В это время А. Гитлер однозначно сформулировал свои политические цели – «уничтожение и искоренение марксистского мировоззрения». Хотя здесь впрямую не говорится о физическом устранении носителей этой идеологии, глухие намеки на это содержатся уже в самой формулировке. Однако сомнения по этому вопросу могут возникать только у тех, кто не знаком с большинством программных произведений А. Гитлера. В контексте его собственных размышлений на этот счет, в элиминаторном подходе его к решению этой проблемы сомневаться не приходится.
«Я многому научился у марксизма, – заявил А. Гитлер в одном из своих выступлений в 1919 году. – Но я не имею в виду это скучное учение об обществе, которое иначе как абсурдным не назовешь. Но я действительно научился их методам».
В данном случае А. Гитлер, несомненно, ссылается на так называемую «баварскую революцию» 1919 года в Германии. Среди наиболее активных руководителей мюнхенской советской республики было несколько выходцев из России. Это в первую очередь Евгений Левине и Павел Борисович Аксельрод. Что касается Е. Левине, то его современные немецкие историки считают вообще действовавшим на тот момент членом Красной Армии. Таким образом, известный немецкий тезис об «ударе ножом в спину» имеет как антисемитские, так и антирусские коннотации.
Тогда и возник в Германии разговор о «русском терроре» в Баварии. Хотя при столкновениях с частями рейхсвера, которые вошли в Баварию для подавления революции, погибло также много революционеров, – в том числе такие руководители восстания, как К. Эгельхофер, Г. Ландау и Е. Левине, – в коллективной национальной памяти немцев остались лишь воспоминания о «русском терроре», а также о гибели нескольких членов праворадикального «Общества Туле».
В свете кровавых событий в Баварии в Германии в целом комментировали и появившийся примерно в то же время в этой стране перевод «Протоколов сионских мудрецов», где, в частности, говорится: «От нас… будет исходить всеобщий террор».
Одной из жертв так называемого «русского террора» тогда стал даже папский нунций Эудженио Пачелли – будущий папа Пий XII, о котором речь еще впереди. Но скажем сейчас только, что у него баварские революционеры конфисковали автомобиль. Чтобы выразить новой власти свой официальный протест, он на следующий день направился в революционный штаб. Вульгарность того, что он там наблюдал, его поразила. «Это сущий ад», – вспоминал он. Особенно ему запомнились одна женщина, которую он сразу распознал как еврейку и сожительницу Макса Левьена. Это была, по его словам, «молодая русская еврейка и разведенная, и она была там главной».
«Этот Левьен, – продолжал папский нунций, – молодой человек примерно 30 или 35 лет, также русский еврей. Бледный, грязный, глаза его свидетельствовали об употреблении наркотиков, хриплый голос, вульгарный, отвратительный, одновременно умный и лукавый…»
Революционная практика «русского террора» в Баварии (немцы воспринимали это тогда однозначно как «еврейский террор») резко актуализировала весь антисемитский контекст в Германии, где самым активным образом после поражения в Первой мировой войне велись поиски козла или козлов отпущения. Именно в это время «еврейская проблема» стала восприниматься в Германии не как один из теоретических тезисов антисемитской пропаганды, а как реальная угроза для физического существования германской нации.
В этом же антисемитском контексте воспринимались и достаточно унизительные положения Версальского договора. Даже большой гуманист и писатель Томас Манн не мог удержаться и заявил, что таким образом «киргизы» (зашифрованное для Т. Манна обозначение евреев) собираются похоронить европейскую культуру. Поэтому не случайно А. Гитлер, начиная войну на уничтожение против Советского Союза, заявлял о том, что он собирается защищать европейскую культуру.
После подавления Баварской советской республики военный комендант Ганс фон Зейссер издал 11 мая 1919 года распоряжение, по которому было запрещено нахождение на территории этой земли всех лиц без гражданства, приехавших после 1 августа 1914 года. Это касалось в первую очередь нескольких тысяч евреев, перебравшихся из России в Германию. Все они теперь подозревались в причастности к «еврейско-большевистскому» мятежу в Баварии. Планировалось также изгнать всех евреев, даже тех, которые имели германское гражданство. Только вмешательство премьер-министра Бамберга привело к тому, что эта мера не была принята. Хотя на высылке всех евреев настаивал резко антисемитски настроенный глава полицейского ведомства Баварии Эрнст Пёнер (Ernst Poehner). Он был, конечно же, абсолютно убежден в том, что носителями идеологии большевизма являлись евреи, приехавшие из России.
Не меньшим антисемитом был капитан Карл Майр (Mayr), возглавлявший разведывательный отдел в командовании 4-й группы. Он был ответственным и за организацию «антибольшевистского образования». На такого рода курсы, которые проводились в Мюнхенском университете в июне 1919 года, был направлен уже хорошо себя зарекомендовавший и выполнявший отдельные деликатные шпионские задания отставной ефрейтор А. Гитлер.
Уже 16 сентября А. Гитлер по указанию К. Майра подготовил доклад на тему «Правящая социал-демократия и еврейство». В этом докладе А. Гитлер потребовал, чтобы «антисемитизму чувства» был противопоставлен «антисемитизм разума». Конечно, ему очень пригодился в это время его венский опыт и знакомство с этой темой. Основываясь на усвоенном в Вене материале, он уже говорил о том, что евреи – это не религиозная группа, а отдельная раса, которая является в Германии «чуждым элементом». Конечной целью должно было быть, по его мнению, «удаление евреев из пределов Германии».
В это же время в Мюнхене активно занимался пропагандой своего учения авантюрист и путешественник Рудольф Фрейхерр фон Зеботтендорф. Его общество было организовано по типу франкмасонского. То есть с использованием конспиративных организационных элементов. В это общество, как это ни покажется странным, входили добропорядочные и достаточно богатые жители Мюнхена, и они часто проводили свои заседания в гостинице «Четыре времени года». В здании этой же гостиницы располагалось тайное отделение «Общества Туле». Его заседания посещали председатель «Немецко-народнического общества охраны» Вильгельм Ромедер (Rohmeder), глава мюнхенской полиции Пенер, а также шеф политической полиции Вильгельм Фрик. Там можно было также увидеть отставного полковника Рудольфа Гесса в сопровождении своего бывшего начальника и учителя, большого специалиста по геополитике Карла Хаусхофера (Haushofer). Этот генерал в отставке по поручению руководства «рейха» много путешествовал по Дальнему Востоку, выполняя, разумеется, сугубо секретную миссию. Из интересующих нас лиц там также можно было увидеть известного антисемита Готтфрида Федера, А. Розенберга и, разумеется, Дитриха Экарта.
Широкое хождение в «Обществе Туле» имели и разного рода мистические концепции, в том числе и о вечной германской душе «Туле» и о германской «высшей расе». Однако центральное место все же занимала идея об избавлении отечества от еврейского господства.
Г. Гиммлер, ставший позднее также членом этого общества, уже будучи рейсфюрером СС, направил в Исландию специальную экспедицию, целью который было обнаружение «вечногерманской души Туле».
Одному из братьев по обществу журналисту Карлу Харреру (Harrer) руководством общества было поручено установить контакт с рабочим-слесарем Антоном Дрекслером, автором книги «Мое политическое пробуждение», организатором рабочего кружка, на основе которого была создана Немецкая рабочая партия.
В ноябре 1919 года был создан строго законспирированный «Боевой отряд Туле», в задачу которого входило ведение борьбы против «советских» тенденций в Баварии, в первую очередь в самом Мюнхене. Штаб-квартира этого боевого отряда «Общества Туле» была организована неподалеку от гостиницы «Четыре времени года», и туда стекалась информация самого разного плана от большого количества осведомителей, которая затем передавалась представителям «рейхсвера» и добровольческого корпуса.
Следует также сказать о том, что и газета «Мюнхенский беобахтер», которая вскоре стала называться «Фелькише беобахтер», имела самые тесные связи с братьями по тайному обществу.
Здесь замыкается один из кругов или один из элементов биографической параболы в жизни А. Гитлера. У него складываются самые тесные отношения с Д. Экартом, который и познакомит молодого партийного пропагандиста с главным теоретиком расового антисемитизма англичанином, но немцем в душе, Хьюстоном Стюартом Чемберленом, который жил, после 20 лет, проведенных в Вене, недалеко от Мюнхена в Байрейте.
А. Гитлер рано стал стремиться к тому, чтобы производить на других впечатление решительного человека, человека действия, а не интеллектуала-слабака. После Первой мировой войны, находясь в Мюнхене, он уже говорил о том, что готов «проломить череп тому, кто отважится оппонировать» ему в политическом споре (Fest, 91).
Нельзя исключить, что это качество особенно нравилось представителям «Байрейтского кружка»: они искали решительного и смелого политика, на которого можно было бы возложить провиденциальное дело своего учителя Р. Вагнера.
Глава III Формирование нацистской идеологии
Некоторые немецкие историки вынуждены признать, что образ России, сложившийся в Германии после прихода А. Гитлера к власти 30 января 1933 года, имеет мало общего со своим оригиналом и больше характеризует самих немцев (Russlandbild, 11).
Одним из творцов образа России в Германии был Альфред Розенберг. Еще в 1922 году он опубликовал в Германии злобный пасквиль под названием «Чума в России», из которого сам как автор позднее был вынужден вычеркивать целые страницы.
Однако последнюю страницу своего сочинения он оставил в неприкосновенности. Призывая к борьбе против «иудейского большевизма», он подчеркивает: «Здесь нет другого выбора – либо уничтожение, либо – победа» (очевидно, что под «победой» следует понимать физическое уничтожение противника; Das Russlandbild, 16).