Вдруг до нас долетел какой-то шум, как будто кто-то боролся, потом звук от падения на пол тела, какое-то шуршанье и стук захлопнувшейся двери, затем все стихло и мы остались одни, задыхаясь от тропической жары Африканского леса!..
Глава 21
Я уже говорил, что комната, в которой мы находились, была шестиугольной и стены её были — одно сплошное бесконечное зеркало. Точно такие же комнаты под названием «дворец иллюзий» или «волшебный замок» мне приходилось потом встречать на выставках, но честь их изобретения всецело принадлежит Эрику, который на моих глазах выстроил впервые такую комнату во времена «Розовых зорь Мазендерана». Стоило только в такой комнате поставить в углу какой-нибудь предмет, например колонну, и получалась целая анфилада комнат с тысячами колонн, так как зеркала отражали их во всех направлениях, увеличивая число комнат до бесконечности. Эрик устроил впервые такую комнату, желая позабавить маленькую султаншу, а когда ей эта новая игрушка приелась, он переделал свое фантастическое создание в комнату пыток. Вместо каких либо архитектурных украшений, он на первом плане поставил дерево. Вы спросите, почему оно было железное? Потому что оно должно было быть настолько крепким, чтобы выдерживать нападения страдальцев, заключенных в комнату пыток.
Но этого мало, окружающей нас пейзаж, как мы увидим дальше, мог сменяться двумя другими, что достигалось посредством автоматического вращения находящихся в углах комнаты переборок, которые, будучи разделены на несколько частей, выдвигались одна за другой, образуя желаемый пейзаж.
Все стены этой комнаты, как я уже сказал, были зеркальные и настолько прочны, что могли выдержать проявления самого буйного отчаяния. Мебели не было никакой. Свет падал с потолка. Благодаря изобретенной Эриком остроумной системе электрического отопления, можно было нагревать стены до какого угодно градуса и тем самым устанавливать в комнате желаемую температуру. Я нарочно останавливаюсь на всех этих деталях, в сущности, самого незамысловатого изобретения, благодаря которому, однако, несколько железных сучьев создают иллюзию палимого тропическим солнцем африканского леса, для того, чтобы никто не мог сказать, что я сошел сума, или сочиняю какую-нибудь невероятную сказку.
Если бы я просто-напросто написал: «Спустившись в подземелье, мы очутились в непроходимом Африканском лесу, под жгучими лучами яркого полуденного солнца», это, конечно, произвело бы больший эффект, но я его не добиваюсь, цель моего рассказа поведать, как можно точнее, все, что произошло с виконтом де Шаньи и со мной в эту трагическую ночь. Итак, я возвращаюсь к своему повествованию.
Когда осветился потолок и яркие солнечные лучи заиграли на верхушках деревьев, удивлению виконта не было границ. Куда бы он ни посмотрел, со всех сторон его окружал густой непроницаемый лес, простирая к нему свои могучие зеленые ветви. Рауль на минуту закрыл глаза. Ему казалось, что он видит сон, что это какая-то страшная галлюцинация. Он даже на мгновенье забыл том, что происходит в комнате рядом. Что касается меня, то я, не будучи нисколько поражен открывшимся передо мной пейзажем, обратил все свое внимание на отражающие его зеркала. В нескольких местах они были надтреснуты, что доказывало, что «комната пыток» уже сослужила свою службу. И судя по тому, что зеркало, несмотря всю свою прочность, оказалось попорченным, можно смело сказать, что несчастный, попавший в эту западню, не был, согласно установленным во времена «Розовых зорь Мазендерана» правилам, обезоружен. Следовательно, он попал туда случайно и это, без сомнения был Жозеф Бюкэ.
Неужели же и нас ожидает такая смерть?
Я еще не терял надежды, так как знал, что у нас в запасе есть еще несколько часов, которыми я сумею распорядиться лучше, чем это сделал несчастный машинист Бюкэ. Разве не мне была известна большая часть изобретений Эрика? Настало время этим воспользоваться. Не имея возможности вернуться назад тем же путем, каким мы попали в эту проклятую комнату, так как люк, через который мы проникли, находился так высоко, что мы не смогли бы до него достать даже в том случае, если бы забрались на дерево или встали один другому на плечи, мы обратили все свое внимание на стену, отделявшую нас от комнаты, где находились Эрик и Кристина. Но, увы! Если с той стороны, по словам Кристины, была самая обычная дверь, то с нашей стороны ее предстояло отыскать в зеркальном лабиринте. Когда я убедился в том, что Кристина не в силах нам помочь и понял, по долетевшим до меня звукам, что чудовище, после ожесточенной борьбы, заперло молодую девушку неизвестно куда, я решил, во что бы то ни стало, разгадать тайну этой двери.
Но сначала я должен был успокоить господина де Шаньи, который, выкрикивая какие-то бессвязные слова, как безумный метался из стороны в сторону. То немногое, что ему все-таки удалось уловить из разговора Эрика и Кристины, несмотря на волнение и изнурительную тропическую жару, заставлявшую нас то и дело вытирать мокрые от пота лбы, как будто помутило его рассудок, и он, забыв все мои предостережения, утратил всякую осторожность.
Он метался из стороны в сторону, уверенный, что находится в настоящем лесу, натыкался на зеркала, размахивал пистолетом, посылая тысячи проклятий «Ангелу музыки» и его дьявольскому лесу. Я старался, как мог, привести его в чувства, заставлял дотрагиваться до зеркал, касаться железных ветвей, объяснял ему оптические законы, благодаря которым возникала подобная иллюзия, жертвами которой мы, развитые люди, быть не должны.
— Не забывайте, что мы находимся всего лишь в комнате, в маленькой комнате!.. И как только мы найдем дверь, мы отсюда выйдем. Всё дело в ом, чтобы как можно быстрее ее найти!
И я ему обещал, что если он не будет мне мешать своими криками и беготней по комнате, не пройдет и часа, как я отыщу заветную пружину и дверь откроется.
Тогда он, поверженный, улегся на паркет, как ложатся на траву, и объявил, что не встанет до тех пор, пока я не найду пружины, прибавив при этом, что с того места, где он лежит, «прекрасный вид», очевидно коварная комната все- таки оказывала на него свое магическое действие.
Что касается меня, то позабыв о лесе, я подошел к одной из стен и стал ее ощупывать, стараясь найти место, где могла бы поместиться пружина.
Я решил осмотреть самым тщательным образом все шесть стен комнаты и в случае неудачи подвергнуть осмотру и паркет.
Между тем жара все усиливалась, воздух становился раскаленным. Так прошло полчаса. Я уже успел ощупать три стены, как вдруг сзади меня раздался глухой стон.
— Я задыхаюсь, — простонал виконт. — Какая адская жара! Скоро ли вы, наконец, найдете вашу пружину? Еще немного и мы заживо сгорим!..
Эти слова меня обрадовали. Он, видимо, позабыл о лесе и пришел в себя.
— Меня только одно утешает, — добавил он, — так как это чудовище дало Кристине отсрочку до завтрашнего вечера, то, если нам не удастся выйти отсюда и спасти ее, мы умрем раньше, чем она. И тогда Эрик пропоет свою мессу нам обоим.
Он жадно втянул в себя струю раскаленного воздуха и почти лишился чувств. Так как я лично не видел, в противоположность виконту де Шаньи, никакого утешения в перспективе перехода в лучший мир, то снова повернулся к зеркальной стене, но так как в разговоре я отвлекся и непроизвольно сделал несколько шагов в сторону, то теперь благодаря дьявольскому отражению не мог понять, на какой именно стене я остановился, и должен был начать поиск сначала. Это окончательно убило виконта.
— Мы никогда не выйдем из этого леса, — простонал Рауль.
И по мере того, как росло его отчаяние, он все более и более забывал о реальности и мысленно уходил в заколдованный зеркальный лес.
Я снова начал искать. Меня тоже стало охватывать волнение, так как по-прежнему я не находил ничего, решительно ничего. В комнате рядом было тихо. И мы, как заблудившиеся путники, беспомощно блуждали по непроходимым дебрям тропического леса. О! Я хорошо знал, какая участь ожидала нас в случае, если мы не найдем пружины! Но как ее найти! Вместо нее мне попадались в руки все новые и новые ветки, такие прямые, стройные, не дающие ни малейшей тени!..
Уже несколько раз господин де Шаньи и я снимали и опять надевали фраки, то нам казалось, что в них невыносимо жарко, то наоборот, надевали снова, пытаясь укрыться под ними от палящего зноя. Я еще сохранял присутствие духа, но господин де Шаньи совсем потерял чувство реальности. Он уверял, что блуждает по лесу, в поисках Кристины Даэ, уже три дня и три ночи. Время от времени ему казалось, что между деревьями мелькает её платье, и он начинал звать ее так нежно, что у меня выступали слезы:
— Кристина! Кристина! — говорил он, зачем ты от меня убегаешь! Разве ты меня не любишь? Ведь я же твой жених!.. Остановись!.. Я так измучен… Пожалей меня, Кристина!.. Я умру в этом лесу, вдали от тебя…
— О! как я хочу пить! — простонал он, как в бреду.
Меня тоже мучила жажда, в горле совсем пересохло.
Усевшись на пол, я ощупывал теперь паркет, продолжая искать злосчастную пружину. Между тем спускались сумерки и вдруг как-то сразу, как часто бывает на юге, наступила черная, беспросветная ночь.
Всем известно, как опасна ночь на экваторе, особенно когда даже нечем зажечь огня, чтобы предохранить себя от нападения хищных зверей. Я хотел было, прекратив на время свои поиски, отломить ветку и зажечь ее о мой потайной фонарь, но дотронувшись вместо ветки до зеркала, во время решил, что никаких веток на самом деле не существует.
К ночи жара не уменьшилась, наоборот… Стало как будто еще жарче. Я приказал виконту держать пистолеты наготове, а сам при свете луны, опять занялся поисками пружины. Вдруг в нескольких шагах от нас раздался рев льва.
— Смотрите! — прошептал виконт: — он совсем близко…
Вы его не видите? Там… Между деревьями… Если он опять зарычит, я выстрелю.
Послышался еще более зловещий рев. Виконт выстрелил, но едва ли он попал во льва; когда рассвело, я увидел, что пуля пробила зеркало. Между тем в течение ночи мы вероятно очень далеко ушли вперед, так как окружающий нас пейзаж переменился. Мы находились в пустыне, где кроме песка, камней и утесов ничего не было видно. Стоило ради этого расставаться с лесом! Измученный и физически и нравственно, я лег около виконта.