Повесив плащ в шкаф прихожей и поставив обувь на сушилку, я прошел на кухню, чтобы сварить кофе. Даже самый паршивый день мог стать чуть лучше после чашечки хорошего эспрессо и пары крумкаке[15]. Стоило мне приблизиться к кофемашине, как сбоку послышалось тихое шуршание.
«Dritt! Ну не могло все оказаться простой галлюцинацией, да?»
Я медленно развернулся, бесшумно извлекая «глок» из кобуры. Ствол нацелился прямо в веснушчатое лицо.
– У тебя есть ровно десять секунд, чтобы дать мне весомый аргумент не прострелить твою красивую задницу, Бернелл.
Девушка хлопнула огромными глазами-блюдцами, испуганно косясь то на меня, то на пистолет.
– Ты сядешь в тюрьму! – выпалила Вивьен.
– Девять.
«Очень слабый аргумент, Веснушка. Учитывая, что срок мне дадут небольшой и все это время меня будут греть мысли о тебе в такой же камере».
– Я принесла сигарет. – Девушка протянула дрожащую руку, демонстрируя пачку моего любимого Newport.
«Откуда она узнала, что мне нравятся именно они, если при ней я курил только Chesterfield?»
– Спасибо, уже купил. – Я саркастично скривил губы, не сводя глаз с красотки, стоящей посреди моей квартиры. – Какого хрена ты здесь делаешь?
Теперь мой взгляд опустился вниз, и я едва не поперхнулся.
– Ты в моей футболке?!
Зеленоглазка смущенно завернула прядку за ухо.
– Прости, моя одежда вся промокла, я больше ничего не нашла. Как твоя голова?
– Веснушка, только не смей говорить, что пришла сюда поинтересоваться моим здоровьем. – В подтверждение серьезности своих слов я потянул затвор.
– И для этого тоже. – Бернелл уверенно смотрела в ответ, но я видел, как дернулась мышца на ее горле.
«Ты слишком хорошая актриса, Бернелл».
Демонстрируя пустые руки над головой, Вивьен сделала пару шагов назад и забралась в мое кресло с ногами. Только сейчас я заметил, что одна ее рука была перебинтована и девчонка морщилась каждый раз, стоило ею пошевелить.
– Что с рукой? – Я кивнул на бинты.
Бернелл сконфуженно поджала губы, скрывая увечье за складками непомерно большой для нее футболки.
– Может, ты опустишь пистолет, и я тебе все расскажу? А потом пристрелишь меня, если захочешь.
– Скорее сдам Паркер. Пуля в висок – слишком мягкое наказание для такой лисы, как ты.
Вивьен грустно улыбнулась.
– Я сама не рада, Адриан, что так вышло. Жаль, мы познакомились с тобой в такое странное время.
Я промолчал.
«Мне тоже жаль, Зеленоглазка. Жаль, что не могу верить тебе. Жаль, что, скорее всего, у тебя одна дорога».
– Мне просто нужно кому-то все рассказать и найти убийцу Ребекки. После этого я готова к любым последствиям для себя. Мы можем заключить последнюю сделку?
«Ты – истинный Дьявол, Бернелл, являющийся в образе агнца. Все, как завещали пророки».
Вивьен выглядела отчаявшейся, и это отчаяние придавало ей решимости. Она смотрела только вперед – прямо мне в глаза и даже дальше, глубже, уже не обращая внимания на ствол, что по-прежнему направлялся в центр веснушчатого лба.
– У тебя времени, пока я докурю. – Я чиркнул зажигалкой и присел на барный стул напротив нее.
Глава 8. Девять причин моей ненависти
Сигарета почти истлела, когда Вивьен наконец заговорила. Ее руки беспрерывно дергали край футболки, время от времени переключаясь на несчастные подлокотники видавшего виды кресла.
– С самого начала этой истории я понимала, как выгляжу в глазах следствия: единственная наследница богатой тетушки узнает о перспективе изменения завещания и решает отравить ее, чтобы поскорее заполучить деньги. Я действительно часто бываю в лаборатории и знаю, как работает человеческий организм, чем не идеальная кандидатура? Но когда я увидела вас с Мином, мне почему-то стало немного легче. Мне показалось, что вы сможете вычислить настоящего убийцу и быть беспристрастными в отношении меня.
«Или ты просто рассчитывала меня соблазнить и переманить на свою сторону».
Внешне же я внимательно слушал, не перебивая.
Вивьен делала длинные паузы и уже успела расковырять обивку кресла. В конце концов, не справившись с нервозностью, девчонка встала и забрала окурок из моих пальцев, делая длинную затяжку. Когда же сигарета вернулась ко мне, на фильтре остался вкус ее губ.
«Я влип».
Вслух же я произнес другое:
– У тебя осталось очень мало времени, Веснушка. Советую поторопиться.
Бернелл обреченно кивнула и вернулась в кресло.
– Когда убили Уинстона, второго подозреваемого после меня, я испугалась. С одной стороны, это немного отводило подозрения от меня, ведь во время убийства я была с тобой, и вероятность того, что убийц двое, все же мала. А с другой – мне стало страшно, что я стану следующей. Когда прибыла полиция, мое напряжение только усилилось из-за твоей бывшей: я поняла, что лейтенант Паркер уже сделала для себя все необходимые выводы и просто будет искать дальше улики против меня. Тогда я приняла окончательное решение бежать из Торнхилла, что, собственно говоря, и сделала.
Занавес!
История настолько идиотическая и дырявая, что хуже и не придумаешь. Назвать план Зеленоглазки дерьмовым не поворачивался язык, ибо он был просто ужасен. Я устало сжал переносицу двумя пальцами и потушил сигарету.
– Худшего плана я в жизни не слышал, – озвучил я собственные мысли.
– Знаешь ли, не было особо времени обдумывать подобное! – насупилась Бернелл. – Как-то жизнь меня не готовила к тому, что придется бежать из собственного дома, скрываясь от следствия.
– У тебя вообще со временем и обдумыванием туго, судя по всему, – вздохнул я, пряча пистолет в кобуру. Все же стрельбу по гражданским лицам лучше оставить полиции, меня ждет кофе.
Вивьен внимательно следила за моими действиями, явно ожидая дополнительных расспросов.
– Все сказала? – Я вопросительно вскинул брови, нырнув рукой в карман брюк за телефоном.
Бернелл испуганно уставилась на меня:
– Что ты собираешься делать?
– Я звоню Паркер, а вот что теперь собираешься делать ты – вопрос хороший. – Наблюдая за Зеленоглазкой боковым зрением, я нашел контакт «Сатаница».
– Адриан, постой, не надо! – Вивьен вскочила с кресла и подлетела ко мне, потянувшись к руке.
– А то что? Снова вырубишь меня? – переспросил, заводя руку подальше.
– Я не хотела! – Новая попытка выхватить телефон. Безуспешная.
– Ну конечно, не хотела, Бернелл! – Я начинал закипать: потуги девчонки завладеть мобильным и очевидное вранье изрядно раздражали. – У тебя совершенно случайно оказался с собой шприц со снотворным, и ты буквально нечаянно его мне вколола! До этого по чистому совпадению забралась на меня сверху, чтобы достать сигареты!
– Адриан…
Я, пожалуй, слишком грубо схватил нахалку за здоровую руку и слегка встряхнул, обрывая новую фразу. Мне никогда не приходилось применять физическую силу к женщине вне постели, если это вообще можно считать за применение физической силы. Но Веснушка – не женщина, она – суккуб, демон, впившийся когтями слишком глубоко под самую плоть. С ней всегда надо быть начеку, настороже, но она же и обезоруживала…
– Я уже двадцать семь лет Адриан. – От моего тона Вивьен слегка сжалась, но все еще дерзко смотрела исподлобья. – Ты уже достаточно сказала и достаточно сделала, Веснушка. Я вызываю полицию, пусть они сами с тобой разбираются, это больше не мое дело.
– Я же рассказала тебе всю правду, чем ты еще недоволен?!
– Бернелл, ты сковала меня наручниками, вырубила какой-то наркотой и приперлась в мой дом! В какой вселенной это может вызвать чувство удовлетворения?
– Между всем этим я тебя еще и трахнула, хочется напомнить! Сдается, секс принес то самое удовлетворение, – скривив свой курносый нос, заявила незваная гостья.
«Она сумасшедшая, ну реально не в себе! Это диагноз».
Пока я пытался понять, что ответить этой неадекватной, Бернелл сумела дотянуться до моего телефона. С присущей только ей неуклюжей грацией сумасшедшая дернула кистью и в итоге выбила мобильный из руки.
– Ой, прости! – тихо пискнула Зеленоглазка, но было поздно.
Телефон упал на кафель и, прокатившись, проскользил под стол.
«Слишком много ошибок, Бернелл, и это была последняя».
Я схватил девчонку под локоть и припечатал к колонне посреди комнаты. Никогда не любил это нелепое сооружение, неудобно разрезавшее просторную кухню, но сейчас колонна пришлась как нельзя кстати. Я смотрел на Вивьен и понимал, что внутри все тлеет: злость на нее и на самого себя смешалась, буквально превращаясь в коктейль Молотова.
«Что, Зеленоглазка, подожжешь фитиль?»
– Адриан, я правда не хотела. – Шепот, а по щекам беззвучно покатились слезы.
«Боишься?»
Ненавижу себя. Ненавижу за то, что поступился всеми принципами и сидел с ней в ту ночь на кухне. Ненавижу, что допустил тень чувств к подозреваемой. Ненавижу за то, что дал остаться в своей комнате, а после позволил приковать к злосчастной трубе. Ненавижу все то, что произошло потом. Ненавижу, что не вызвал полицию сразу, ненавижу, что до сих пор смотрю ей в глаза и молчу. Ненавижу за то, что внутри все клокочет от ее взгляда и слез. И взгляд этот я тоже ненавижу. И ее.
– Хватит, Бернелл, – сам не знаю, кого уговариваю больше, ее или себя, – сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать. Честно, без увиливаний и попыток приукрасить правду.
Рукой и грудью я продолжал вжимать Вивьен в стену, пока вторая рука аккуратно легла на кобуру. Девчонка следила за моими действиями, тихо всхлипывая и кивая.
– Откуда у тебя оказался шприц со снотворным?
У Вивьен от страха дрожали колени – я чувствовал эту вибрацию через брюки, но она отчаянно пыталась держаться ровно.
«Храбришься, Веснушка? Не стоит. Мне не приносит удовольствия пугать тебя, но, видимо, иначе нам с тобой нельзя».
– Это снотворное Ребекки, она иногда просила меня сделать ей укол.