Ребекка покрывала его промашки в бизнесе и долги, он был готов хоть себя самого признать девочкой. Он сразу понял, кто прикончил Ребекку, но, как истинный подонок, не пошел в полицию, а решил надавить на меня и стрясти побольше денег. Кстати, Уинстон сам предложил избавиться от тебя, чтобы наследство перешло нам двоим, но я знала, что ублюдок врет. Уинстона я убила с особым наслаждением. – Лили причмокнула губами, ударяясь в приятные воспоминания. – Нет, Вивьен, мне не нужен Торнхилл, здесь я только пряталась и плакала. Я хочу твою жизнь.
Лили нырнула рукой в задний карман джинсов, и через пару секунд мне на колени упали новые фото. Здесь были мы с Ларсеном: в моей комнате, на парковке, у входа в его дом, в разных позах в самые откровенные моменты. Теперь до меня дошло окончательно: фотографии, слежка, футболка Адриана, натянутая поверх моих вещей. Лили – воровка, скрытый наблюдатель. Призрак, питающийся крупицами моего быта, следующий по пятам в мою квартиру, кофейню, колледж, спальню. Я осознала ясно и четко – фото не ради шантажа, а чтобы запечатлеть, пережить со мной эти мгновения и вообразить их своими.
– Посмотри сюда. – Лили, отложив пистолет, извлекла из кармана коробочку из толстого металла и развернула очередной листок: – Вивьен Вилулла Бернелл. – Это было мое свидетельство о рождении, отправившееся назад в коробку и ее карман. – Лили Кристина Болейн. – Показалась вторая коробочка с документом, которую она сунула уже мне в брюки. – Вот так просто!
– Откуда у тебя все эти документы? – Я действительно была удивлена. Лили, похоже, подготовилась на славу к своей новой жизни в моей шкуре.
– Трастовый фонд, – спокойно доложила сестрица. – Ребекка предпочитала откупаться от меня деньгами, а куда их тратить, когда живешь взаперти? Моя детская комната, скрытая от ваших безразличных глаз, стала шпионским укрытием! У меня не было друзей в реальности, зато в интернете я подружилась с такими же, как я, несчастными людьми. Они научили меня очень многому, Вивьен. – Рот Лили вновь разъехался в жутковатой улыбке. – Например, как вскрывать замки, взламывать сайты, удалять и менять данные. Когда копы додумались осмотреть лазы, я уже все подчистила, им досталась только пыль. Я оставила для них несколько подсказок, указывающих на тебя. Как думаешь, они все нашли?
Глаза Лили загорелись болезненным блеском, когда она говорила. Сумасшедшая вселяла подлинный ужас – убийства, подделка документов, игры в шпиона: у нее настолько стерты границы реальности, хорошо – плохо, что в сочетании с, очевидно, весьма высоким интеллектом делало ее по-настоящему опасной.
– Знаешь, это ведь действительно оказалось не так сложно!
– Что именно? – уточнила я, пробуя узлы на прочность, пока Лили увлеклась собой. – Стать мной?
– Да! Лили Кристина Болейн умерла много лет назад. Ребекка, даже когда водила меня к врачу, использовала поддельные имена или приходила инкогнито. Все, что мне потребовалось сделать, сущие пустяки: взломать парочку баз данных и немного поупражняться в твоей манере говорить.
– А что насчет управляющего кафе? Как ты заставила его сказать, что меня не было там в день смерти Ребекки?
– Банальный подкуп, Вивьен! – раздраженно закатила глаза Лили, но тут же хлопнула в ладоши и заозиралась по сторонам.
Резкая смена ее настроения меня насторожила, а когда я услышала странный треск сверху, то насторожилась еще больше.
– Что ты собираешься делать? – Времени оставалось в обрез, и я принялась отчаянно растягивать веревки, пытаясь выбраться, но, кажется, только сильнее стянула до того хлипкие узлы.
– Я ищу, куда поставила канистру, – будничным тоном ответила Лили, ныряя за шкаф, – на остальных этажах уже давно все разгорелось, а мы с тобой немного задержались.
Лили с беззаботной улыбкой достала канистру и принялась старательно наполнять комнату едким запахом бензина. Теперь треск сгораемой мебели наверху стал пугающе отчетливым. Видит бог, поместье Торнхилл было сделано добротно, и пламени понадобилось некоторое время, чтобы разгуляться среди бесчисленных коридоров и спален.
– Тебе это не поможет, – я пыталась говорить спокойно и одновременно не дать ей заметить, как мои руки движутся за спиной.
– Ты про бензин? – удивилась Лили, на мгновение остановившись с моей зажигалкой в руке.
– Я про обмен со мной жизнями. – Чертов узел никак не хотел подаваться. – Ты хочешь мою жизнь, потому что думаешь, что так не будешь одна, но это неправда.
– В каком это смысле? – Канистра опустилась на пол, Лили сделала шаг ко мне, заинтересовавшись беседой. К моему ужасу, сверху потянуло жаром, но она, казалось, этого совсем не замечала.
– Ребекка была единственной, кому я была небезразлична. – Мерзкая веревка все же дала мне просунуть под себя палец. – Уинстону не было дела ни до чего, кроме шлюх и выпивки. Я одна. Так же, как и ты.
– А что же красивый детектив? – На лице Лили отразился такой же восторг, как в детстве, когда у нас появлялись новые куклы.
«Так вот чего ты хочешь больше всего? Любви?»
– Лили, посмотри на меня. – Я грустно усмехнулась, стараясь придать своему тону побольше трагизма. – Адриан наверняка давно в курсе, где я, но его здесь нет.
Сестрица остановилась, снова походя на попугайчика со своей склоненной набок головой. В соседней комнате громыхнуло, и я утроила усилия, почти справившись с треклятой веревкой.
– Он не любит нас? – Глаза Лили расширились, заполняясь слезами. От этой детской наивности щемило сердце, а от ее сумасшествия стыла душа.
«Вот кто настоящая сумасшедшая, Ларсен!» – со злостью подумала я, распуская узлы.
– Не любит. Адриан сразу сказал мне, что у него ко мне ничего серьезного, потому-то он и не явился на помощь, – ловко соврала я.
«Кстати, об этом. Надо не забыть его убить, когда выберусь!»
– Получается, у тебя тоже никого нет? – Лили приблизилась ко мне. Мне почти стало жалко ее, но страх побеждал.
– Все так, сестренка.
Следующее мгновение одновременно пронеслось и растянулось, как патока: я подскочила со стула и накинула веревку вокруг корпуса Лили, удерживая ее руки. Мне никогда в жизни не доводилось драться, потому здесь и сейчас боролись не только мы друг с другом – боролась и я с собой.
– Лили, пожалуйста, прекрати дергаться, и мы обе выйдем отсюда живыми! Дай мне тебе помочь!
У меня не было никакого плана, я просто хотела скорее сбежать из горящего здания и по возможности вывести оттуда Лили. Но она брыкалась, норовя повалить меня на пол и в то же время дотянуться до пистолета – что могло произойти, вернись оружие в ее руки, я даже боялась представить.
В конце концов я смогла приблизить нас к выходу, одновременно откинув с тумбочки оставленный пистолет подальше от нас обеих. В тот момент, когда я почти поверила в реальность спасения, Лили чиркнула зажигалкой, опаляя мне руку, – я непроизвольно дернулась и ослабила хватку.
Счет шел на секунды: потолок над нами вовсю разлизывал огонь, – Лили воспользовалась заминкой и вывернулась, навалившись на меня всем весом и схватив за горло. Просвет на потолке, через который прорывалось голодное пламя, стал шире.
Треск.
Хруст.
Перекушенная оранжевым балка рухнула вниз: прямо на нас.
Мин выжимал из старенькой машинки все возможное, Ким от ужаса орала в трубку Эмили, та кричала в ответ. А я даже не молился. Когда мы подъехали к воротам, крыша Торнхилла окончательно провалилась внутрь, отсекая голову поместья. Огромное здание сложилось подобно карточному домику, похоронив в себе свои секреты.
Мин звал меня, Ким тянула за рукав, но я не слышал и не чувствовал, летя призраком по ухоженной тропинке. Лицо обдавало жаром, пока кострище перед глазами рисовало невозможные картинки: рыжеволосое чудо в соломенной шляпе, счастливые лица Питера и Лилит, Ребекка с улыбающейся малышкой на руках. Торнхилл, умирая, прощался со своими жильцами, тайнами и мной.
– Вивьен! – Я заорал во всю глотку, пытаясь перекричать стенающий особняк.
Дым забивался в легкие, разъедал глаза, а я все продирался дальше. Туда, где Вивьен стояла гордая и такая одинокая в окружении горящих манекенов, где по коридору радостно несся малютка-призрак. Туда, где я еще мог их спасти, а теперь все объяло пламя.
– Адриан, в сторону! – Мин бульдозером врезался мне в бок, снося с дороги, по которой промчалась пожарная машина.
«Прости, Веснушка».
Все было кончено. Я, Кэп и Новак сели прямо там, на мокрой траве, пустыми глазами наблюдая за огромной кишкой шланга, протянувшегося от машины к поместью и походящего на трубку искусственной вентиляции легких.
«Не поможет, идиоты», – истерически рассмеялся я собственным мыслям.
Торнхилл был мертв. Его тлеющие кости вывернули наружу все то, что так старательно укрывалось от чужих глаз. История призрака – история лжи – закончилась, но какой ценой? Я отвернулся; мне больше не хотелось ответов, они стали бессмысленны. Когда после нескольких часов тушения пожара спасатели вынесли накрытое белой простыней обугленное тело, я, кажется, онемел. Потерял способность говорить – мог только смотреть на почерневшую кисть, свесившуюся с носилок.
– Пойдем отсюда, Ларсен. – Эмили, приехавшая на место происшествия вместе со своей командой, затолкала меня в полицейскую машину.
Дальше пошел отсчет: двое суток ожидания вскрытия и анализов – Ким работала на износ; три пачки сигарет, разделенные на двоих с Мином; сорок восемь часов пустоты и наблюдения за ничем.
Один звонок.
Дорога до лаборатории будто закончилась с одним закрытием век. Моргнуть – я в своем кабинете. Моргнуть – телепорт к металлическому столу морга.
– Ты готов? – Опухшие глаза Новак говорили ярче слов о ее вечере. Но у меня он был хуже, поверьте.
– Нет.
Мин опустил ладонь мне на плечо, ощутимо сжав, – единственный приемлемый вариант выражения поддержки.