Вдруг пение так внезапно оборвалось, что мы инстинктивно отскочили от стены и до нашего слуха донесся разом изменившийся, зловещий голос Эрика: — Куда ты дела мой мешок?..
Глава 20
— Куда ты дела мой мешок? — опять повторил он таким угрожающим тоном, что мы затрепетали не меньше самой Кристины.
— Так вот для чего ты хотела, чтобы я тебя развязал! Тебе нужен был мой мешок!
Послышались быстрые шаги Кристины, которая, как бы ища защиты, подбежала ближе к отделявшей нас от нее стене.
— Куда ты бежишь? Отдай мне сию минуту мой мешок! Ты забыла, что это «мешок жизни и смерти»!
— Послушайте, Эрик, — прошептала она едва слышно. — Раз уже решено, что мы никогда не расстанемся, все, что принадлежите вам, принадлежит также и мне.
Ее голос дрожал, она видимо из последних сил преодолевала охватившее ее чувство ужаса. Но Эрика нелегко было сбить с толку.
— Вы отлично знаете, что там ничего нет, кроме двух ключей. Зачем они вам понадобились?
— Я хотела заглянуть в ту комнату, куда вы мне запретили ходить… Чисто женское любопытство и только! — прибавила она, наигранным тоном, который своей неестественностью еще больше усилил его подозрение.
— Я не люблю любопытных женщин, — ответил Эрик. И сказка о Синей Бороде должна была бы вас предостеречь… Давайте сюда мешок!.. Слышите? Отдай мне ключ! Живее!
Раздался громкий крик Кристины. Эрик вырвал у неё из рук мешок. В эту самую минуту, прежде чем я успел опомниться, из груди виконта вырвался громкий крик негодования и бессильной злобы.
— Что это? — воскликнул Эрик. — Ты слышала, Кристина?
— Нет, нет! — ответила несчастная девушка. — Я ничего не слышала.
— Мне показалось, что кто-то крикнул!
— Крикнул? Вы, кажется, сходите сума, Эрик! Кто тут может кричать! Это я закричала, потому что вы мне сделали больно. Никакого другого крика я не слышала.
— С каким жаром ты это говоришь!.. Ты дрожишь!.. смущаешься! А! значить ты солгала! Кто-то действительно кричал! Кто-то находится в комнате пыток! Теперь я все понимаю!
— Там никого нет, Эрик!
— Понимаю!.. Понимаю!..
— Никого… уверяю тебя…
— Может быть твой жених?
— У меня нет никакого жениха, вы знаете…
Он насмешливо рассмеялся.
— Впрочем, это не так трудно узнать… Милая Кристина, не хочешь ли заглянуть в эту комнату? Для этого не надо даже открывать дверь. Хочешь? Обрати внимание… Если там действительно кто-нибудь есть, ты увидишь, как осветится маленькое, потайное окошко, там, около потолка… Надо только сдернуть с него занавеску и потушить в комнате огонь… Так… теперь потушим! Ты ведь не боишься остаться в темноте со своим будущим мужем? а?
— Нет, я боюсь, — почти простонала Кристина. — Я боюсь темноты… Эта комната меня совсем не интересует… Я хотела полюбопытствовать только потому, что вы меня, все время, как ребенка, пугали комнатой пыток. Но теперь она меня нисколько, нисколько не интересует.
Чего я больше всего боялся, то и случилось. Внезапно комната, в которой мы находились, осветилась ярким светом. Это произошло так неожиданно, что виконт де Шаньи едва устоял на ногах от изумления.
— Я тебе говорил, что там кто-то есть! — сейчас же раздался громовой голос Эрика. — Посмотри на освещенное окно… Вот там… там, под самым потолком, не видишь? Подымись по этой лестнице. Она для этого и существует. Тебе все хотелось знать её назначение… Ну вот, твое любопытство теперь удовлетворено. Она здесь для того, чтобы с её помощью можно было заглянуть через это окошко в комнату пыток.
— Каких пыток? Что там за пытки? Ведь вы меня нарочно пугаете? Да? Ответьте же мне, если вы меня действительно любите… ведь на самом деле никаких пыток нет, правда? Это только сказки для детей?
— Посмотрите, дорогая моя, в окошко!
Не знаю, слышал ли виконт этот разговор. Он стоял как вкопанный, пораженный окружающей его обстановкой. Что касается меня, то насмотревшись всего подобного еще в Персии, я старался уловить каждое, произнесенное за стеной слово, тщетно ломая голову над тем, чтобы нам теперь предпринять.
— Посмотрите, посмотрите в окошко и скажите мне потом, красив ли у него нос.
До нас долетел звук подставляемой к стене лестницы.
— Ну-с! Подымайтесь по лестнице, дорогая моя. Не хотите? В таком случае я загляну в окошко сам…
— Нет! нет, лучше уж я… пустите!..
— Хорошо, деточка моя, хорошо! Какая вы милая! Спасибо за то, что вы избавили меня на старости лет от такого труда! Посмотрите вместо меня и скажите, каков у него нос. Если бы люди знали, какое это счастье иметь нос, настоящий, природный нос, они бы воздерживались от посещений комнаты пыток.
В эту минуту над нашими головами раздался голос Кристины.
— Мой друг, здесь никого нет!..
— Никого? Вы в этом уверены?
— Даю вам слово… Никого!
— Тем лучше, тем лучше!.. Однако, что с вами, Кристина? Вам дурно? Отчего вы так взволнованы? Ведь там же никого нет! Спускайтесь с лестницы!.. Так… Ну, как вам понравился пейзаж?
— Очень… Очень…
— Ну, ну, успокойтесь. Вам лучше, да? Не надо напрасно волноваться. Странный дом, в котором можно любоваться такими пейзажами, не правда ли?
— Действительно. Но скажите, Эрик… ведь пыток никаких нет? Правда? Вы меня так напугали!..
— Чего же вы беспокоитесь, раз там никого нет!
— Это вы устроили такую комнату, Эрик? Какая красота! Какой вы великий артист, Эрик! Только почему вы назвали ее «комнатой пыток»?
— Я вам сейчас объясню. Что вы там видели?
— Я видела лес…
— Из чего состоит лес?
— Из деревьев!..
— Что всегда бывает на деревьях?
— Птицы!..
— Ты их видела?
— Нет!
— Что же ты в таком случае видела? Вспомни! Ты видела ветки! И что представляет собой одна из этих веток? Я тебе скажу. Она представляет собой виселицу. Вот почему я называю этот лес: «комнатой пыток». Как видишь, в этом названии нет ничего страшного. Простая шутка. Я люблю все оригинальное. Я не похож на других. И мне это, наконец, надоело!.. Я устал от этой жизни… Мне наскучили все эти леса, комнаты пыток, подземелья. Я хочу быть, как все простые смертные, хочу иметь квартиру, с окнами и дверьми, хочу иметь преданную жену, любить ее, баловать, заботиться об её счастье… Ты должна это понять, Кристина! О! ты бы со мной не соскучилась! Я знаю столько фокусов, что тебе бы некогда было скучать. Хочешь, я покажу тебе сейчас фокус? Это поможет нам скоротать время до завтрашнего вечера. Моя Кристина! Моя маленькая Кристина! Не отталкивай меня!.. Ведь ты меня любишь, да? Нет, ты меня не любишь! Но это ничего, ты полюбишь меня потом. Раньше ты не могла на меня смотреть даже, когда я был в маске, теперь ты иногда смотришь на меня и без нее… Было бы только желание, а привыкнуть можно ко всему!.. Как часто случается, что молодые люди, не любившие друг друга до брака, потом обожают один другого. Тебе будет так весело со мной! Клянусь тебе, нет чревовещателя лучше меня. Я первый чревовещатель в мире. Ты мне не веришь? Слушай!
Негодяй, который действительно был первый в мире чревовещатель, старался видимо сделать все, чтобы отвлечь внимание Кристины от комнаты пыток. Напрасная надежда! Она думала только о нас и, не слушая того, что он говорил, повторяла самым нежным, умоляющим тоном:
— Потушите свет в этом окошке, Эрик. Умоляю вас, потушите!
Она понимала, что этот, внезапно осветивший комнату, свет, о котором Эрик говорил таким угрожающим тоном, таил в себе что-то зловещее… Одно ее только успокаивало, это то, что она видела нас в окошко целыми и невредимыми. Но ей все-таки было бы спокойнее, если бы этот свет потух.
Между тем Эрик начал показывать свое искусство.
— Смотри, — сказал он. — Я чуть-чуть приподнимаю маску. Видишь мои губы, или вернее, то место, где они должны бы были находиться? Они не шевелятся! Я не открываю рта… тем не менее, слышишь мой голос… Я говорю животом… потому я и называюсь чревовещателем. Где ты хочешь услышать мой голос? Направо, налево? В столе? В этом маленьком ящичке? Издали? Вблизи? Он странствует повсюду! везде! Слушай, вот он направо, в маленьком ящичке на камине, «перевернуть ли кузнечика»? А вот налево, в другом ящичке: «Не перевернуть ли кузнечика»? Теперь слушай, он перескочил в мешок. Что он говорит: «Я мешок жизни и смерти». Дальше, дальше! Вот он в волшебном, полном самых гармоничных звуков, горле Карлотты! «Здравствуйте, это я, госпожа Жаба, я сегодня пою:
И сердцу голос тайный (квак)
О чем-то говорит (квак!)»
Но вот он уже перескочил в ложу № 5: «От такого пения может упасть люстра». Слышишь голос Эрика, Кристина?
Слышишь? Однако где же он? Его нет! Ах вот! Он там, за этой дверью, в комнате пыток. Что же он? Слушай, радость моя! Он говорит: «Горе тем, которые, обладая настоящими, природным носом, вздумают заглянуть в комнату пыток!. Ха… ха… ха»…
Проклятый голос ненавистного чревовещателя. Он наполнял собою всю комнату, проникал через стены, витал между ними и звучал так близко, что мы невольно сделали движение, как бы желая его схватить, но неуловимый, как эхо, он уже смеялся за стеной.
— Эрик, Эрик!.. — послышался вдруг голос Кристины. — Замолчите! Я не могу слышать вашего голоса… Почему здесь становится так жарко?
— Жарко? Вы правы! Какая невыносимая жара!
— Что это, Эрик? — прерывающимся от волнения голосом, сказала Кристина. — Отчего эта стена такая горячая, горячая как огонь?
— Сейчас я вам это объясню, дорогая. Это потому, что за стеной лес…
— Так что же из этого? Причем тут лес?
— Разве вы не заметили что это «Африканский лес»?
И зловещий смех чудовища заглушил раздирающие душу мольбы Кристины. Виконт де Шаньи с громким криком отчаяния начал стучать в стену. Я не мог его удержать. Он был как сумасшедший. А чудовище все смеялось и смеялось, и его смех, как могучие раскаты грома, разносился по всему подземелью.