут, блядь. Ко мне уже обращались и «ИнвестТеховские» и из «РосИнКома». Спрашивают, не приходил ли ты. Как минимум трое решал получили заказ на твою голову, и стоит она больше трех миллионов рублей. Так еще и кто-то слил в сеть инфу о том, что ты устроил резню среди «Резаков» и завалил чуть ли не два десятка членов банды.
— Осталось, чтобы всем стало известно, что это я убил Лагера и Легиона, — кивнул я. — И тогда искать меня будет уже вся Новая Москва.
— Да тебя и так уже все ищут, — ответил решала. — Наемники, блядь, бандиты, пиджаки. Понимаешь, ты — самый разыскиваемый человек в городе. Стоит тебе появиться в общественном месте, как об этом тут же станет известно всем. Если кто-то узнает, что ты приперся сюда, они просто возьмут клуб штурмом. И защитить тебя я не сумею, за такие бабки всем будет просто плевать на то, что я скажу.
А еще он не знает о том, что в городе объявился Князь. И он тоже меня ищет. Честно говоря, его я боюсь гораздо сильнее, чем всех остальных вместе взятых.
— Заебись, — ответил я и сделал длинную затяжку.
Мне пизда, это без вариантов. Если раньше я мог рассчитывать на защиту от «РосИнКома», то сейчас они попросту слили меня. Похоже, что как объект исследования я их тоже не интересую. Уж слишком проблемным оказался.
Так что остается только умереть легендой. Неплохой конец моей карьеры, да уж. Был никем, жил грешно, а умру… Может быть даже, что и смешно. Хотя для кого-то не очень.
— Заебись? — спросил Фанат, кажется, не поверив моим словам. — Серьезно? Тебе весело что ли, блядь? Молодой, ты мне моего лучшего друга друг. И поверь мне, я только добра тебе желаю. Меняй лицо, оптику, руки. Ник все сделает. Я выправлю тебе новые документы, денег у тебя на это дело хватит. А потом вали. В тайгу куда-нибудь, в Сургут. Бабла тебе достаточно будет, чтобы не работать всю жизнь. Лет через двадцать, если повезёт, эта история забудется, сможешь вернуться в Новую Москву.
— Пусть она сперва скажет, — ответил я. — Что там?
— Я еще смотрю, — упрямо ответила Крисси. — Очень большой объем данных, расчеты. Ждите.
— Ну даже если они действительно собираются выбросить на рынок прибор, который будет влиять на настроение людей, какое тебе до этого дело-то? — продолжил убеждать меня Фанат. — Ты ведь уже наворотил делов выше крыши. Если даже ты каким-то образом доберешься в одиночку до серверной, если сможешь слить данные в сеть и подорвать здание…
— То есть людей ты мне не дашь? — спросил я.
— Самоубийц среди моих знакомых нет, — ответил Фанат. — Это раньше я мог каких-то парней отправить пошуметь. А теперь, да еще и с тобой… Ты ведь понимаешь, что ебло твое по всему даркнету теперь? Да тебя мои парни и то сдать готовы, и плевать им на то, что я скажу. На кону такие бабки…
— Ты вспомни, за что тебя Фанатиком в свое время прозвали, — неожиданно для самого себя сказал я. — Ты ведь пиджаков ненавидел, поэтому и в наемники пошёл. А теперь готов им ноги целовать, лишь бы они тебя не тронули. Вот, вроде ты внешне нормальный, прежний, а на самом деле обрюзг давно и разжирел. Так что давай, сдай меня «ИнвестТеху». Они тебя, может быть, за это даже по голове погладят. И не станут в угол ставить за то, что со мной общался.
— Да пошел ты, — Фанат вдруг сплюнул. — О прошлом ты вспомнить решил. Да ты ещё спермой в яйцах у бати своего был, когда мы с Чехом дела проворачивали. И что, где теперь Чех?
Я открыл рот, чтобы ответить ему, но тут же закрыл. Ну человек сделал свой выбор, ничего тут не попишешь. Выбрал теплое место и сотрудничество с пиджаками, пусть даже они и собираются окончательно поработить все население России.
В одном он не прав. Не был я никогда спермой, и отца у меня не было. А вырастили меня из стволовых клеток в пробирке, а потом в инкубаторе. И не важно, был ли он живой женщиной, или это просто прибор.
— Это правда, — вдруг сказала Крисси. — Теоретически этот прибор может влиять на настроение людей и опосредованно их контролировать. Помогать принимать решения. Тут бы с рвачами посоветоваться, с тем же Ником, но я подозреваю, что его подставлять нам не стоит. А любой, кто получит эти сведения, попадает в прицел.
Я выдохнул. Значит, Егор мне все-таки не соврал. В моей душе проснулось уважение к пиджаку. Черт, а ведь этот бедный ублюдок настолько верил в свои убеждения, что готов был за них умереть. А еще он верил в меня.
— Если слить эти данные в сеть, это поможет? — спросил Фанат. — Может быть, ограничимся этим? Зачем нам устраивать бучу?
— Во-первых, прибор в этих документах еще не готов, — ответила хакерша. — Я так понимаю, это какая-то ранняя версия. Но мотивация разработчиков уже ясна. Во-вторых, все цифровые подписи затерты, даже авторов документов не найдешь. И названия у устройств нет, как и другой маркетинговой информации. Даже если это слить в сеть… Да ничего не произойдёт. А удалят все очень быстро.
— То есть все-таки делать так, как сказал Егор? — спросил я. — Штурмовать башню, искать оригинальную документацию, загружать ее в сеть?
— А потом все взорвать, — кивнула она. — Знаешь, я тебе помогу.
— В смысле? — не понял я. — Ты пойдешь туда со мной?
— Дурак что ли? — воскликнула девушка. — Ну вот войдешь ты в башню, преодолеешь систему безопасности, доберешься до сервера… И что дальше? Ты сумеешь сам скачать данные, сам слить их в сеть? Да тебе и не до того будет. Короче, я приготовлю для тебя девайс, который нужно будет подключить к их серверу. Как только сделаешь это, я окажусь внутри. И тебе нужно будет только обеспечить мне достаточно времени.
— Хорошо, — кивнул я вдруг улыбнулся. Хорошая она девчонка. — Я рад, что ты со мной.
— Вы вообще ебанутые? — спросил Фанат. — Вы понимаете, что это не нашего уровня игра? Одно дело — спиздить какую-то базу данных у «Мирограда» или напасть на конвой «ИнвестТеха». Совсем другое — нарушить их важнейшие планы, перейти дорогу не только корпе, но и государству. Ну это же вообще пиздец.
— И что? — спросил я. — В чем разница? Мне так и так пизда. А так хотя бы будет весело.
— Блядь, и как ты за неполные три месяца превратился из менеджера, торгующего водкой, в потенциального террориста номер один в России? Что у тебя в голове вообще творится? Совсем башню снесло от адреналина. Да забей ты, в последний раз говорю. Сделай себе новую личность, и уезжай. Забудь об этом.