он любил ангела – теперь презирал женщину!
Какую злую шутку сыграла с ним эта маленькая северная фея! Разве можно иметь такие свежие щеки, такой застенчивый взгляд и всегда уметь прикрыться розовой вуалью стыдливости – и спокойно ехать безлюдной ночью в глубине роскошного экипажа в сопровождении таинственного любовника? Неужели нет никаких границ для лицемерия и лжи?..
Хотя – кто запретит иметь ясные глаза той, у кого душа куртизанки?..
…Она проехала мимо, так и не ответив ему…
Но почему он встал у нее на дороге?
По какому праву он упрекал ее в забывчивости? Ведь она просила оставить ее.
«Отойди!.. Исчезни!.. Ты не нужен!..» – твердил себе виконт.
Он думал о смерти – а ведь ему было только двадцать лет!..
Слуга застал его утром, сидящим на кровати в верхней одежде. Увидев, настолько ужасно выглядит Рауль, слуга испугался, не приключилось ли с хозяином какого-то несчастья. Он принес виконту почту, и Рауль, узнав почерк Кристины, буквально выхватил письмо у него из рук. Кристина писала ему:
Мой друг! Приходите послезавтра на бал-маскарад в Опере. В полночь будьте в маленькой гостиной, которая находится за камином в главном фойе. Там встаньте у двери, ведущей в ротонду. Никому на свете не рассказывайте об этой встрече. Наденьте белое домино[32]и надежную маску. Ради безопасности моей жизни сделайте все, чтобы Вас не узнали.
Кристина.
ГЛАВА X.На балу-маскараде
На измазанном грязью конверте без марки было написано:
Передать господину виконту Раулю де Шаньи.
Адрес указан карандашом. Письмо, безусловно, было где-то выброшено в надежде, что какой-нибудь прохожий заберет его и доставит по назначению. Так и произошло. Письмо нашли на мостовой у оперного театра. Взволнованный Рауль снова перечитал его.
Ему не требовалось большего, чтобы возродить надежду. Темный образ куртизанки, забывшей о своем долге, в который облекло Кристину воображение Рауля, развеялся, снова уступив место прежнему представлению о невинном ребенке, ставшем жертвой собственной неосторожности и чрезмерной чувствительности. Насколько сильно она увязла в этой паутине? В чью сеть она попала? Во что ее втянули? Виконта терзали тревожные вопросы. Но боль, которую сейчас он испытывал, казалась все же терпимой после того безумия, в которое погрузили его мысли о лицемерии и лживости Кристины!
Так что же случилось? Какой монстр завладел девушкой и с помощью какого средства?..
…Какое это могло быть средство, если не музыка? Да, да, чем больше Рауль думал об этом, тем больше убеждался, что именно с этой стороны откроет правду. Как мог он забыть, с каким благоговением она сообщила ему в Перросе, что ее посетил небесный посланник? Разве сама история Кристины в последнее время не должна была помочь ему осветить тьму, с которой он боролся? Почему он игнорировал отчаяние, охватившее ее после смерти отца, и отвращение, которое она испытывала тогда ко всем вещам в жизни, даже к искусству? Консерваторию она посещала словно равнодушная поющая машина, лишенная души. И вдруг она проснулась, будто под воздействием божественного вмешательства. Ей явился Ангел музыки! И она спела Маргариту в «Фаусте», испытав головокружительный успех! Ангел музыки!.. Кто же, кто выдал себя в ее глазах за этого волшебного гения?.. Кто, узнав о легенде, рассказанной старым Даэ, воспользовался ею, чтобы превратить девушку в безвольный инструмент, послушно исполняющий его волю?
И Рауль подумал, что нечто подобное уже случалось раньше. Он вспомнил о принцессе Бельмонте, которая потеряла мужа, – ее отчаяние перешло в глухое оцепенение. Принцесса на протяжении месяца не могла ни говорить, ни плакать. Ее физическое и моральное состояние с каждым днем ухудшалось, и ослабление разума постепенно становилось критическим. Каждый вечер ее выносили в сад, но она, казалось, даже не понимала, где находится. В то время в Неаполь приехал Рафф, величайший певец из Германии, и ему захотелось посетить эти сады, известные своей красотой. Одна из приближенных принцессы попросила великого артиста спеть в тени деревьев, не показываясь принцессе. Рафф согласился и спел простую, но выразительную и трогательную мелодию, которую принцесса слышала из уст своего мужа в первые дни их совместной жизни. Музыка, слова, восхитительный голос Раффа – все это смогло глубоко взволновать душу принцессы. Слезы хлынули у нее из глаз… Она плакала, плакала – и это ее спасло. Принцесса так и осталась в уверенности, что ее супруг спустился в тот вечер с небес, чтобы спеть ей мелодию прошлого!
«Да… В тот вечер… Один вечер, – думал теперь Рауль. – Один-единственный вечер… Но повторных испытаний ее прекрасное воображение не выдержало бы»
Принцесса в конце концов обязательно обнаружила бы Раффа в своем саду, если бы он возвращался туда каждый вечер.
Ангел музыки в течение трех месяцев давал Кристине уроки… Да, он был пунктуальным учителем! А теперь он возил ее на прогулки в Булонский лес…
Неискушенный, Рауль с ужасом спрашивал себя, в какую игру втягивала его Кристина, приглашая на этот маскарад. И как далеко может зайти девушка из Оперы, насмехаясь над влюбленным в нее неопытным молодым человеком?
Рауль в своих раздумьях впадал то в одну крайность, то в другую. Он уже не знал, жалеть ему Кристину или проклинать ее, и по очереди и жалел, и проклинал. Но на всякий случай он приобрел белое домино.
Наконец пришло время встречи. Лицо виконта скрыла маска, щедро украшенная тесьмой. В белом маскарадном костюме Рауль казался себе совершенно нелепым и считал, что выглядит настоящим посмешищем. Светские люди обычно не маскируются, чтобы пойти на бал в Опере, это ниже их достоинства. Одна мысль утешала виконта: его никто не узнает! К тому же у костюма и маски было еще одно преимущество: Рауль мог спокойно бродить среди веселых гостей, не пряча душевное смятение и сердечную печаль. Ему не нужно было притворяться и придавать лицу выражение беспечности – маска надежно укрывала его чувства!
Этот бал устраивался ежегодно в честь годовщины со дня рождения выдающегося карикатуриста прошлых лет, Поля Гаварни[33], чей карандаш увековечил фантастически одетых франтов и традиционные шествия ряженых на карнавалах в общественном саду. Поэтому этот бал должен был проводиться намного веселее, шумнее, богемнее, чем обычные балы-маскарады. Туда приходили многие художники, за которыми следовала огромная свита натурщиц и студентов, которые по мере приближения полуночи становились все шумнее.
За пять минут до полуночи Рауль поднялся по парадной лестнице, ни на секунду не задерживаясь, чтобы взглянуть на развернувшееся вокруг зрелище – калейдоскоп разноцветных костюмов, в которых люди сновали по мраморным ступеням вверх и вниз среди роскошных декораций. Виконт не позволил вовлечь себя в разговор ни одному человеку в маске, не ответил ни на одну шутку, а если чья-то навязчивая и чересчур веселая фамильярность переходила границы, давал резкий отпор.
Пройдя через главное фойе и с трудом выпутавшись из круговорота танцующих фарандолу[34], он наконец вошел в комнату, о которой писала Кристина. Здесь, в этом небольшом пространстве, царила суматоха, потому что тут образовался своеобразный перекресток: те, кто собирался поужинать в ротонде, сталкивались с теми, кто возвращался оттуда с бокалом шампанского. Атмосфера стояла шумная и радостная. Рауль подумал, что Кристина не зря предпочла для таинственного свидания эту суету укромному уголку: здесь, находясь в маске среди разноцветной толпы, легче оставаться незаметными.
Рауль прислонился к двери и стал ждать. Но ожидание не было долгим. Некто в черном домино, проходя мимо, быстро сжал кончики его пальцев. Он понял, что это Кристина.
Виконт последовал за ней.
– Кристина, это вы? – прошептал он.
Дама в домино резко обернулась и прижала палец к губам, призывая больше не произносить ее имя.
Рауль продолжил молча следовать за ней.
Он боялся потерять ее после того, как обрел столь необычным образом. Молодой человек больше не чувствовал ненависти к ней и уже не сомневался в том, что она ни в чем перед ним не виновата, каким бы странным и необъяснимым ни казалось ее поведение. Он был готов все простить и все вытерпеть. Ведь он ее любил. И, конечно же, она собиралась объяснить ему причину своего долгого отсутствия…
Дама в черном время от времени оборачивалась, чтобы убедиться, следует ли за ней фигура в белом.
Пересекая вновь главное фойе следом за своей спутницей, Рауль не мог не заметить среди царящей суеты группу, которая столпилась вокруг персонажа, чей костюм и экстравагантный внешний вид вызывал ажиотаж.
Эта фигура была одета во все алое, с огромной шляпой, украшенной перьями, надетой на голый череп. Имитация мертвой головы была выполнена великолепно! Этот человек пользовался большим успехом. Вокруг него теснились люди, поздравляли его, спрашивали, у какого мастера и в какой мастерской ему сделали такую замечательную голову! Сама смерть, несомненно, позировала ему.
Человек в удивительном костюме тащил за собой огромный красный бархатный плащ, который волочился за ним по паркету, словно полоса пламени. И на этом плаще золотыми буквами была вышита фраза: «Не прикасайтесь ко мне. Я Красная Смерть, проходящая мимо!»
Кто-то рискнул прикоснуться к нему… Но из пурпурного рукава показалась рука скелета и жестко схватила неосторожного за запястье. Тот, почувствовав хватку костлявых пальцев, ощутил рукопожатие самой смерти, которая, казалось, никогда больше не отпустит его, и вскрикнул от боли и ужаса. Когда Красная Смерть наконец вернула ему свободу, он убежал как сумасшедший, преследуемый насмешливыми окриками толпы. Именно в этот момент Рауль поравнялся со странной фигурой, которая повернулась в его сторону.